Романов. Том 14 - Владимир Кощеев

вырвать торчащий изо лба осколок, но его руки соскользнули вниз и безжизненно повисли.

Другого взрывной волной швырнуло на дорожное полотно, и он покатился по асфальту, ломая кости и оглушительно громко хрустя поломанной шеей. Остановившись на середине полосы, охранник застыл на животе, глядя в медленно покрывающееся дымом небо.

Барбара, которую бросило на колени при взрыве, медленно обернулась на пылающий дворец. Алые языки огня вырывались наружу из проемов, облизывая лепнину и пожирая перекрытия. Не прошло и минуты, как часть кровли обвалились внутрь.

— Ты снимаешь?! — закричала она, глядя в лицо застывшего оператора. — Йохан! Ты снимаешь?!

Мужчина, смотрящий на пожар с открытым ртом, выронил незажженную сигарету изо рта и взглянул на коллегу. Несколько мгновений ему потребовалось, чтобы осознать заданный вопрос. А затем он бросился к камере.

— Дорогие телезрители, — произнесла поспешно вскочившая на ноги девушка, поднимая так и не выроненный микрофон с земли. — Только что мы стали свидетелями чудовищного взрыва! Пока нельзя сказать, есть ли кто-то выживший внутри дворца, но…

Она увидела, как ассистент беззвучно шевелит губами и тычет ей за спину, и поспешно обернулась. Распущенные волосы взметнулись волной, на мгновение закрывая для объектива камеры крыльцо пылающего здания.

А из дворца, ничуть не обращая внимания на пламя, пожирающее одежду, вышел объятый огнем широкоплечий мужчина. Вытянув руку в сторону, он схватил самого себя за затылок и потянул…

Обгоревшая плоть сползала с него вместе с остатками тлеющего костюма. Металлический скелет обвел взглядом толпу журналистов. Пожар повредил его внешнюю оболочку, но сейчас под сотней камер на торсе робота красовался крупный символ, не опознать который подданным Германского рейха было невозможно.

Корпорация «Армтек».

Резко разведя руки в стороны, киборг вытащил откуда-то из-за спины два раструба, соединенных с его телом длинными газовыми шлангами. Щелчок механических пальцев, и оба раструба превратились в огнеметы, а киборг бросился вперед, намереваясь врезаться в толпу корреспондентов.

Люди хлынули прочь, спеша убраться от взбесившейся машины. И в этот момент прямо перед киборгом поплыло пространство. Из этого марева вышел мужчина в монашеской рясе.

Небрежный жест, и голову киборга поглотило такое же марево, из которого возник незнакомец. Металлическое тело запнулось и завалилось на асфальт с грохотом. Обернувшись к камерам, монах оглядел спасенных им людей своими бесцветными глазами, после чего повернулся к пылающему зданию.

— Маргарита, мы ждем, — произнес он в пространство за своей спиной и подал руку.

Из марева на освещенный ярким пожаром асфальт шагнула женщина лет сорока в роскошном голубом платье. Она коснулась ладони монаха кончиками пальцев.

— Вам лучше отойти, — вновь обернувшись к толпе корреспондентов, произнес монах.

Маргарита картинно подняла левую руку вверх, на ее запястье заиграли широкие золотые браслеты с огромными голубыми камнями. Щелкнув пальцами, женщина застыла на мгновение.

А огонь, объявший дворец, резко рванул к ней, на лету превращаясь в маленького огненного щенка. И этот щенок, ластясь к хозяйке, запрыгал у ее ног. Часть камер оплавилась от пышущей жаром стихии, асфальт размяк, переходя в жидкое состояние. Пламя все уменьшалось, пока не исчезло вовсе.

Маргарита повернулась к монаху.

— Дальше сам, Василий.

И она ушла в марево так же спокойно, как и вышла из него. Камеры зафиксировали ее лицо — холодное, надменное. И вместе с тем прекрасное. Такие женщины рождены, чтобы повелевать.

Монах же сделал шаг в сторону, и перед ним возникло новое марево. Отступив еще немного, Василий дождался, когда из портала на полном ходу вылетит машина сопровождения кайзера. Небрежный жест, и охранники вместе с транспортом тут же скользнули в новый портал.

Пропустив таким образом несколько машин кортежа, Василий дождался, когда появится лимузин кайзера. И как только во втором портале скрылась половина автомобиля, монах закрыл оба портала.

Оставшаяся пассажирская сторона упала на асфальт, пропарывая его и разбрызгивая искры. Первым из нее выскочил охранник монарха, но стоило ему повернуться в сторону Василия, как прямо в груди мужчины возникло новое марево. И лишившийся куска плоти охранник рухнул на дорогу.

Второй охранник в это время потащил из машины кайзера, прикрывая его своей грудью от монаха. Василий смотрел на него равнодушно, лишь пальцем пошевелил, и на пути отступления Рейсса возникло новое марево.

Вышедший из него мужчина спокойно двинулся навстречу правителю Германского рейха. Охранник, удерживающий полубессознательного Рейсса, тут же развернулся и открыл огонь из тяжелого револьвера, предназначенного против одаренных.

Но противник замерцал, на мгновение исчезая. Пули пролетали сквозь воздух, а мужчина лишь усмехнулся, протягивая руку к охраннику. Револьвер в руке телохранителя затрясся, отзываясь на магию Земли, и в следующий миг повернулся в пальцах хозяина. Наружу из кисти охранника полезли прорвавшие кожу кости.

Мерцавший изобразил выстрел указательным пальцем, и револьвер выстрелил в лицо своему шокированному владельцу.

Оставшийся в одиночестве кайзер еще не пришел в себя после резкого торможения, и как только опора в виде телохранителя исчезла, напоследок окропив Рейсса в крови, тот рухнул на колени.

— Он твой, Людвиг, — произнес Василий, складывая руки в рукава своей рясы на уровне живота.

В этот момент в начале улицы показался хвост кортежа кайзера Германского рейха. Не теряя времени, бойцы Рейсса открыли массированный огонь по спокойно стоящему монаху.

Василий не двинул ни единым мускулом. А сотни летящих к нему пуль врезались в стену уплотнившегося воздуха и, потеряв скорость, валились на асфальт. Автомобили продолжали нестись на полной скорости, ревя двигателями.

Со стороны дворца к монаху бросились одетые в боевую броню солдаты. Василий мазнул по ним взглядом, и новое марево, возникшее на уровне пояса взрослого человека, мгновенно рассекло противников на две половины. Одним взглядом монах уничтожил несколько десятков человек.

Людвиг тем временем упрашивать себя дважды не заставил. Рейсс тряхнул головой, сбрасывая последствия неожиданного удара, и успел взглянуть в глаза своему убийце. А в следующий миг Людвиг уже стоял за спиной кайзера, держа в руке маленький нож для бумаг.

С лезвия на асфальт упала капля крови, а с плеч кайзера медленно сползла голова, обнажая филигранно обрезанные позвонки. Людвиг провернул нож для бумаг в пальцах и убрал его во внутренний карман пиджака. Новое мерцание, и мужчина бесследно исчез, будто его и не было.

Василий же подошел к телу погибшего кайзера и, подняв за волосы его голову, повернул ее лицом к камерам.

— Добрый день, человечество! — заговорил он по-немецки. — Пожалуй, мы начнем с того, что представимся. Только что вы видели возвращение общества Януса Двуликого в мир. Пусть вас не обманывают самозванцы, провозгласившие себя ключниками, Хранители, однажды уже остановившие магическую резню, терпели их беззаконие и вседозволенность слишком