Огонь в твоем сердце - Барбара Смит

— Но я еще в силах, милорд, — возразил он со страхом в глазах, — эти руки еще могут чинить упряжь, точить инструменты и прочее.

Майкл отложил бумагу о прекращении работы. Херрингтон явно был слишком горд, чтобы самому выбрать место получше — на качающемся кресле у камина. Наклонившись, Майкл потряс костлявое плечо старика.

— У тебя всегда будет здесь дом. Что бы ни случилось.

Херрингтон лишь шевелил сморщенным ртом, будто не мог подобрать слов, чтобы выразить свою признательность.

Он посмотрел снизу вверх на Майкла и вновь опустил глаза.

— Спасибо, милорд, — пробормотал он, — вы очень добры.

Майкл заметил сомнение в поведении старика. Неужели он хотел еще о чем-то поговорить? Затем краем глаза он увидел, как Вивьен прошла к единственному окну и в восхищении разглядывала домотканую материю кремового цвета. Невысокая миссис Херрингтон, сжав пальцами край фартука, взглянула на двух мужчин и что-то прошептала Вивьен на ухо.

Схватившись за материал, Вивьен приблизилась к женщине и внимательно ее слушала. В неясном свете позднего утра четко определялись ее прелестные черты. С первого взгляда она была похожа на благородную леди в костюме для верховой езды, но при более близком и внимательном рассмотрении становилось заметно ее пренебрежительное отношение ко всему, начиная от рук без перчаток и заканчивая прической.

Даже если бы Розочки настояли на том, чтобы она носила шляпку, оказавшись вне поля зрения, она тут же сбросила бы ее. Казалось, она не была против того, что солнце придает ее коже золотистый оттенок. Майкл заметил в ее волосах медные пряди, что было необычно для цыганки, тем не менее это очень красило Вивьен. Проще говоря, она ни на кого не была похожа.

Майкла возмущала ее способность охмурять фермеров, деревенских жителей, слуг — всех, кого они встречали. Хотя они, должно быть, наслушавшись сплетен, довольно тепло относились к ее дружелюбным манерам и наконец поверили в ее искренность. И так как она теперь носила благородные наряды, совсем забыли, что она была цыганкой. Временами Майкл находил, что слишком заигрался, наслаждаясь ее обществом, разбрасывая остроты или обсуждая последнюю книгу, которую она прочитала.

Каждое утро в течение последней недели они ездили верхом по поместью. И каждое утро она настаивала, чтобы они останавливались у каждого коттеджа или хибары, которые проезжали. В сумочке она носила разные травы и средства от любой болезни. Как будто стараясь склонить на свою сторону его людей, Вивьен воодушевляла их поделиться своими несчастьями и радостями — а еще и рассказами, сказками и легендами. Она могла часами сидеть, увлеченно слушая их, пока Майкл, окончательно устав от этих разглагольствований, не уводил ее за руку.

Именно так он хотел поступить и сейчас.

Майкл двинулся по направлению к женщинам.

— Боюсь, мисс Торн и я должны идти.

Вивьен бросила на него яростный взгляд; наверняка миссис Херрингтон рассказала про Майкла какую-то крайне интересную историю. Он вскинул бровь, давая Вивьен понять, что это неподходящий момент для возражений. Но она и не собиралась сопротивляться.

Положив материю на стул рядом с прялкой, Вивьен обняла миссис Херрингтон. Этот спонтанный жест был вполне обычен для цыган. Ни одна благородная леди не обняла бы даже своего любимца, но Вивьен, видимо, упустила этот нюанс достойного поведения.

— Приходите еще, — сказал Оуэн Херрингтон с кровати, — я расскажу вам какую-нибудь историю.

— Конечно, я постараюсь прийти, — сказала она, будто действительно собиралась это сделать. — Если вы не возражаете, я возьму с собой бумагу и перо, чтобы записать.

— Но прежде чем вернуться, нужно уйти, — поторопил ее Майкл.

С широкой улыбкой, выставившей напоказ ряд белых зубов, Майкл взял Вивьен за руку и сопроводил до выхода из мрачного дома, повел через небольшой цветочный садик, где благоухали растения, в том числе несколько поздних роз. Свинцовые облака затянули небо. Душный воздух предвещал дождь, а вдалеке слышались раскаты грома. Если повезет, они успеют доехать до дома, пока не разразилась буря. Затем он найдет доказательство ее воровства, представит бабушке и — прощай, цыганка, раз и навсегда.

Или, возможно, он сначала посмотрит в лицо Вивьен. Да, точно. Возможно, он будет вознагражден, и она отплатит ему своим телом, чтобы не встречаться с судьей…

Под тяжелой рукой Майкла ветхие деревянные ворота чуть накренились, скрипнув ржавыми задвижками. Остановившись, чтобы поправить их, Майкл пробормотал:

— Напомни мне кого-нибудь послать сюда. Надо бы отремонтировать эту чертову штуку.

— И не только эту, — поправила его Вивьен.

— Что ты имеешь в виду, черт побери?

— Давай отойдем, и я скажу. — Покачивая бедрами, Вивьен направилась к вязу, где они оставили лошадей.

Майкл поплелся за ней. Нельзя позволять ей раздражать его. Пожалуй, лучше снова погрузиться в любимые мечты… уложить Вивьен на траву, потянуться под ее юбки, превращая ее дикость в страсть, и страсть, предназначенную только ему.

Когда-нибудь он овладеет ей и наконец избавится от этого безумного и мучительного наваждения.

С пренебрежительным видом Вивьен стояла около своей лошади и ждала, когда Майкл подойдет и поможет ей сесть.

Как истинный джентльмен, Майкл позволил ей поставить свою ножку на скрещенные пальцы и забраться на лошадь. И отнюдь не как джентльмен он скользнул рукой под край юбки вверх по ноге в шелковых чулках.

Вивьен сделала глубокий вдох, отчего ее пышная грудь колыхнулась. Лишь на мгновение она глянула вниз на него, и в ее больших глазах отразилось его желание. Тело ее обмякло.

Потеплело. Разгорелось желание.

Затем она натянула поводья, и ее кобыла поскакала прочь.

«Не делай этого», — резко сказала она себе.

Майкл засмеялся, довольный тем, что вызвал подобную реакцию.

— Это моя земля, и я здесь хозяин. Я могу делать то, что захочу.

— Это не дает тебе права плохо обращаться с людьми.

— Но я никогда не обижаю своих женщин, — сказал он слащавым голосом. — По правде сказать, они сами всегда жаждут моего внимания.

— В таком случае женщины в Лондоне лишь глупые блеющие овцы.

— Они довольные кошечки, мурлыкающие от удовольствия.

— Ты переоцениваешь себя. — Держась прямо в седле, Вивьен бросила на Майкла суровый взгляд, взгляд, который имел устрашающее сходство с неподражаемой мисс Харриет Олторп.

Отбрасывая подальше эти неприятные мысли, Майкл забрался на свою лошадь. Она тряхнула гривой и фыркнула, будто давая понять, что готова ехать.

— Я был бы счастлив, если бы твоя язвительность по отношению ко мне оказалась иллюзией.