Слова Будды - Ф. Вудворд

Есть два рода благодеяний: милостыня материальными вещами и милостыня дхаммы. Из этих двух благодеяние дхаммы превыше всего».

Такова суть слов Возвышенного.

(«Ити-вуттака» 100)

«Подобно могучему морю, необозримо могучему озеру,

Устрашающему строению из бесчисленных жемчужин —

Подобно рекам, служащим бесчисленным сонмам людей,

Широко растекающимся по земле и впадающим в океан, —

Точно так же и на того, кто подает пищу, питье, одежду,

Кто предоставляет ночлег, место для сидения, укрытие,

Изливаются безбрежные потоки заслуг на этого смертного мудреца,

Подобно рекам, несущим воду на равнину».

(«Самъютта-никая» V, 400)

Сравнение разных пожертвований

«Учитель Готама, я раздаю дары, раздаю большую милостыню; я приветлив, я такой человек, у которого можно просить подаяние. Я стремлюсь к богатству законными путями и, добившись его, я раздаю щедро это богатство, приобретенное законными способами; я подаю милостыню одному, двум, трем, пяти, семи, десяти, двадцати, даже до сотни, – нет, еще большему числу, нежели это. (Скажи мне), учитель Готама, приобретаю ли я какую-нибудь заслугу благодаря таким пожертвованиям, благодаря этим пожертвованиям?»

«Несомненно, молодой юноша, такими пожертвованиями, совершая такие подношения,.. ты действительно приобретаешь большие заслуги! Тот, кто добивается богатства законными способами, кто, добившись его, щедро раздает свое богатство, приобретенное законным образом, – совершая такие пожертвования, так раздавая милостыню, – приобретает большие заслуги».

(«Сутта-нипатта, магхасутта»)

(Некий брахман спрашивает Учителя о жертвоприношении:)

«Но, учитель Готама, существует ли какое-нибудь другое пожертвование, другое жертвоприношение, не столь трудное, не столь тягостное, как это тройное жертвоприношение с его шестнадцатью атрибутами (о которых сказано выше), но приносящее большие плоды, большую выгоду?»

– Да, брахман, действительно существует другое жертвоприношение, не столь трудное, не столь тягостное (как твое), но приносящее большие плоды, большую пользу.

– Прошу тебя, учитель Готама, скажи мне, что же это такое?

– Тот, о брахман, кто с преданным сердцем направляется в поисках убежища к Будде, к дхамме и сообществу братьев, – тот совершает жертвоприношение,.. приносящее большой плод, большую пользу.

– Но, учитель Готама, есть ли еще какое-нибудь другое жертвоприношение (подобного рода)?

– Да, брахман, есть... Тот, кто с преданным сердцем принимает на себя обеты и сознательно их выполняет: воздерживается от отнятия жизни, от присвоения того, что не дано, от неправильного поведения по отношению к чувственному влечению, от лжи, от опьяняющих напитков, полученных брожением или перегонкой, которые дают начало лености, – это, брахман, и есть жертвоприношение, не столь трудное и не столь тягостное (как твое), но приносящее большой плод, большую пользу.

Пять великих даров

(Когда человек обратился за спасением к трем убежищам: к Будде, к закону и к братству…)

«Эти пять даров, о брахман, суть великие дары, высочайшие дары, непреходящие, традиционные, известные с древних времен; они не смешивались ранее, не смешиваются ныне, не должны в будущем смешиваться с другими вещами; они не вызывают презрения у отшельников и многоученых брахманов. Что же это за пять?

При этом, о бхикку, благородный ученик оставляет отнятие жизни; он противодействует отнятию жизни. Так, в противодействии ему, бхикку, благородный ученик дарует безопасность всем существам в наиболее полной мере, он дарует им свободу от ненависти и вреда. Так, даруя ее в полной мере, он сам разделяет такую безопасность и такую свободу от ненависти и вреда. Таков, бхикку, первый из пяти великих даров, которые суть высочайшие, непреходящие, свойственные традиции... не вызывают презрения у отшельников и многоученых брахманов. И вот это, бхикку, есть (вместе с обращением к трем убежищам) четвертая вещь, которая имеет своим результатом приобретение заслуги, которая приносит в качестве результата благоприятные обстоятельства, ведущие к небесному миру, приносящие исполнение желаемого, наслаждение, пользу и счастье.

