Так дорог моему сердцу - Сюзан Бэрри

Но Вирджиния покачала головой, вдруг решившись.

— Нет, я возьму черное!

Она купила себе не только черное платье, но и серебряные босоножки на головокружительно высоких каблуках, и длинные черные тонкие перчатки, которые закрывали ее белые локти. Лиза была крайне удивлена.

— Ты решительно настроена произвести фурор! — воскликнула она. — Это все, чтобы обратить внимание доктора Хансона?

— Конечно, нет! — воскликнула Вирджиния торопливо.

Но потом она с облегчением заметила знакомую фигуру на тротуаре, которая появилась в самый подходящий момент, чтобы снять с них бремя многочисленных свертков.

Это был Клайв Мэддисон. На нем были белые фланелевые брюки и спортивная куртка. Видимо он недавно играл в теннис. На лице было приветливое выражение, которое нравилось Вирджинии.

Он заявил, что собирается попотчевать их обеих самым огромным мороженым, которое они когда-либо пробовали в жизни.

— Вы появляетесь в самый нужный момент, не так ли, Лиза?

— Ах, но я приношу пользу не только Лизе, — защитился он — хотя не спускал с нее глаз. Она в это время была похожа на мороженое в своем полосатом розовом платье из льна и в огромной шляпе, которая бросала тень на ее тонкие черты, — я иногда действую и в других направлениях!

Это было так безоговорочно верно, что Вирджинии тут же пришлось это признать. Ведь среди всех новых знакомых, он был единственным, кто позаботился о том, чтобы ее решение согласиться на новую работу не превратило ее в домоседку. Мэри Ван Лун была по-своему к нему искренне привязана, и когда бы он не появился в ее доме, он всегда отыскивал Вирджинию и не однажды приходил к ней на помощь, когда дети слишком уж расходились на прогулке.

Он даже согласился приглядеть за ними, пока она была у парикмахера.

Он легко общался с детьми, но не так, как это получалось у доктора Хансона, но, по крайней мере, он мог заставить их слушаться, а также мог их развлечь.

Так что Вирджиния дружелюбно ему улыбнулась, как улыбалась всякому, кто ей нравился, и Лиза сидела, радостно слушая, как он говорил им, сколько народу было в отеле, где он теперь официально устроился на работу инструктором, и как мало свободного времени у него будет оставаться в будущем — и это была та причина, по которой он так усердно пользовался им сейчас, сказал он, многозначительно глядя на Лизу.

Лиза вспыхнула и больше уже не выглядела такой же счастливой, когда разговор перешел на предстоящий прием и ее отъезд домой, который должен был последовать почти немедленно после этого вечера. Родители хотели видеть ее дома скорее, поэтому, упражнения для пальцев будут продолжены в Лондоне под наблюдением опытного человека.

Как только получит разрешение, она сядет за пианино. Хотя это не имело для нее сейчас такого значения, как когда-то, ей все же не терпелось возобновить свою карьеру, которая оборвалась так много месяцев назад.

У Вирджинии закралось подозрение, что Лизино желание продолжать карьеру на музыкальном поприще было связано с Клайвом Мэддисоном и его собственными неудачными попытками найти подходящую работу. Если их дружба разовьется во что-нибудь большее — так как Лиза всем сердцем явно этого желала, хотя Вирджиния могла только догадываться, что было на уме у Клайва — тогда одному из них нужно быть уверенным в будущем. Так что Лиза вся пылала энтузиазмом, который в ином случае никогда не смог бы охватить ее!

Как бы Вирджинии ни нравился Клайв ей иногда хотелось, чтобы он не появлялся на горизонте сестры в этот период ее жизни.

Он поймал такси, чтобы развезти девушек по домам, и, высадив Лизу у виллы мадам д’Овернь — где его и Вирджинию уговорили ненадолго остаться — он продолжил путь к дому Ван Лунов. У подножия ступеней на террасу, за стеклами которой им радостно махали руками дети, он сказал почти торопливо:

— Однажды я попрошу вас сделать для меня кое-что, если вы не против, Вирджиния.

— Нет, отчего же, — ответила она, с любопытством глядя на молодого человека. — Но почему меня? Почему не Лизу? Вам не кажется, что она предпочла бы…

— Нет, — он решительно покачал головой. — Я не хочу просить этого от Лизы. Вы понимаете, это некоторым образом касается ее.

— Все таинственнее и таинственнее! — проговорила она.

Он обаятельно ей улыбнулся.

— Значит, я могу рассчитывать на вас?

— Конечно… если я что-нибудь могу сделать!

— Хорошая девочка! — тихо воскликнул он. — Можете, как мне кажется!

Он сбежал вниз по лестнице. Дети продолжали махать ему, и Вирджиния с некоторым любопытством подумала, что за услугу он собирается просить от нее, когда решит, что пришел подходящий момент.

Глава тринадцатая

Все мысли Вирджинии перед самым торжеством были так им заняты, что Лиза и ее дела отошли на задний план и не казались исполненными такой довлеющей важности.

Еще одно событие отвлекло ее внимание от Лизы в течение этих дней: возвращение Эдварда Ван Луна. Он побывал в стольких европейских столицах за последние несколько месяцев, поэтому был порядком изнурен. Но Вирджинии показалось, ему было приятно, что жена нашла такую милую молодую компаньонку присматривать за маленькими племенником и племянницей. И Вирджинии он сразу понравился. Она решила, что любой с такими проницательными, но добродушными глазами был достоин абсолютного доверия, и подумала, что хотя Мэри приходилось столько времени проводить одной, ей повезло, что у нее был муж, который явно обожал ее.

По случаю возвращения хозяина домой было устроено два обеда, на одном из которых среди гостей оказались Леон Хансон и Карла Спенглер. Вирджиния ухватилась за вполне законный предлог, чтобы не присутствовать на вечеринке. Этим предлогом ее снабдил маленький Питер, который весь день был беспокойным и несколько лихорадочным и который не соглашался ложиться спать, если она не останется около него.

Мэри, великолепно одетая для вечера, заглянула в детскую и попыталась уговорить Вирджинию оставить его на попечение девушки, которую выбрала и учила сама Вирджиния, но она покачала головой.

— Мне не хотелось бы, — сказала она. — Он такой нервный и впечатлительный, что нипочем не успокоится, если я оставлю его. В любом случае, мне здесь совсем не плохо. Я уже заказала, чтобы ужин мне принесли сюда на подносе, и вам не нужно забивать себе голову мыслями обо мне.

— Все равно, я буду думать, — колебалась Мэри, наполняя детскую ароматом французских духов. — Конечно, я могла бы попросить Леона взглянуть на него, хотя он не наш врач, и настолько значительный консультант, что не хотелось бы его просить об этом…