Командор войны - Вадим Панов

Богдан отпустил волосы девушки, и они мягким водопадом обрушились на ее плечи, затем он нежно потянул блузку. Легчайшая ткань послушно соскользнула с тонких плеч, открывая взгляду идеальные полушария груди, плоский, подтянутый животик, оканчивающийся маленькой полоской темных густых волос. Богдан прекрасно знал, насколько густыми были волосы на этой полоске. Он любил чувствовать их упругую жесткость, но никогда не торопился туда.

Богдан был уверен в одном – то, что ему предложили сделать, не было спланировано заранее. Великий магистр пошел на это от безысходности, от отчаянного желания победить, под давлением, но все-таки пошел, и этого командор не мог понять до сих пор. Богдана отозвали с театра военных действий, и в одном из сумрачных кабинетов Замка Леонард де Сент-Каре, великий магистр Ордена, и Франц де Гир, капитан гвардии, изложили Богдану план: отправиться парламентером в Зеленый Дом и во время переговоров нанести разящий удар. Разумеется, люды подвергнут посланцев тщательному обыску, но то, что задумали высшие маги Ордена, обнаружить было невозможно – прямое подключение к Карфагенскому Амулету – Источнику Великого Дома Чудь. На подобное подключение были способны немногие маги – великий магистр, капитан гвардии, мастера Ордена, – поэтому никого из них люды не допустили бы в свою крепость. Но о том, что уровень командора войны ле Ста был вполне сопоставим с возможностями высших боевых магов Чуди, в Зеленом Доме, разумеется, не знали. В определенный момент Богдан должен был пробить защиту последнего оплота людов изнутри и принять на себя мощнейший поток магической энергии. Выброс такого количества энергии гарантировал смерть всех окружающих.

Великий магистр очень хотел победить.

За всю свою длинную историю гордые и благородные чуды не нарушали традиции честных переговоров. План был бесчестным. Для великого магистра Леонарда де Сент-Каре выполнение этого плана означало отставку. Для капитана гвардии Франца де Гира выполнение этого плана означало изгнание и позор. Для рыцаря командора войны Богдана ле Ста выполнение этого плана означало смерть.

Для Ордена выполнение этого плана означало победу над исконными врагами и резкое усиление положения в Тайном Городе.

Командор ле Ста согласился.

Девушка откинулась назад, еще сильнее прижавшись спиной к груди Богдана, и его руки ласково пробежались по крепким полушариям, заставив соски подняться вверх и затвердеть.

– Тебе хорошо?

– Мне хорошо.

Он зарылся лицом в ее волосы, глубоко вдыхая их нежный запах, и прошептал:

– Мне очень хорошо.

Она подняла руку, и ее хрупкая ладонь скользнула по его голове. Мягко, нежно.

– У тебя усталые глаза, Богдан.

– Я не люблю путешествовать.

Она подняла вторую руку и теперь, изогнувшись, обнимала возлюбленного за шею. Их губы встретились и соединились в долгом поцелуе. Его ладонь наконец-то добралась до волшебной полоски, и девушка, не прерывая поцелуй, чуть всхлипнула. Он почувствовал, как сбилось и участилось ее дыхание, и второй рукой сильнее сжал ее гибкий стан.

– Кажется, я в ловушке, – прошептала девушка, когда их губы разошлись.

– Ты под защитой, – ответил он, нежно покусывая ее шею.

– Обманщик!

Она ловко вывернулась из объятий и, повернувшись к Богдану лицом, с неожиданной силой надавила ему на плечи. В одно мгновение он оказался прижатым спиной к кровати.

– Теперь в ловушке ты!

Тяжелые черные пряди почти скрывали ее лицо.

– Я не против.

– Неужели?

Он отправился в Зеленый Дом в сопровождении трех рыцарей узурпаторов. Он отчетливо помнил, как их впустили во дворец, как тщательно обыскали и как провели в огромный тронный зал. Расчет великого магистра полностью оправдался – на встречу с посланниками Ордена собрались практически все высшие маги Зеленого Дома: молодая, только что взошедшая на престол королева Всеслава, жрицы, командиры дружины Дочерей Журавля. Люды безмятежно покинули стены Зеленого Дома, ибо, согласно древней традиции, на время переговоров боевые действия прекращались, а благородные рыцари всегда отличались крайне жестким соблюдением старинных ритуалов.

В тот день Богдан впервые увидел королеву Зеленого Дома. Молва не лгала: Всеслава действительно была прекрасна. Роскошные светлые волосы, стройный стан, узкое лицо с огромными ярко-зелеными глазами, царственные манеры. Несмотря на молодость и катастрофичное положение ее Великого Дома, королева вела себя с огромным достоинством и внимательно слушала Богдана, несшего какую-то чушь о подлости Темного Двора, о возможном перемирии, об отводе войск в случае выплаты контрибуции. Богдан говорил, говорил, говорил и ждал, ждал, ждал… когда же настанет тот самый момент.

И дождался.

Его канал, пробивший защиту Зеленого Дома, был слаб. Это была просто ниточка, протянутая навстречу Францу де Гиру. Маленькая, тонюсенькая ниточка. Все остальное совершил Карфагенский Амулет. Энергия стала поступать в командора сначала тонким, прерывистым ручейком, затем все более и более бурным, стремительным потоком. Богдан запнулся, его речь прервалась, глаза покраснели. Какое-то время он еще пытался держаться, а затем вскинул руки вверх и закричал от невыносимой боли. Энергия наполнила его и продолжала поступать, все более и более увеличивая внутреннее напряжение. Богдан чувствовал, как тяжелая бордовая волна поглощает его тело, а снаружи на него уже накатывался мрачный темно-зеленый туман. Это жрицы Зеленого Дома, поняв, что происходит, отчаянно пытались предотвратить выброс энергии.

Сопровождавшие Богдана рыцари-узурпаторы завязали безнадежную битву, пытаясь отвлечь на себя внимание людов, а командор войны, стоявший в одиночестве в центре зала, вдруг отчетливо понял, что это конец. Еще несколько мгновений, и энергия порвет его на части, растерзает на молекулы, которые тут же поглотит кромешная, беспросветная мгла. Поглотит навсегда.

Энергия захватывала его мозг, гасила сознание, но какая-то часть Богдана отчаянно хотела жить. Какая-то часть его души отчаянно искала выход из этого тупика. Какая-то часть не хотела умирать.

Именно в этот момент командор встретился взглядом с пронзительными ярко-зелеными очами королевы Всеславы. Повелительница Зеленого Дома была ошеломлена, напугана, но тем не менее она, гордо выпрямившись, оставалась около трона, с ненавистью глядя на чуда.

– Бесчестный трус!

И Богдан понял, что это не просто конец. Это – позор. Он понял, что в случае такой победы его имя будут произносить с презрением и отвращением даже в Ордене. Он останется в памяти Тайного Города не героем, но предателем. Трусливым лжецом, нанесшим удар исподтишка.