Шелест - Алексей Сергеевич Герасимов

указывали карты». Циклично в нём боролись два мнения: «Не лезь» и «Надо докопаться до правды, иначе с ума сойдёшь».

Словно в ответ, лёгкий скрежет снаружи. Он вздрогнул, прихватил из комнаты отдыха «ИЖ» и подкрался к задней двери. Тишина. Может, ветка упала. Он вышел на задний двор: пустая площадка, только в районе мусорных баков что-то мелькнуло. Показалось? Подойдя ближе, увидел: ничего, лишь ползучие сорняки, но почему-то он чувствует холодный пот на затылке. Ивану было до боли знакомы эти ощущения.

«Словно нахожусь на мушке у снайпера».

Сглотнув, он пошёл назад, стараясь не паниковать. Перед глазами всплыл злополучный медальон и лицо той незнакомой женщины. Кем она была? Может, одной из учёных, которая пыталась остановить этот мрак. В чужих воспоминаниях, мелькнувших у него в голове, она кричала о том, чтобы «закрыть сектор». Словно пыталась не допустить бегства чего-то наружу. Судя по всему, не вышло. Вернувшись и заперев двери, Иван зашторил окна и включил все лампы, чтобы внутри создалось подобие ощущения безопасности. В таких условиях ни есть, ни пить, ни отдыхать не хотелось. Всё же, военная выучка велела держать тело в тонусе, и он заставил себя перекусить.

К полуночи заправка погрузилась в мертвенную тишину. Иногда ему слышались звуки падающих капель за окном, хлюпанье в водостоке, треск электрического щитка. «Может, эта ночь обойдётся без «роя»?» — скептически думал Иван, но сам себе уже не верил. Иногда слух достигали короткие всплески, будто тарахтит генератор. Или это сердце так гулко отдаётся в ушах? Сидя за столом, внимательно изучал ключ от «Зоны 3» и поглядывал на медальон. Взглянуть ещё раз на фото всередине он не решился. Что-то настойчивое внутри твердило: «Если хочешь узнать правду, ищи в этой зоне 3». Но идти туда — всё равно что сунуть голову в пасть зверю, особенно учитывая события последних дней.

Ночь тянулась мучительно медленно. Начался небольшой дождь. Он уже было собрался с духом хотя бы на два часа сомкнуть глаза, как услышал глухое жужжание за стеной. С подозрительно неуместным чувством триумфа «ну, хоть что-то», он схватил ружьё и перебрался в торговый зал. Но никакого вторжения не последовало. Только некая насмешка сквозила в свисте ветра, разбивающем капли о стекло. К утру всё утихло.

Дрожащими руками Иван возился с бумагами по заправке, пытаясь переключить мозги, но не мог вытеснить мысль о подземном бункере. Его тянуло туда, как магнитом. К полудню он вышел на улицу, заново прошёл весь путь к месту, где обнаружил дверь, не решаясь спуститься второй раз. Внутри всё сильнее разгорался затаённый страх: «А вдруг там внутри нечто уже ожило?» Большой валун, прижатый к металлу двери, слегка остудил эти опасения.

Запутавшись в собственных мыслях, он вернулся на заправку, сел на стул в торговом зале, зажмурился. Картина прояснялась лишь частично: бункер, эксперименты, плотоядные вороны, бесчисленные рои над болотом… Ключ «Зона 3». И невесть чьи воспоминания в медальоне — возможно, той, что пыталась остановить некую заразу. Или она сама её и создала. Внутри зрело упрямое желание: разобраться с загадкой, иначе покоя не обрести. Но Стрелков осознавал опасность. «Мужик, ты уже столько раз смотрел в рожу смерти… Ты сможешь. Надо попытаться». Возможно, подобная решимость погубила прежних работников. Но сидеть и ждать, пока нечто неведанное поглотит его в одну из ночей, тоже выбор сомнительный.

Иван ощутил, как снова заныло плечо, — старое ранение, полученное в перестрелке с ваххабитами, когда их взвод спасал заложника. За окном неожиданно пошёл слабый снег. Захотелось махнуть на другой край света. Туда, где в небе царит яркое солнце, а морской бриз ласково охлаждает слегка обгоревшую кожу. Скрип тормозов очередного клиента снаружи вырвал Ивана и сладостных грёз. Прямые обязанности с него никто не снимал.

После обеда снег прекратился, стремительно растаяв. Обшарпанный двор с грязными лужами не способствовал умиротворению. Иван провёл тыльной стороной ладони по лбу и вышел наружу, чтобы на мгновение вдохнуть свежего воздуха. Вокруг АЗС было тихо, но это не радовало. Иван продолжал ощущать чужое присутствие, как будто нечто смотрело на него из небытия, шепча: «Мы знаем. Мы ждём». Собственный стук сердца звучал громче, чем звуки природы. Он улыбнулся безрадостно, подозревая, что начинает потихоньку сходить с ума. Перед глазами опять всплыло лицо женщины из медальона. Хотелось спросить: «Кем ты была? Знала ли, чем кончится?» Но медальон — всего железка с фотографией, не ответит. Поглощённый мыслью о тайнах бункера, он медлил возвращаться в душную комнатушку. Где-то вдалеке сверкнула молния, блеснувшая над заболоченным участком. На мгновение очертания высоких деревьев словно расступились, демонстрирую огромную чёрную человеческую фигуру.

«Нужно срочно занять мозги делом!» — подумал Стрелков, возвращаясь на АЗС и включая насос, дабы тот слегка погонял всю систему. Не хотелось больше думать о монстрах и секретах «Зоны 3». Он выжил в схватках с врагом, в бандитских разборках. Перенёс предательство и погоню. Так отчего не выстоять сейчас, когда на кону не только жизнь, но и, чёрт побери, весь смысл его бытия? Сплюнув под ноги, Иван выключил насос и закрыл глаза на секунду, чувствуя пронзительный запах бензина.

— Похоже, у меня нет особого выбора! — шепнул он себе под нос. — Держись, Зона 3. Доберусь я до тебя, гадина, не скроешься!

ГЛАВА 6

Смерть на трассе

Виктор Сидоренко, дальнобойщик с двадцатилетним стажем, третьи сутки крутил баранку фуры, ласково именуемой «Алиной». В данный момент он чувствовал себя как человек, загнанный в угол цепью обстоятельств. Маршрут был новым, груз нужно доставить, время поджимало, заказчик торопил, а «ее-двенадцати-колёсное-величество» изволило капризничать. Подозрительный гул в двигателе то усиливался, то стихал, переходя в металлическое позвякивание.

«Проклятье… помпа наебнулась? Или цепь…» — думал Виктор, старательно удерживая крейсерскую скорость. На окраине лобового стекла расползалась трещина, словно тонкая паутина: то ли камушек словил при обгоне, то ли от перепадов температуры.

Сердце Виктора колотилось чаще обычного. Сознательный риск с не заправленным загодя баком мог не сработать. Топлива, судя по датчику, оставалось на донышке, и Сидоренко надеялся, что заправка — та, о которой говорили коллеги, — не очень-то далеко. «Где-то здесь же должна быть, зараза», — твердил он себе, пытаясь переварить спазмы тревог. Но впереди высвечивалась лишь призрачная лента дороги, вьющаяся в непроглядной мгле.

— Только бы не заглохла, — прошептал он, чувствуя, как левый висок стягивает тупая боль. Виктор видел дороги в разных ипостасях, но такой вязкой пустоты он давно не встречал. Ни попутных машин, ни встречных фур, ничего… Лишь безмолвие тайги, обступающей со всех сторон. Казалось, будто мир