Самоубийственное лето - Владимир Алексеевич Колганов

руководителя большой страны. И всё же, кое-что мне удалось – судя по всему, президент задумался, и первая мысль свелась к вопросу: можно ли что-то изменить, то есть сделать так, чтобы через три года не было этого бедлама, который, помимо всего прочего, может опозорить всю страну? Понятно, что в приоритете экономика, но и культуру нельзя пускать на самотёк, иначе результатами его трудов воспользуются люди, которым ни в коем случае нельзя отдавать Россию.

– Зачем тебе всё это?

Этот вопрос мне задала Анна, когда я вернулся на планету Z.

– Да не было ничего такого, Аня! Ну разве что поиздевался немного над Ведьминским, но он того заслуживает, как никто другой.

Однако Анна никак не унималась…

Подождите, подождите! Что-то здесь не так. Анна или Аня – это мне без разницы, но причём тут какая-то планета?

Должен признаться, что память у меня всегда была так себе, а в последние годы и того хуже. Вот и теперь не сразу вспомнил содержание того романа… Ну да ладно, Ань на свете много, и нельзя всех сводить к одной. А причина таких повторов в том, что в моём распоряжении ограниченный набор имён – некоторые ни под каким предлогом в свой роман не вставлю. Потому и получилось, что Анна здесь, и Анна там – но не со мной, а с неким Максом. Так что нечего придираться и упрекать сочинителя бог знает в чём.

Глава 20. Процесс

В суд Ведьминский явился лишь на третий раз – то ссылался на болезнь, то на занятость по месту новой службы. С ним пришёл и адвокат – видел я его когда-то, он из самых голосистых, любого оппонента перекричит, только мокрое место и останется. Что ж, посмотрим, кто кого.

После всех обязательных процедур, которые предваряют слушания по делу, слово было предоставлено мне. Правда, судья удивилась тому, что собираюсь отстаивать свою позицию, не имея юридического образования, но я заверил её, что справлюсь без особого труда, чем вызвал несмешливую ухмылку адвоката.

И вот что я сказал:

– Ваша честь, я обвиняю гражданина Ведьминского в том, что в бытность свою министром культуры Российской Федерации он использовал свои служебные полномочия вопреки интересам службы, при этом, действуя из личной заинтересованности, способствовал деградации российской культуры, что привело к нарушению законных интересов граждан и охраняемых законом интересов общества и государства.

Произнеся эту длиннющую фразу, я обвёл взглядом присутствующих, как бы оценивая произведённый эффект, а затем продолжил:

– Что же сделал гражданин Ведьминский для развития отечественной культуры?

Тут поднимается с места адвокат:

– Ваша честь! Согласно пункту 4 статьи 68 Конституции Российской Федерации культура поддерживается и охраняется государством. Таким образом, в обязанности министра культуры не входило принятие мер по развитию культуры.

– Протест принят.

Адвокату невдомёк, что попался на домашнюю заготовку, ну а мне того и надо:

– Ваша честь! Я согласен с утверждением стороны защиты – ответчик абсолютно ничего не сделал для развития культуры.

– Протестую! Я не то имел в виду!

– Поясните свою позицию. Ответчик способствовал развитию культуры или нет?

– Ну конечно же способствовал!

– Тогда он превысил служебные полномочия и должен будет понести наказание. Вы согласны?

Поскольку адвокат только помотал головой, я продолжил:

– Теперь попытаемся оценить состояние культуры в тот период, когда ответчик занимал министерский пост. Экраны кинотеатров и телевизоров заполонили фильмы, посвящённые славной истории России. Но можно ли их поставить в один ряд с фильмом «Пётр Первый», где главную роль исполнял Николай Симонов, или фильмом «Иван Грозный» с Николаем Черкасовым в главной роли? Да ни в коем случае!

Снова меня прерывает адвокат:

– Это ваше личное мнение, не более того!

– Представитель ответчика, воздержитесь от реплик с места. Вам будет предоставлено слово после выступления истца – пояснила судья и обратилась уже ко мне: – Продолжайте.

– Почему же попытка экранизировать российскую историю привела к таким, мягко говоря, посредственным или попросту убогим результатам? Возможно, дело в том, что сейчас нет актёров уровня Симонова и Черкасова, однако главная причина всё-таки в другом – в слабости литературного материала, положенного в основу этих фильмов. Я уж не говорю о сценариях для телесериалов – там работает конвейер по выпуску халтурной продукции на потребу невзыскательной публике. И тут я задаю вопрос: почему так низко пал качественный уровень русской литературы?

Адвокат тут же реагирует, не в силах сдержать своих эмоций:

– Ну вот опять! Ваша часть, ну зачем вся эта отсебятина? Какое отношение она имеет к делу?

– Представитель ответчика, делаю вам замечание. При повторном нарушении вы будете привлечены к ответственности за неуважение к суду.

Адвокат надолго умолк, а я получил, наконец, возможность спокойно изложить свои аргументы:

– Итак, в чём же причина кризиса литературы? Дело в том, что публикация книг находится в руках частных издателей, для которых на первом месте стоит не поддержание хотя бы прежнего качественного уровня литературы, но исключительно сиюминутная прибыль. Именно поэтому они идут на поводу у публики, не развивая её вкусы, а потакая им. Именно поэтому они отвергают произведения малоизвестных авторов, несмотря на неоспоримые достоинства их произведений. Помочь решить эту проблему могли бы литературные журналы, благодаря которым мы когда-то познакомились с произведениями таких писателей, как Солженицын, Трифонов, Распутин… Однако, эти журналы сейчас находятся в жалком состоянии и превратились в закрытые клубы для выпускников Литинститута, так что для посторонних авторов публикация произведений в этих журналах стала невозможной. Своеобразный фейс-контроль.

– Прошу изъясняться исключительно по-русски.

– Простите, я учту. Так что же сделал гражданин Ведьминский за время своего пребывания на посту министра? Я имею в виду конкретные действия или хотя бы законодательные инициативы, которые позволили бы вывести литературу из нынешнего кризиса? Да ничего! Это бездействие и привело нас к ситуации, когда сидим перед разбитым корытом и с гордостью вспоминаем, как всё прекрасно было ещё сорок лет назад.

Теперь уже судья меня прерывает – видимо, считает, что пора бы закругляться:

– В начале выступления вы сказали о личной заинтересованности ответчика…

– Да-да, ваша честь, я как раз перехожу к доказательствам. Дело в том, что министр писал книги. Закон это не запрещает, но представьте, что на прилавках книжных магазинов появилась книга некоего писателя под названием «Конец норманской теории», в которой предложена убедительная версия начала Руси, я имею в виду IX век. В этом случае все мифы о России, автором которых был министр Ведьминский, нужно было бы сдать в утиль! Но этого не произошло, и вот по какой причине. Частным издательствам