Пайола - Дей Кин

А что, если Мулден прав? Что, если девушка действительно была убита в его отсутствие? А убийцей или зачинщиком был Джек Келли?

Вот в этом случае и получилось бы то, что и случилось. Полиция должна была бы думать так, как она сейчас и думает. А Амато и Хаммер перегрызли бы себе глотки, что они и сделали.

Чем больше я размышлял над этой версией, тем больше она приходилась мне по душе. У Келли была связь с обеими фирмами. И он легко мог узнать, что Хаммер послал ко мне Ивонну. И в его же интересах было взорвать меня в моей машине.

Ни Хаммер, ни Амато не знали, что я разговаривал с Мейбл Коннорс в "Севен Сис". Келли, напротив, видел, как мы уходили с ней вместе. Он легко мог последовать за нами и выпустить в меня три пули в темном коридоре.

Возможно, он также испугался, что мой нос сыщика все-таки что-нибудь разнюхает, что поможет разоблачить его. Возможно, поэтому он и решил избавиться от меня. Он же мог стрелять на побережье. Келли надеялся, что меня "уберет" Амато, но, когда этого не случилось, он попытался убрать меня сам. Все покушения на мою жизнь говорили о том, что действовал не профессионал.

Норма сунула себе в рот другую сигарету.

– Знаете что, вы, ангел наивности?

– Я знаю только то, что знаю очень мало. А вы не хотите восполнить один из моих пробелов?

– Вы просто скучны. – Она вяло зевнула. – Вы уверены, что не хотите пройтись со мной до отеля? Может быть, я все же обращу вас в мою веру?

– Уверен, что не хочу. Но кое-что вы можете для меня сделать.

– Что же? – спросила она с надеждой.

– Скажите, был ли тут Келли в тот вечер, когда убили Мэй Арчер?

– Да, был. – Она показала мне на один из столиков. – Он даже сидел вместе с ней и долго о чем-то разговаривал. Вон за тем столиком. И ушел он почти сразу после ухода ее и Томми.

Так вот оно как было! Я мучился в догадках, а разгадка преступления была у меня буквально под носом!

Глава 15

Келли жил во Франклине, в квартале западнее от Ла Бреа. Когда я приближался туда со стороны бульвара, я увидел крышу пагоды Китайского театра Граумана, а за ним – ярко освещенное здание Капитолия Общества грампластинок, своей архитектурной формой напоминавшее стопку пластинок.

Я нашел место для стоянки и направился к дому, в котором жил Келли.

Это был дом, типичный для Голливуда. Сквозь ряды пальм из окон лился яркий свет, освещая субтропические растения и придавая фасаду из кафеля экзотический вид.

В доме оказалось около тридцати апартаментов. В холле почти вся стена была занята почтовыми ящиками. Имя Келли я нашел на ящике с номером двадцать. Значит, его апартаменты находились на втором этаже.

Пока я изучал имена жильцов, перед входом остановился фургон фирмы, торгующей спиртными напитками.

Посыльный вошел в холл с бутылкой вина, завернутой в пакет. Не удосуживаясь даже прочесть имена на почтовых ящиках, он спросил меня:

– Вы, случайно, не знаете, в каком номере живет Джек Келли?

– Случайно, знаю, – ответил я. – Я как раз направляюсь к нему. Если вы желаете, я могу сэкономить вам время.

Это ему понравилось. Он сунул мне в руку пакет и сказал:

– С вас причитается восемь долларов пятьдесят центов, приятель.

Я отдал ему свои последние десять долларов и сказал, что сдачи не надо. Потом я поднялся по лестнице и постучал в дверь Келли.

– Кто там? – раздался откуда-то из глубины квартиры голос Келли.

– Ваш заказ, – ответил я.

Десять долларов я мог бы и сэкономить.

– Входите! – крикнул Келли. – Дверь открыта.

Я вошел и закрыл за собой дверь. Апартаменты, насколько я мог видеть, были со вкусом обставлены в восточном стиле. Вместо обычных диванов и пышных кресел вдоль стен тянулись длинные низкие ложа. Помещение мягко освещалось скрытым источником света и фонарем пятнадцатого столетия, в котором горела слабая лампочка.

– Оставьте заказ на кухне, – крикнул Келли из другой комнаты. Голос его был немного сдавленным, как у запыхавшегося человека. – Деньги лежат в раковине.

Я отыскал кухню и обменял бутылку на десять долларов – пять одной бумажкой и пять бумажек по одному доллару.

Пока все складывалось удачно. Я хоть и заплатил десять долларов за то, чтобы выяснить, что дверь в его апартаменты не заперта, но тут же и вернул их.

