Почти вся жизнь - Рэм Лазаревич Валерштейн

Съездил я в это Всеволожское, на дачу уж не возвратился — какой уж отдых, отпуск кончился, Прямо из Питера поехал в Воркуту. Приехал, узнаю, что теперь нужны очистные сооружения, хватит, мол, «сливать г… в нашу речку-Воркуту, воду из которой мы вынуждены пить!» Опять надо собираться!

Очистные сооружения — железобетонные ванны для химической обработки фекалий и прочего — располагались южнее и пониже города, рядом с городским аэропортом где предполагалось начать прямую дорогу к новой шахте. Эта шахта по проекту Гипрошахта была нужна для освоения нового месторождения угля, Воргашорского, и находилась западнее Воркутинской Мульды — огромнейшей чаши, по краям которой размещаются шахты выгребающие из неё и выдающие «на гора» уголь.

А Нине надо было, кроме её работы в городской музыкальной школе, где она из малышей делала артистов и посмотреть на них приходило полгорода, «приглядывать» за своими малышами, а их становилось всё больше и они росли, как грибы! Отец, то-есть я, даже когда был дома, уходил на работу в 8 и возвращался после 9-и, иногда и «поддавши» — иначе работать не получалась, такова была система взаимоотношений с «коллегами»! Зарабатываемые нами денюшки превращались и в автомобиль — мечту всех «совков» — «Волгу 21», и в небольшой (по нынешним «понятиям») домик в Эстонии, в Усть-Нарве, где детишки стали с мамой проводить лето. До этого маме — Нинуле — приходилось проводить свой отпуск в Сочи, как правило, без меня, «строителя коммунизма», а один раз даже за границей, в Варне. Я, на тот раз, смог уехать летом с дочками на юг, побывали мы и в Тбилиси, и в Цхинвали, когда я, при окружающих, показав на парнишку греческого вида, сказал девчонкам «посмотрите, какой красавец!» — пришлось срочно уехать в Пицунду. Встречали мы Нину в Одессе, пропутешествовав туда, на радость детям, на вертолёте и пароходе. А до этого детей мы справляли на хибару к моей маме — на садовый участок «Вишенька». Летом же я, как правило, оставался в Воркуте — строить, понимаш, коммунизм. Река Уса, где уже строилась плотина, стала местом летнего отдыха для тех, кто не мог уехать на юг по разным причинам, как моя Ниночка, она любила позагорать летом в Сочи…

«Моя Нина идёт на работу в гормузшколу, вдали виден Горный техникум». «Нина Михайловне Валерштейн (Рохман) — моя жена, мы прожили с ней 56 лет и имеем троих детей и пятерых внуков, и я стал прадедом».

«Моя Нина (Н. Валерштейн) — со своими «актёрами». Нина сидит на годовом просмотре выступлений в Воркутинской Гормузшколе».

1976

После аварии на «Капитальной», унёсшей 50 жизней, правила безопасности должны были ужесточиться и эта дорога могла сократить время доставки спасателей и медиков. Помню весь ужас этих похорон, было очень холодно, горели костры, мы все подпитые — спецпитья всем хватало — бегали с факелами, я, нечаянно, налетел на приехавшего из Сыктывкара КГБшнего начальника, пролил на его спину спирт, что был у меня в одной руке, в другой был факел. Спирт вспыхнул, я заизвинялся, факел бросил, стал шапкой пламя сбивать, обошлось!.. Подъехали автобусы с горячей едой и питьём. Машины «Скорой». Кругом слёзы, плач…

Наше Управление Капстроительством, кому подчинялась ДСП, не захотели помочь мне уговорить Гипрошахт включить дорогу в смету шахты, но я, как всегда, уговорил дорожников проложить водопропускные трубы — бетонные кольца — в пониженных местах намеченной трассы. Я договорился с авиаторами — продолжение взлётно-посадочной полосы пересекалось с трассой — и, получив согласование, помчался в Москву, к мостовикам, посмотреть, что они нарисовали по моей просьбе. Мост мне понравился — стальной, надвижной и в согласии с условиями авиаторов. Съедено и выпито по этому поводу было достаточно для продолжения проектирования, но Гипрошахт добро не давал. В ДСП делегировали специалиста-горняка, я, ведь, спец по земле, а тут надо вглубь планеты. В ближайшем посёлке мы начали строить больницу и жильё, за что я и получил Авторское Свидетельство, премии же за это и всё остальное — воду, сваи и прочее, несмотря на оставленные доверенности друзьям, с моим отъездом — аукнулись. Не жаль, всё равно эти деньги, как и у всех оставшихся, должны были пропасть и таки пропали!

1977

А стройки пока продолжались, очистные закончились, встал вопрос о необходимости строительства Центральной Котельной — тепла от ТЭЦ оказалось мало для города и, вместо того, чтобы расширить электростанцию, задались котельной. Но самым глубокомысленным было решение Большого Начальства принять в качестве топлива вместо некондиционного угля, которого было много и годился он только в топки, мазут! Вспомнив беседу в Госплане, я стал задумываться.

Как-то во время приёмки и испытания гружёными грузовиками построенного моста через реку Воркута у шахты «Северная», проект которого, вопреки автору — Печорпроекту, я немножко поправил — удвоил ширину и поставил опоры на сваи — присутствующий на этой церемонии первый секретарь горкома, торопясь, сказал «детали расскажешь на пленуме, не опаздывай», говорю «но меня не приглашали». Он строго на меня посмотрел, сказал: «Не крути мозги, с чего это тебя должны приглашать, ты обязан быть!» — «Нет, говорю, без приглашения не имею права». — «Что, ты разве не член КПСС? Ну и ну…» и уехал. Незадолго до моего навсегдашнего отъезда из Воркуты, пригласили меня в Горком — приехало республиканское партийное начальство, собралось и всё местное всякое. Первый Обкома говорит, глядя на меня, Борису Николаевичу: «Не понимаю, почему вы не выполняете решение обкома по укреплению Дирекции Строящихся Предприятий?»

1978

Женичка уже уехал, собирается и Люсенька с маленькой Лизочкой, мне надо тоже об этом поскорее подумать. Заявление о собственном желании уволиться Николаевич ни в какую не подписывает. Подсел я на очередной сессии Горсовета к нему — я ведь тоже депутат, спрашиваю: «Что с моим заявлением?» — «Забудь, я его порвал!» — «А обком?» — «Ты мне здесь нужен, кто же деньги будет из Госплана выколачивать?» — «Сын уехал, будут непонятки». — «Знаем всё». — «Борис Николаевич, — говорю, — и Вам бы неплохо подумать об уходе». Замолчал, посмотрел на меня эдак странно. На 32-й шахте пласт, с которого уголь отгружался в ФРГ, сошёл на нет, ребята, недолго думая, отправили простой уголёк. Скандал международный! «У меня много друзей, я попрошу “ выгравировать” заявление на листе из жести, попробуйте порвать!» Он засмеялся.

Попросил я в первый и последний раз путёвочку в Кисловодск, и поехали мы с Ниночкой в последний раз на Кавказ, потом в Сочи — 143 дня накопилось у меня отпускных! Нина уже уволилась и в Воркуту не вернулась, получила пенсию и гуд-бай. Я же вернулся в Воркуту, сдал дела, отослал