Мертвые львы - Мик Геррон

class="p1">Допрос Катинского проводили без особого усердия. Катинский был мелкой рыбешкой; после распада Советского Союза на Запад хлынул поток разведслужащих, отчаянно стремившихся обменять обрывки расхожей, малозначащей информации на твердую валюту. Среди них не было первоклассных агентов, но проверять приходилось всех; кого-то принимали, а кого-то даже отправляли назад, демонстрируя тем самым, что на дармовщинку здесь не прокатишься.

Счастливчики, которым позволили остаться, получали на руки небольшое единовременное пособие и паспорт, который требовалось продлевать каждые три года, что помогало держать их в страхе. Как заметил наставник Лэма, Чарльз Партнер, хорошо иметь в своем распоряжении бросовых русских агентов, про запас. В конце концов, никто не знает ни как завертится колесо истории, ни когда именно мир вернется на круги своя. О том, что означает «на круги своя», никто не спрашивал. Холодная война была в порядке вещей.

В общем, Катинский был одним из счастливчиков. Оно и видно: бывший мелкий служащий сейчас возглавлял «академию»… Ему хорошо за шестьдесят, подумал Лэм. Руки подергивались под всевозможными рукавами: поношенный твидовый пиджак, дырявый серый свитер, обтрепанная белая рубаха без воротничка. Было в нем что-то не совсем правильное, даже если не брать в расчет одежду из секонд-хенда, замызганные стены и обреченный вид. Что-то не совсем правильное; как промежуток между сроком годности и тем моментом, когда молоко действительно скисает.

— У нас большой наплыв, — сказал Катинский, отвечая на вопрос Лэма об академии. — Приходит много запросов. По интернету. От иностранных студентов. Просто удивительно.

— Просто удивительно, как мало меня это интересует. А кто такие мы?

— Мы — это соотносительная форма множественного числа. — Катинский скупо улыбнулся, показав серые зубы. — Сейчас на очное отделение прием закончен, свободных мест нет, но мы предлагаем и другие виды обучения. Например, заочное и дистанционное.

Лэм провел большим пальцем по стопке плотной бумаги на ближайшей полке и взял верхний лист. Диплом: «Дополнительное специальное образование по» и три пустые строки ниже. «Профессиональная сертификация» — значилось на логотипе-розетке, без указания того, кто, как и что именно сертифицирует.

— Да, попадаются недовольные, как же без этого, — признался Катинский. — Но надо иметь в виду, кто жалуется. Приходит вон письмо от какого-то тупого ублюдка, который не может без ошибки написать слово «ублюдок». И я должен из-за этого расстраиваться?

— Так ведь учить ублюдков правописанию — твоя прямая обязанность, — напомнил Лэм.

— Главное, чтобы они умели подписывать чеки, — сказал Катинский. — Кстати, там Деметрио, наверное, заждался.

— Нет, он читает газету. Ковыряет в носу. Ты же знаешь, какой он.

— Ну, тебе лучше знать.

— Верно.

— Гм, очень странно, потому что Деметрио я сам и выдумал. Ты еще не наигрался в эти игры, Джексон Лэм? Когда наиграешься, будь так добр, объясни, что тебе от меня нужно.

Ранним утром, под бледно-голубым небом, перечеркнутым инверсионными следами самолетов, Ширли Дандер осваивала первозданный сельский ландшафт: овцы, поля и вездесущий запах навоза. Там и сям виднелись дома вдоль дорог; перед одним разгуливал павлин. Ни фига себе! Ширли вытаращила глаза, а павлин чинно прошествовал через дорогу и обошел живую изгородь. Куры — понятное дело, но павлин? Не жизнь, а фильм Ричарда Кертиса[13].

Ничто из вышеперечисленного не ускоряло ее продвижения, но, во всяком случае, она знала, куда направляется. Мистер Эл, как прозвал лысого типа Джексон Лэм, сошел с опоздавшего вустерского поезда в Моретон-ин-Марше, который оказался довольно большим городом. На его главной улице было много интересных магазинчиков, куда Ширли с удовольствием заглянула бы. Правда, рано утром, в начале восьмого, все они были еще закрыты. А Ширли всю ночь не спала.

Близ железнодорожной станции располагались парковка и стоянка такси, которая сейчас пустовала. Ширли уселась под навесом, а вокруг началась утренняя суета: тех, кто работал в Лондоне, на станцию доставляли внедорожники, за рулем которых сидели слегка запыхавшиеся супруги в спортивных костюмах; те, кто посмелее, приезжали на велосипедах и либо оставляли их под замком на велосипедной стоянке, либо складывали в сложные геометрические конструкции. Некоторые бедолаги приходили на своих двоих. Тут Ширли заметила, что из подъехавшего такси вышла величавая блондинка, улыбнулась, расплатилась, оставила на чай, снова улыбнулась и ушла. Ширли так проворно скользнула на заднее сиденье, что водитель не сразу ее заметил.

— Что, упустила поезд?

— Я своего не упущу, — ответила она. — Ты только по утрам работаешь или по вечерам тоже?

Простоватое деревенское лицо таксиста приняло унылое выражение, и Ширли щелчком извлекла из-под браслета наручных часов десятифунтовую банкноту: такой фокус она обычно демонстрировала официантам, если они того заслуживали.

— Например, на прошлой неделе. Ты вечером пассажиров возил?

— Что, нелады с бойфрендом?

— А что, похоже?

Он подставил раскрытую ладонь, и Ширли опустила на нее банкноту. Водитель тронул машину от станции, его место тут же занял другой автомобиль, и за недолгую обзорную экскурсию по городу Ширли Дандер узнала все, что хотела знать о работе местных такси.

Мимо проковыляла крупная, очень крупная женщина; с виду чуть за двадцать, но на каждый год ее жизни приходился как минимум десяток килограммов. Внимание Луизы невольно переключилось на нее. Наверное, сила притяжения.

— Интересно, вот как это?

Они, со стаканчиками кофе в руках, сидели на каменной ступеньке у подножья колонны близ станции «Ливерпуль-стрит». Мимо сплошным потоком шли люди, скрывались за углами, входили в магазины и офисные здания.

— И не просто двигаться, — продолжила Луиза. — А вообще все. Какой мужик на такую тушу посмотрит?

— Ха, так ведь недаром говорят, что тот, у кого есть вот это, всегда доберется вот до этого. — Мин движением головы указал на соответствующие части тела.

— Ох, даже не знаю. Есть женщины красивые, а все равно одинокие.

— Ну если говорить о стандартах красоты…

Никто из прохожих не обращал на них внимания. А ведь рано или поздно кто-то должен обратить: Паук Уэбб организовал встречу.

— Их двое, — сказал он. — Кирилл и Петр.

— Русские? — спросил Мин.

— Как мы их опознаем? — торопливо добавила Луиза.

— Не волнуйтесь, опознаете, — сказал Уэбб. — Пашкин прибудет через несколько недель. А с этой парочкой вы обсудите программу пребывания. Им объяснили, что вы из Министерства энергетики. В общем, следите, чтобы они не задирали ноги на стол, но ошейников на них не надевайте. Сами знаете, с гориллами надо поосторожнее.

— С гориллами? — переспросил Мин.

— Они такие, коренастые, — кивнул Уэбб. — Громилы. А вы думали, что Пашкин пришлет парочку сказочных гномиков?

— А зачем они так рано приехали? — спросила Луиза.

Этого Уэбб не знал.

— Он богатый человек. Из тех, что не просто в «роллс-ройсах» раскатывают, а могут и Луну купить. Если