Дуэт в интерьере или Он, Она и Все Остальные - Макс Мах

сейчас, - как, черт возьми, эти люди оказались в самом сердце Бергланда, и отчего погибли. Причем, все сразу и вместе с лошадьми и собаками.

Вообще, вся эта история казалась ему дико таинственной, и он с воодушевлением принялся ее расследовать. Поэтому, когда Герт рассказывал Кьяре, что занимается историей, он не лукавил. Расследование давней трагедии заставило его заняться сначала одним весьма специфическим периодом в истории империи, а затем, увлекшись предметом, переключиться на историю, как науку, тем более что среди обязательных экзаменов, внесенных в список испытаний на аттестат зрелости, история стояла на третьем месте, сразу после математики и физики. Так что, нет – не лукавил. И когда сказал Кьяре, что исследует вопросы, связанные с Боройской фрондой, ни слова не наврал. Действительно исследовал, потому что пытался понять, как попал в эту богом забытую долину караван гранд-принца[22] Дюрфора. Приблизительное время и обстоятельства бегства принца с небольшим отрядом лично преданных ему людей были, в общем-то, известны, поскольку сохранилось не так уж мало документов и свидетельств того периода. И среди прочего сразу в нескольких независимых источниках приводилась приблизительная дата отъезда гранд-принца Дюрфора из Нор-о-Айар.

Указывался так же состав его свиты и примерное направление движения. Вот только, убыв из одного места ни в какое другое место Евгений Александр так и не прибыл. Исчез вместе со свитой и сокровищницей, и за сто тридцать семь лет, прошедших с того дня, ни одна из ценных вещей, которые он с собой забрал, - а было их много, если верить сохранившейся дворцовой описи, - не всплыла ни у перекупщиков, ни у коллекционеров, ни на аукционах. Принц исчез, словно испарился, и Герт был склонен думать, что, убегая от преследователей, - а войска Аттона VIII буквально наступали им на пятки, - Евгений Александр мог попытаться открыть портал, чтобы оторваться от погони. Однако портальная магия, насколько Герт сумел разобраться в этом вопросе, один из сложнейших разделов теоретической магии. Открывать порталы – это не то же самое, что телепортировать. Телепортация – это врожденный Дар, портальная же магия – это наука, совмещенная с искусством. Как результат, магов, способных открыть портал, очень мало. Считанные единицы за три последних века. Открыть же портал для пусть и небольшого, но все-таки каравана – это и вовсе непосильная задача. Но кто-то, видимо, попробовал, а уж что их убило, это вообще темное дело. Но по факту, они вряд ли могли пройти своим ходом почти полторы тысячи километров, не оставив при этом никаких следов. Пройти и умереть сразу вдруг, в одном и том же месте и все, как один. В общем, темная история, но при этом невероятно удобная для кого-то вроде Герта.

В его руках находился архив принца и документы, принадлежавшие нескольким сопровождавшим его дворянам. И не только документы, но также личные вещи, включая драгоценное оружие и много чего еще. Из исторических хроник было известно, что в маленьком отряде, покинувшем Нор-о-Айар, находилась пятнадцатилетняя Габриэль - дочь Пьера де Риго графа де Сен-Мор. Допустим, они с Евгением Александром уцелели и долго жили в горах, не имея возможности их покинуть. Хорошее начало интересной истории, не так ли?

«Так, - решил Герт. – Жили они там долго и счастливо… И умерли в один день, как на самом деле и произошло».

Вышли из Бергланда в большой мир их дети. Скажем, спустя лет тридцать после бегства из Нор-о-Айар. Нет, лучше тридцать пять, то есть, уже после смерти родителей. Два сына и дочь, получившие образование и воспитание от своих родителей, но прожившие большую часть жизни среди дикой природы, с минимумом полезных для жизни в горах вещей и, разумеется, без магии. Ближайшее место, куда они могли выйти, это как раз город Дрё. И все, собственно. Жить под своими настоящими именами боялись, поскольку не знали, как на самом деле закончилась их история. Золота принесли с собой немного, поэтому не роскошествовали, но в провинции жизнь дешевле, да и не знает их здесь никто. Так и затерялись среди людского моря, но память о предках не потеряли, и отец Герта, оказавшийся первым магом за несколько поколений, смог собрать достаточно денег, чтобы предпринять экспедицию в Горную Страну и найти Принцев форт – место, куда забросило в те давние времена караван гранд-принца Дюрфора. Поэтому у Герта есть и все документы, оставшиеся после смерти принца Евгения Александра и его супруги, княжеский перстень прапрадеда и прочие регалии, ну и деньги, куда без них.

«Я авантюрист! - решил Герт, в который раз просмотрев все свои записи и не найдя ни единой зацепки для возможного разоблачения. – Авантюрист… Авантюра… Но почему бы, нет?»

И в самом деле, почему бы нет?! Судя по всему, он один из сильнейших магов современности. Во всяком случае, не слабее Кьяры, а она сильна. Уж это-то он увидеть способен. Однако его сила, какой бы огромной она ни была, ничем ему не поможет, потому что в социуме империи правила задают аристократы. И, если в Большой Мир придет бывший беспризорник, то, как бы ни был он одарен, далеко его не пустят. Максимум, возьмут в семью какой-нибудь младшей ветви примаком, чтобы сохранить за родом сильную кровь. А вот если в столицу приедет вернувшийся из небытия потомок великого рода, прием будет совсем другим. Его имя будет служить ему пропуском в любое общество, ключом ко всем дверям сразу, а еще щитом против любого, кто посмеет усомниться в голубизне его крови и древности рода. А то, что на самом деле это обман, мистификация и мошенничество – совершенно неважно, потому что не пойман – не вор, а он себя поймать не позволит. Не на того напали!

***

Герт приехал в Майен в конце марта. Хотел заранее решить все процедурные вопросы, погулять по городу, осмотреться, акклиматизироваться. Раньше он в столице не бывал, но знал из достоверных источников, - из книг и от заслуживающих доверия собеседников, - что Майен – «это еще не вся империя». Столица, говорили ему, не похожа на все другие города. Это особый мир и, словно бы, отдельная страна, и, как выяснилось по приезде, его не обманули. Однако город от этого меньше нравиться не стал. Надо было только