Во-вторых, бхикку, благородный ученик отказывается от присвоения того, что не дано, отказывается от неправильного поведения по отношению к чувственным желаниям, отказывается ото лжи, от злоупотребления перебродившими и перегоняемыми опьяняющими напитками, которые дают начало небрежности. Отбросив все это, бхикку, он дарует безопасность всем живым существам в полной мере, дарует им свободу от ненависти и вреда. Поступая так в полной мере, он сам становится соучастником такой безопасности, такой свободы от ненависти и вреда. Это и есть, бхикку, пятый из пяти великих даров».

(«Ангуттара-никая» IV, 246)

Ранние дары общине Анатхапиндика, питающий бедных

И вот в то время домохозяин Анатхапиндика был мужем сестры богатейшего жителя Раджагахи; как-то он отправился в Раджгаху по делам. И в тот же раз богатейший житель Раджагахи пригласил сообщество бхикку, руководимое Буддой, к утреннему угощению. Богач дал распоряжение рабам и слугам, говоря так: «Ну, люди, соберитесь к завтрашнему дню в нужное время, приготовьте рис, сварите его, приготовьте карри и сладости!»

Тогда домохозяин Анатхапиндика подумал так: «В прошлом, когда я приходил сюда, этот домохозяин оставлял все свои дела и приветствовал меня дружеской речью. Но теперь он как будто вне себя, отдает приказания рабам и слугам, говоря: "Теперь, люди, встаньте утром пораньше..." и тому подобное... Что может быть причиной? Хотел бы я знать, не берет ли он себе жену, не выдает ли одну из дочерей замуж? Или готовится к великому жертвоприношению? Или он пригласил на утреннее угощение царя Магадхи Сения Бимбисару со всем двором?»

Но когда богач Раджагахи отдал распоряжение своим рабам и слугам, он подошел к домохозяину Анатхапиндике, обратился к нему с дружеской речью и сел подле него. Усевшись, Анатхапиндика повторил богачу пришедшие ему на ум мысли.

«Нет, домохозяин, – ответил тот, – я не беру себе жену, не выдаю никого замуж; и не приглашал я царя Магадхи Сения Бимбисару с его двором на утреннее угощение. Но я действительно приготовил великое жертвоприношение, ибо я пригласил на утреннее угощение общину бхикку, руководимую Буддой».

– Что? Вы сказали: Будда?

– Да, я сказал: Будда.

(В изумлении Анатхапиндика дважды повторил свой вопрос и дважды получил тот же ответ.)

– Поистине, трудно найти в мире даже звук слова: будда, будда. Можно ли мне, отец семейства, в это самое мгновение пойти и увидеть этого Возвышенного, этого араханта, который полностью просветлен?

– Вот этот момент, о домохозяин, не подходит для того, чтобы увидеть Возвышенного; но завтра, в надлежащее время вы отправитесь, чтобы увидеть его.

Итак, Анатхапиндика, домохозяин, улегся спать вечером, а ум его был сильно занят этими словами: «Так, завтра, в надлежащее время, вы отправитесь, чтобы увидеть его, Возвышенного, араханта, который достиг полного просветления». И он трижды вставал ночью, думая, что уже рассвело. И вот в третий раз домохозяин Анатхапиндика пошел к воротам Прохладной Рощи, где обитал Учитель; и ему открыли ворота сверхчеловеческие существа. Но когда он вышел из города, свет исчез, воцарилась тьма; и его охватил страх и трепет, так что каждый волос на теле встал дыбом, а ему захотелось вернуться. Тогда Якша Сивака, хотя и невидимый, подал голос (сказавший):

«Сотня слонов, сотня коней,

Сотня мулов, запряженных в сто повозок,

Сто тысяч дев, украшенных драгоценностями,

Целое направление земли – все это не стоит

Одного длинного перехода (в направлении к цели).

Иди вперед, домохозяин! Иди вперед, отец семейства!

Лучше тебе идти и не возвращаться!»

Тогда тьма вокруг Анатхапиндики исчезла, воссиял свет, так что рассеялись его страх и трепет, из-за которых каждый волосок на теле встал дыбом (то же самое произошло еще два раза).

Так домохозяин Анатхапиндика пришел к Прохладной Роще; и вот в это время Возвышенный, рано поднявшись с ложа, прохаживался взад и вперед на открытом воздухе. И Возвышенный увидел Анатхапиндику, домохозяина, когда тот еще находился в отдалении. Поэтому Возвышенный оставил свое место для прогулки и сел на приготовленное для него седалище; усевшись, он обратился к домохозяину Анатхапиндике и сказал ему: «Подойди, Судатта!»

Тогда Анатхапиндика сказал себе: «Возвышенный называет меня по имени!» Восхищенный и обрадованный, он приблизился к Возвышенному и припал к его ногам, говоря: «Счастливо ли пребывает мой господин, Возвышенный?» И Учитель ответил ему: