Матерый и скокарь - Евгений Сухов

– Угощайтесь, гости, развяжите сначала левый мешок… Думаю, останетесь довольны.

– Там драгоценные камни? Ты очень щедр к нам, Тиберий, – расчувствовался Гай Цезарь Калигула и принялся развязывать горловину мешка.

Сунув два пальца в холщовый мешок, он с брезгливостью вытащил черную сливу.

Радость Тиберия плеснула через край. Ухватившись обеими руками за бока, он долго хохотал над незадачливым гостем.

– Вот тебе и драгоценные камни.

– Шутка удалась, Тиберий, – сдержанно заметил Калигула, отшвырнув сливу в сторону.

– Ха-ха! Вижу, что ты слегка расстроен, – посочувствовал император. – Право, мне даже неловко, если я хоть как-то огорчил тебя.

– Хм… По твоему довольному лицу я этого не заметил.

– Знаешь, я тем не менее хочу загладить свою вину, все-таки у нас остался еще один мешок. Пусть его развяжет Макрон. Может, ему повезет больше. Слышал, что под Римом у него прекрасная вилла. Так что деньги его любят. Ну, чего же ты робеешь, Макрон? Развязывай! – поторопил Тиберий. – Или ты не доверяешь своему императору?

Сенатор натянуто улыбнулся:

– Разве бы я посмел.

Развязав мешок, он под хохот Тиберия вытащил из него белую оливу.

– Извините, если я как-то разочаровал вас, но мне хотелось вас немного повеселить.

– Да, мы повеселились всласть, Тиберий. Ты всегда был изобретательным на шутки, – сдержанно заметил Калигула.

Император неожиданно прервал смех, превратившись разом в желчного старика:

– Я рад, что вы это цените. Что поделаешь, все самоцветы ушли на строительство моих двенадцати вилл. Сами понимаете, это весьма недешевое удовольствие. Ну, чего же вы примолкли? – крикнул Тиберий музыкантам, расположившимся на хорах. – Развеселите и меня, и гостей, а то они совсем приуныли.

Молодой раб, почти юноша, гибкий, как придорожная тростина, согнулся в легком поклоне и приложил к губам свирель – комната наполнилась дивной музыкой. С первыми взятыми аккордами стало ясно, что, несмотря на молодость, он весьма искусный музыкант. Присутствующие откинулись на мягкие подушки и невольно заслушались.

Не поднимая глаз, вошли две рабыни с подносами, на которых сидела искусно вырезанная деревянная курица с распущенными крыльями, под которой прятались павлиньи яйца.

Чем же еще их сумеет удивить император Тиберий?

– Как великолепно играет этот юноша, – произнес в восхищении сенатор.

– Не могу не согласиться! Я за этого раба отдал два больших рубина, – признался император, – и думаю, что не переплатил. Во всяком случае, за свою долгую жизнь я не видел столь искусного музыканта, как этот.

– Он и вправду хорош, – сказал Калигула, проводив молодую рабыню страстным взором. – У тебя все великолепно, Тиберий, от дворцов до рабынь.

– Большую часть жизни я провел в военных походах, поэтому в старости решил окружить себя настоящей красотой. Жаль только, что силы мои не такие, как бывало в молодости, и мне приходится только созерцать красоту. – Император попридержал за руку молодую рабыню с подносом в руках. – Какие они у меня все красавицы. Эх, мне бы сейчас хотя бы сотую силу Юпитера, я бы вам всем показал, как следует жить!

Рабыня смиренно стояла подле императора, со снисходительной улыбкой наблюдая за тем, как его широкая ладонь, побитая старостью, заголила белоснежное бедро и принялась подниматься выше. Губы девушки слегка дрогнули, взгляд заметно затуманился. В какой-то момент показалось, что если Тиберий еще чуток задержит свою длань, девушка подломится в коленях и свалится на пол бесчувственной.

Вытащив руку из-под туники, император легким движением ладони отпустил девушку.

– Приятно осознавать, что я еще могу разжечь страсть, – не без гордости произнес Тиберий, широко улыбнувшись. В этот момент он будто бы сбросил зараз тридцать годков, и оставалось только гадать, каким проказником он был в молодые годы.

– Браво, – слегка захлопал в ладоши Калигула. – Теперь мне охотно верится, что кроме военных побед ты выигрывал еще множество любовных баталий.

– О да! Мне есть что вспомнить, – лицо старика расползлось в сладкой улыбке. – Но что-то мы отвлеклись. Ведь мы с вами собрались для того, чтобы как следует отобедать. О, я сумею вас удивить. Таких блюд, как на моем острове, вы не отведаете даже в Риме! Мне бы не хотелось хвастать, но на остров я привез лучших кулинаров империи. Они не перестают меня удивлять. Порой я даже не знаю, какой именно продукт я вкушаю. По внешнему виду он может напоминать рябчика, но в действительности это может быть рыба, а то и змея. Несите! – хлопнул в ладоши Тиберий.

