Детская площадка - Джейн Шемилт

– Там, откуда ты родом? В твоей стране?

«В твоей стране». Люди часто так говорят, будто лишают ее права называть своей страну, в которую она переехала.

– Чтобы не подхватить лихорадку, я купалась не у плотин, а в бассейне гостиницы, где работала.

– Вы познакомились с Мартином там?

– Да, в баре. Он зашел однажды вечером, когда мы уже закрывались.

– «Столько пивнушек разбросано по всему миру, а он выбирает мою…»[2]

– Вроде того. – Эрику это может показаться странным и смешным. Другой вечер, другая смена – и они бы не встретились и не влюбились друг в друга. Не разделили бы одну мечту на двоих, Грейс не покинула бы свой дом. Ароматы сада напоминают ей те, что она вдыхала в деревне в Зимбабве, где жили ее бабушка с дедом: нагретая солнцем смола, дикий шалфей и еле уловимый запах навоза.

– Сколько лет тебе было?

– Восемнадцать.

Эрик кивает, словно ему не понаслышке знакомо то душевное состояние, когда ты молод, влюблен и уверен, что впереди целая жизнь, чтобы натворить и исправить кучу ошибок. Он тянется за пивом и случайно касается ее плеча. Грейс вздрагивает.

– Извини.

– Ничего, все в порядке.

Вовсе не в порядке. Во рту пересыхает, на коже выступает пот. Грейс явственно ощущает удавку на своей шее, вспоминает отчаянные попытки вдохнуть. Она поднимается на ноги.

– Надо взглянуть, как там дети, – говорит она и отворачивается, чтобы Эрик не заметил ее дрожащих губ.

– Тогда до ужина, – отвечает тот, провожая Грейс озадаченным взглядом. Серебристо-зеленая листва олив сливается в одно размытое пятно, когда она идет между деревьев. Весь окружающий пейзаж словно пропитан страхом. Грейс надеялась, что здесь перестанет бояться, но стало еще хуже. Помогли бы консультации психолога, но все, что она нашла в сети, стоит денег. Придется просто переждать и пережить.

За ужином дети сидят все вместе на одном конце стола. Их загорелые лица будто плывут в темноте над мерцающими свечами. Эш спит наверху. Соррель сосет большой палец. Иззи обнимает Поппи за шею и водит пальцами другой руки над пламенем свечи. Дети зачарованно наблюдают за ней, пока Эрик не убирает свечу. Он тихонько переговаривается с Блейком, который сидит рядом с ним и то и дело кивает в знак согласия. Чарли непривычно молчалива. Наверное, сказался случай в бассейне. Пол зевает с бокалом вина в руке, Мелисса крошит хлеб на тарелке. Они не заметили, что их дочь играла с огнем. На фоне бледной Мелиссы Ева буквально сияет – Богиня-мать, с улыбкой раскладывающая по тарелкам жареную рыбу и щупальца осьминога в томатном соусе. Ее груди с набухшими сосками свободно покачиваются под желтым трикотажным топом.

Мартин наблюдает за ней из-под опущенных век. Иззи стреляет взглядом то на него, то на Еву. Грейс откладывает вилку, у нее пропал аппетит. Мелисса, как обычно, не притронулась к еде. Щеки у нее впалые, как у голодающей. Эрик с озабоченным видом наливает детям воду. Наверное, он думает о доме, забота о котором требует немало сил. Грейс закрывает глаза и представляет, как падают камни, рушатся стены и дом превращается в прах.

Пол с бутылкой в руке окликает ее, предлагая налить, и она постепенно возвращается в реальность. Мартин протягивает свой бокал, а затем поворачивается к Мелиссе и заводит с ней разговор о вчерашней прогулке на пляж. Наваждение Грейс полностью растворяется в воздухе. Она снова берет вилку. Пусть Мартин болтает с другой женщиной, на отдыхе все флиртуют. Он любит ее и детей и слишком инертен, чтобы приударить за кем-то всерьез. Грейс не может сдержать улыбку при виде обтягивающей его живот рубашки: он чересчур растолстел и обленился. Мартин замечает, что она улыбается, и улыбается в ответ. Грейс становится легче. Пусть флиртует сколько угодно. Он бесповоротно принадлежит ей, и скоро они вместе улягутся в постель. Однако при мысли об обнимающих ее руках, пусть даже о руках мужа, у Грейс темнеет в глазах. Они не занимались любовью около месяца, а может, и дольше. Она глядит на лежащие на столе такие знакомые, уже слегка загорелые ладони, на измазанный чернилами указательный палец и надеется, что этой ночью все будет по-другому.

Поппи толкает Соррель в бок.

– Сегодня твоя очередь.

Соррель оглядывает стол, а потом опускает взгляд в свою тарелку и качает головой.

– Дети по очереди выбирают один из древнегреческих мифов, – объясняет Ева, обращаясь к Грейс. – А Мартин переделывает его в сказку. Это он здорово придумал. – Она поворачивается к Мартину, ее глаза сверкают. – Думаю, Соррель с удовольствием послушала бы сказку о собаке. Осилите?

– Конечно. – Мартин улыбается Соррель. – Так, собака. – Он на секунду задумывается и спрашивает: – Как зовут собаку из твоей любимой книжки, малышка?

– Спот, – шепотом отвечает Соррель.

Кто-то тихонько фыркает – Поппи или Иззи, – но Мартин не обращает внимания.

– Жил-был пес по имени Цербер или для краткости – Спот. И было у него три головы. Одна съедала завтрак, другая – обед, а третья – ужин.

Соррель хихикает. Грейс улыбается: тут Мартин на высоте – рассказывает сказки и смешит. Он очень добрый. Такой он с детьми. И был таким, когда они познакомились.

– Хозяина пса звали Аидом. Этот огромный старик с рыжей бородой жил в особом месте под названием «подземное царство».

– Туда отправляются люди после смерти, так? – Иззи ставит на стол загорелый локоть. Мартин кивает и продолжает рассказ:

– Как-то раз Аид решил прогуляться по миру людей, чтобы погреться на солнышке, и взял с собой Спота. Им повстречалась красивая девушка, собиравшая цветы. Девушка стала играть со Спотом. Им было так весело, что Аид решил забрать ее с собой в подземное царство.

– Ой, а зачем? – спрашивает Иззи.

– Чтобы Споту было с кем играть, – отвечает Мартин. – В саду один за другим стали вянуть цветы…

Соррель сует большой палец в рот и в ужасе таращит глаза.

– Однако все закончилось хорошо, – вмешивается Грейс, – потому что…

– …девушку забрала домой мама! – широко улыбается Мартин. – Цветы расцвели снова. Тут и сказке конец.

Он кланяется Соррель, та улыбается, а Ева громко хлопает в ладоши.

Пол смеется:

– Кажется, эта версия несколько отличается от первоначального варианта. Разве он не…

– Время отправляться в постель. – Эрик подхватывает Соррель и шагает к лестнице.

– Нам тоже пора. – Грейс встает из-за стола. – Пойдем, ребятки. – Прекрасная обработка, – шепчет она, целуя мужа. – Не задерживайся.

Луна ярко освещает оливковые деревья; на небе густая россыпь звезд. Под ногами негромко шелестит трава. Грейс боязливо