Из кухни я вышел обратно в переднюю и направился на слабый свет, который падал через открытую дверь в конце коридора. Келли был последователен в обустройстве своего интерьера. Спальня его была оформлена точно в таком же восточном стиле, что и гостиная. Почти всю спальню занимала огромная кровать, высотой не больше двенадцати дюймов. Где находилось изголовье этой кровати, а где изножье, различить было невозможно.

Покрывала и подушки слепили глаза красным шелком. И они не были лишь декоративным украшением. На них во всю длину растянулась длинноногая платиновая блондинка, которая, видимо, и была причиной того, что Келли дышал, как загнанный бегун. Даже ее обнаженные подошвы ног выглядели соблазнительно. Ее знали, если я не ошибался, под именем Моны. Одна из начинающих певичек, недавно записавшая свою пластинку.

Она открыла глаза и, увидев меня в рамке двери, вскрикнула.

Келли был рассержен не меньше ее.

– Я же вам сказал, чтобы вы все оставили на кухне, – начал он. Потом, повернув голову, узнал меня и взорвался: – Черт возьми, Алоха! Что вам здесь нужно?

Я вытащил револьвер и показал им в сторону блондинки. Келли поспешно вскочил и натянул на себя черное шелковое кимоно с вытканным на спине золотым драконом. Его реакция меня отнюдь не обрадовала. Он, скорее, был смущен, чем испуган и разгневан.

Платиновая блондинка сердито натянула на себя покрывало.

– Ну и воспитание у вас, – сказала она с возмущением. – Входите, даже не постучавшись, когда в комнате находится дама.

Ну, насчет того, дама она или нет, еще можно было бы подискутировать, но меня это совершенно не интересовало.

– Игра окончена, Келли! – резко сказал я. – Смените свое кимоно на рубашку и брюки. Мы поедем в город, в полицейское управление, и побеседуем с Томом Хэнсоном.

– Уж не тот ли это капитан Хэнсон, что из отдела по расследованию убийств?

– Именно тот.

– О чем же мы будем беседовать?

– Об убийстве Мэй Арчер. О бомбе, подложенной в мою машину, о трех выстрелах, которые были сделаны в меня в коридоре дома Коннорсов, одна из которых убила Мейбл Коннорс. И напоследок – о покушении на мою жизнь на побережье.

Келли завязал пояс своего халата.

– Вы или с ума сошли, или просто пьяны, Алоха! Зачем мне надо было все это делать?

Я не был твердо уверен в его виновности, но решительно продолжал:

– Вы инсценировали все это, чтобы уничтожить Тода Хаммера и Марти Амато как конкурентов. Чтобы ваша фирма "Экзотик" могла заполнить те пробелы, которые оставили бы после себя "Стартайм" и "Блюзберд".

– Нет, Джонни, – спокойно сказал Келли. – Вы поставили не ту пластинку. Конечно, я буду очень рад, если мои конкуренты передерутся, но я не убивал Мулдена, – я имею в виду морально – разве только за сегодняшний визит.

– Значит, вы отрицаете, что в вечер убийства Мэй Арчер вы имели с ней продолжительный разговор в "Голден Четон"?

– Нет, я этого не отрицаю, – ответил Келли. – Я разговаривал с ней больше часа. Она написала обо мне статью, и я признал ее как репортера. Ей удалось узнать, что я купил большинство акций "Экзотик". В то время оглашать это было еще рановато, и я попытался уговорить ее повременить со статьей.

– Ловко!

– Это сущая правда!

– Вы сказали Мулдену, что она – репортер?

– Нет, мы пришли к соглашению. Я пообещал ничего не говорить Мулдену, а она пообещала не давать хода этой статье. Правда, до этого она уже успела позвонить Гарри Голду и пообещать ему сенсационную статью для утреннего выпуска.

– И сенсация эта заключалась в том, что вам принадлежит пятьдесят один процент акций фирмы "Экзотик"?

– Да.

– Но вы вышли из "Голден Четон" вслед за Мулденом и Мэй Арчер.

– Просто вышел из этого заведения, но не пошел за ними в отель, где она была убита. Я сразу направился на студию, к моей утренней передаче. Я могу это доказать при помощи магнитной записи.

– Эта запись могла быть заготовлена заранее.

– Могла... Но не была. Это может подтвердить инженер на пульте управления.

Платиновая блондинка присела на кровати.

– Послушайте, – негодующе сказала она. – Хотя я и не понимаю, о чем вы там толкуете, – да мне это и безразлично, – но так не обращаются с дамой. Если вы немедленно не исчезнете, чтобы я смогла одеться, то я потребую возмещения убытков.

Я потянул Келли из спальни.

– Уважим просьбу юной дамы. Я решил было, что наконец-то разгрыз орешек, но, кажется, он тверже, чем я ожидал. Неплохо было бы нам хлебнуть из той бутылки, которую я оставил на кухне.

Келли прошел впереди меня по коридору и, миновав скудно освещенную гостиную, вошел на кухню и зажег свет.