В столовую вошли четыре белокурых раба. Один из них держал поднос, на котором был заяц с крыльями, другой нес поднос, где в глиняной посуде, до самого верха наполненной соусом, плавали разноцветные рыбы. Другие двое, сгибаясь под тяжестью, держали на серебряном подносе огромного запеченного кабана, к бокам которого жались поросята, вылепленные из теста.

– Пожалуйста, гости мои, – широким жестом Тиберий показал на расставленные угощения.

– Мне еще не доводились видеть зайца с крыльями, поэтому я начну с него, – произнес сенатор Макрон.

– Уверяю тебя, сенатор, ты не разочаруешься, – заверил император.

– Я бы предпочел кабана. Знаю, что твои повара преуспели в выпечке кабанов.

– Это уж точно! Лучше их никто не справится во всей империи, – кивнул Тиберий. – Выбирай, какой ты хочешь, кусок, – протянул он Калигуле большой нож.

– Пожалуй, я бы начал с грудки, – проговорил Гай Цезарь Калигула и, воткнув нож, принялся вырезать мясистый кусок.

Вдруг отпрянув, он от неожиданности отбросил нож в сторону, – из разрезанного бока кабана в столовую вылетело четыре дрозда. Охотники, незаметно вошедшие в комнату, умело выпустили стрелы по порхающим мишеням.

Радости Тиберия не было предела. Ухватившись за живот, он долго хохотал над незадачливым Калигулой, вытирая проступившие слезы.

Гай Цезарь Калигула нахмурился:

– Я думаю, это не так смешно, как может показаться.

– Ха-ха-ха, – император Тиберий никак не мог справиться с обуревавшим его весельем. – Не обижайся на старика. Знаешь, я тут живу как отшельник, и вот такие милые шутки позволяют мне справляться с одиночеством. Приходится как-то развлекать себя, чтобы не одичать в этой глуши, – почти всерьез пожаловался император.

Калигула невольно хмыкнул:

– Глядя на то изящество, что тебя окружает, я бы никогда не подумал, что нахожусь в глуши. Впрочем, на тебя я не обижаюсь, я давно привык к твоим шуткам.

Макрон, отодрав крылышки, с наслаждением обгладывал косточки.

– Может, ты все-таки попробуешь мясо кабана? – сказал Тиберий. – Уверяю, оно очень вкусное.

Гай Цезарь Калигула отрицательно покачал головой и посмотрел на Макрона, который не страдал отсутствием аппетита.

– Спасибо, Тиберий, что-то не хочется.

– Право, я чувствую себя очень неловко. – Глядя на Тиберия, буквально расплывшегося от веселья, в это было трудно поверить. – Вы пришли ко мне в гости, а я тут разыгрываю какие-то шутки. Я хочу загладить свою вину.

Тиберий дважды хлопнул в ладоши. Дощатый потолок раздвинулся, и с него на стол стали спускаться две корзины, накрытые материей.

– Возьмите, гости, – очень серьезно произнес Тиберий. – Это ваше.

– Что-то уже и не верится, – недоверчиво пробурчал Гай Цезарь Калигула. – Мы сейчас возьмем твои корзины, а из них выпорхнет какое-нибудь воронье.

– Я чувствую неловкость, – Тиберий изобразил нечто похожее на смущение. – Я даже не знаю, как загладить свою вину. Может случиться непоправимое, если подданные перестанут доверять своему императору. Возьмите, я настаиваю.

Не без опаски Калигула пододвинул к себе корзину – от этого чудаковатого старика можно ожидать чего угодно. Не исключено, что в ней прячется клубок ядовитых змей. Приподняв материю двумя пальцами, он осторожно, опасаясь неведомого, принялся стаскивать ее с корзины. Лицо невольно растянулось в улыбке, когда он увидел императорский подарок – это была туника из аталийской ткани, изготовленная из тончайшей золотой проволоки.

– Не ожидал, – вымолвил Калигула, не в силах оторвать взгляда от дорогого подарка. – Ткань просто великолепная, более совершенной вещи мне встречать не приходилось.

– Рад, что эта туника тебе понравилась, – снисходительно кивнул император. – Другой такой аталийской ткани ты не встретишь во всей Римской империи. Признаюсь, эту ткань я заказывал для себя, но все-таки решил подарить ее тебе. Только пообещай мне кое-что взамен…

Не удержавшись, Калигула поднял ткань, засверкавшую в руках под солнечными лучами.

– Исполню все, что ты желаешь, – легко пообещал Гай Цезарь Калигула.

– Уверен, что скоро ты сменишь меня и станешь императором Рима…

– Тиберий, об этом не стоит говорить, ведь…

– Не следует перебивать меня, – мягко напомнил Тиберий. – А потом, я не только император, но еще и старик.