Могу я тебе кое что рассказать? - Холли Джун Смит

вытирает мою нижнюю губу подушечкой большого пальца. — Ты такая чертовски горячая, Ханна.

Он запечатлевает крошечный поцелуй на моем лбу, берет свое пиво со стойки и уходит.

Я не могу этого сделать. Я ни за что не смогу сидеть в этой комнате со своим братом, и не выдать, что я буквально сгораю от желания. Я наливаю стакан воды, затем немного брызгаю на лицо и шею. Уверена, что это вообще не помогает.

Полчаса спустя, наверное, самые долгие полчаса в моей жизни, я извиняюсь и направляюсь наверх, надеясь, что Кэм последует за мной.

Райан потягивается, громко зевая:

— Я тоже пойду наверх.

О, теперь ты понял намек?

Это совершенно неправильное сочетание людей, покидающих комнату.

— Мне тоже не важна концовка фильма, я видел его раньше, — говорит Кэмерон.

Это тоже неправильно. Я хочу, чтобы мы остались вдвоем, а не все трое разошлись в разные стороны.

Я поднимаюсь по лестнице с Райаном позади меня, а Кэмерон относит наши бокалы на кухню, затем следует за ним. В коридоре Райан болтает о планах на канун Рождества, в то время как Кэмерон бросает на меня извиняющийся взгляд через плечо.

Сначала я пользуюсь общей ванной, чтобы умыться и почистить зубы, втайне надеясь, что Кэмерон зайдет, и мы сможем еще немного побыть вместе. В комнате моих родителей есть ванная, но Райан тоже пользуется этой ванной. Это все равно рискованно.

Вернувшись в свою комнату, я переодеваюсь в мешковатую футболку и забираюсь в постель, но не знаю, как мне спать, когда я такая взвинченная и возбужденная. И стоит ли удивляться, когда все, о чем я могу думать — это о Кэмероне, лежащем в своей постели по другую сторону стены?

Я представляю, как он закидывает одну руку за голову, другая лениво покоится на ширинке его пижамных штанов в черно-белую клетку, а одеяло откинуто назад. Интересно, лениво ли он поглаживает себя через ткань или просовывает руку за пояс для более непосредственного прикосновения.

И мне интересно, представляет ли он, как я делаю то же самое.

Не хочу, чтобы сегодняшний вечер закончился таким образом, поэтому хватаю телефон с прикроватной тумбочки, чтобы сказать ему встретиться со мной внизу. Я собираюсь нажать «Отправить», когда моя дверь медленно открывается.

Глава 23

Ханна

Кэмерон проскальзывает внутрь и тихо закрывает за собой дверь. Я сажусь, когда он подходит к краю моей кровати и подползает ко мне.

— Что ты делаешь? — шепчу я.

— Тссс, — говорит он, прижимая палец к губам.

Он достает из кармана наушники, протягивает один мне, а другой вставляет себе в ухо. Я смотрю на него, пока он жестом не приказывает мне последовать его примеру.

Достав телефон из другого кармана, он секунду возится с ним, а затем я слышу тот безошибочно узнаваемый голос, который превращает меня в кашицу.

«Могу я тебе кое-что рассказать?»

Через наушник его голос низкий и мягкий, но полный потребности. Здесь, в комнате, его рука ложится мне на колено, пальцы теребят край моей футболки, пока он наблюдает за моей реакцией.

«Я умирал от желания снова остаться с тобой наедине, так много всего я хочу сказать тебе… сделать с тобой».

Я закрываю глаза и пытаюсь вспомнить это аудио. У него их так много, и все они начинаются по-разному. Я не всегда могу сразу их узнать, хотя точно знаю, что прослушала все, что он опубликовал, по нескольку раз.

Кэмерон касается пальцами моего подбородка, и когда я открываю глаза, он показывает двумя из них туда-сюда между нами. Смысл ясен. Смотри на меня.

«Ханна, если я поиграю с тобой, ты сможешь помолчать ради меня?»

Я ахаю, затем сжимаю губы.

Вот почему я никогда не слышала ее. Что бы я ни слушала сейчас, он записал это специально для меня, и теперь он воспроизводит ее себе и мне в ухо, сидя посреди моей кровати. Кэмерон осторожно укладывает меня обратно на подушки, затем перемещается, чтобы обхватить мои бедра коленями.

«Я хочу, чтобы ты внимательно выслушала меня, милая. Я умирал от желания прикоснуться к тебе, и я не могу провести еще одну ночь, спя в соседней комнате, зная, что ты здесь, хранишь это невероятное тело при себе».

Черт возьми. Его голос в моих ушах, пока он здесь, в комнате, со мной, воплощает в жизнь все фантазии, которые у меня когда-либо были.

«Все нормально?»

Я мягко киваю, становясь добровольной соучастницей его молчаливых планов.

«Я хочу тебя поцеловать. Хорошо?»

Он наклоняется, а я улыбаюсь так широко, что даже не могу поцеловать его в ответ.

«У тебя такой красивый ротик».

Его поцелуи намного медленнее, чем те неистовые, которыми мы обменивались за последние двадцать четыре часа. Он не торопится, целует меня в подбородок, высовывает язык и проводит им по моим губам, засасывает мою нижнюю губу глубоко в рот, затем зажимает ее зубами.

«Я думал о тебе без остановки. То, как ты поцеловала меня в ответ под деревом прошлой ночью. Я сразу понял, что одного поцелуя с тобой будет недостаточно».

Мои руки сжимают его волосы, те благословенные локоны, которые очаровали меня, когда я впервые увидела его, в то время как он проводит губами по моей шее. Целуя, покусывая, нежно посасывая.

«Хотел бы я пососать здесь посильнее. Я хочу оставить на тебе отметины, чтобы все знали, кому ты принадлежишь».

Напряжение внутри меня усиливается. Собственник Мак делает со мной что-то особенное, и он это знает, потому что я очень подробно объяснила это в директе более двух месяцев назад. Все смущение из-за этого грандиозного провала быстро исчезает, когда я понимаю, что он может в полной мере воспользоваться тем, что знает, что мне нравится. Я наклоняю голову, чтобы посмотреть, как он задирает мою футболку, руки скользят по моим бокам, когда он приподнимает ее ровно настолько, чтобы обнажить мою грудь.

— Черт возьми, — произносит он по-настоящему, окидывая меня взглядом. — Ты. Чертовски. Блядь. Горячая.

«Твое тело словно создано для того, чтобы я боготворил Ханну. Хотел бы я провести всю эту ночь, исследуя тебя».

Губы Кэмерона перемещаются к моим соскам, его теплый язык обводит их, превращая в твердые вершинки.

«Мне было интересно, что ты надеваешь в постель. Ты носишь нижнее белье или лежишь голая под одеялом, просто ожидая, изнывая от желания, чтобы к тебе прикоснулись? Если на тебе вообще что-то надето, это нужно снять».

Он поднимает глаза, ухмыляясь, когда подцепляет пальцами пояс моего нижнего белья