Территория сердца - Весела Костадинова

На ее лице появилась легкая, едва заметная улыбка, в которой было что-то материнское и в то же время осторожное, будто она приветствовала не просто гостью, а ученицу, которая пришла постигать что-то важное. В этот момент мне стало ясно, что я вижу перед собой не просто человека, который многое повидал и пережил, но женщину, прошедшую через множество жизненных бурь, которые закалили ее и сделали по-настоящему сильной.

— Проходи, Лучезара, — она жестом пригласила меня внутрь. — Чувствуй себя как дома.

Я вошла в просторную, светлую прихожую, из которой открывался вид на уютную гостиную с мягкими креслами, книжными полками и огромным окном. Здесь все дышало теплом и умиротворением. Я даже немного растерялась — эта обстановка совсем не сочеталась с образом строгой и вечно занятой Аллы, которую я знала по офису.

— Чай, кофе, вино? — хитро улыбнулась она. — Для разнообразия сегодня я угощаю тебя.

Я не смогла сдержать улыбки.

— Чай, если можно.

Алла кивнула и вышла на кухню, оставив меня в светлой гостиной на мягком диване, перед которым стоял низкий журнальный столик. Я осмотрелась: книги — они были везде. На высоких деревянных стеллажах, тянущихся вдоль всей стены, аккуратно разложенные стопками около уютного кресла у окна, на широком подоконнике, где рядом с ними стоял фарфоровый чайник и чашка. Словно вся квартира была пронизана духом знаний и мудрости, будто каждая книга несла в себе частицу той энергии, которую накопила за годы жизни своей хозяйки.

Я заметила несколько фотографий на полках: на одной Алла стояла рядом с молодой женщиной — очень красивой, с волосами цвета бледного золота и огромными, на пол лица зелеными глазами. Женщина была моложе Аллы, но обе они были счастливыми и веселыми. Я чуть напрягла память и вспомнила, где уже видела эту женщину — на столе у Болотова-старшего. Только там она держала на руках мальчишку, и улыбка у нее была иной — более мудрой, взрослой. Рассмотрев фото ближе, я поняла, кого напоминала мне эта женщина внешне — Елену. Тот же разрез глаз, те же изящные черты лица, тонкие крылья носа, твердо очерченные губы, золотистые волосы. Только у женщины на фото они были длинными, такими как у меня, Елена же носила короткую стильную прическу.

— Это Лида, Лидия — мать Влада и жена Саши, — Алла вошла почти бесшумно, ставя на столик поднос с двумя изящными фарфоровыми чашками.

— Она очень красивая, — не удержалась я, фотография притягивала меня как магнит. — Теперь понятно в кого Влад…Владислав Александрович такой….

Алла улыбнулась, не обратив внимания на мою оговорку в имени, но в ее глазах мелькнула тень грусти.

— Да, Влад очень похож на Лиду, — тихо сказала она, присаживаясь напротив меня и взяв в руки одну из чашек. — Унаследовал ее улыбку, ее очарование. Она была…. Удивительной… светлой….

Я молча кивнула, чувствуя, что Алла хочет сказать больше, но сдерживается. Воспоминания, казалось, ожили в ее глазах, и я поняла, что эта потеря была для нее такой же тяжкой, как и для Влада.

— Смерть матери сильно ударила по Владу, поменяла его. Сделала более…. Безрассудным. Словно сорвала тормоза. Ему было всего 15 лет…. Но гораздо сильнее смерть жены ударила по Саше, — внезапно призналась Алла. — У Влада вся жизнь впереди, рано или поздно он сможет найти свой путь.

— Саша потерял часть себя, — продолжила Алла, и ее голос дрогнул. — Лида была его якорем, его вдохновением. Они были вместе еще с институтских времен, и все эти годы они строили свою жизнь и бизнес бок о бок. После ее смерти он как будто остался один на один с этим огромным миром. Да, у него был сын, была компания, но что-то очень важное ушло вместе с ней. Он держался, продолжал строить бизнес, поддерживать Влада, но внутри… внутри что-то надломилось. Я это видела. Видела, как он закрывается, отдаляется от людей, словно строит вокруг себя стены. Он старался быть сильным ради сына, ради дела, но все это время мне казалось, что он просто идет по инерции, не зная, зачем.

Мне стал неприятен этот разговор. Хотела узнать больше Влада, но Александр — это не тот человек, который мог вызвать у меня сочувствие. Алла знала его другим, более молодым, менее опасным. Их отношения были изначально другими. Сейчас же он не ставил людей ни во что. Мы все были для него всего лишь игрушками, винтиками его механизма, зависели от его желаний.

Алла, казалось, поняла, что затронула что-то, что мне слушать не хотелось, но не стала останавливаться.

— Я знаю, тебе сложно его понять, — тихо сказала она, наблюдая за моей реакцией. — Я и не прошу тебя сочувствовать ему. Просто иногда, чтобы выжить в этом мире, нужно увидеть картину целиком. Даже если она тебе не нравится.

— Выжить я хочу, а понимать Александра Юрьевича мне не обязательно, Алла Викторовна, — вырвалось у меня несколько жёстче, чем я хотела. — Как и ему меня.

Алла внимательно посмотрела на меня, не выражая ни удивления, ни осуждения. Она просто молча наблюдала, давая мне время осознать собственные слова.

— Я просто хочу работать, — повторила я, стараясь смягчить свою бестактность. — А не разбираться в его личных драмах. И мне кажется, это справедливо.

Алла чуть улыбнулась, в ее глазах на мгновение мелькнуло что-то похожее на сочувствие.

— Конечно, справедливо, — согласилась она. — Но, боюсь, что здесь, в этой компании, справедливость — понятие относительное. Здесь все переплетено: бизнес, личные истории, амбиции, страхи. И если ты хочешь просто работать, то тебе придется понять, как все это устроено. Взять ту же Ленку, ты ведь понимаешь причину, по которой она тебя ненавидит? Да и меня тоже. Согласись, профессионализмом здесь и не пахнет — ведь секретарь — как ни крути — необходимая часть команды. Но когда в профессиональное заплетается личное…. Это уже иная история.

— Она видит во мне угрозу? — осторожно спросила я, поднимая глаза на Аллу. — Я не понимаю, почему. Я ведь всего лишь секретарь, случайно оказавшийся на этом месте. Да и не претендую ни на что большее. Мне не нужна ее должность! А…. Александр Юрьевич…. Признаться четно, — пробурчала я, отпивая из чашки крепкий, ароматный черный чай — совсем такой