Звезда Давида - Константин Юрьевич Волошин

снаряжении. Лишь шишак отсутствовал, но кольчужка и наплечники были.

– Никитич-купец посоветовал взять. Заверял, что стоящий воин будет. Вот согласился проверить. Посмотришь?

– А как же? Времени у меня ещё много, так что можно и посмотреть. Ты его не очень-то гоняй. Ещё замучаешь, ха-ха!

Кондрат кивнул, обернулся к Егору.

– Готов? – спросил, становясь в позу.

– Давай! – задорно ответил Егор и тоже ощетинился мечом.

Поединок начался довольно вяло, но скоро Кондрат нажал, а Егор понял, что перед ним опытный боец, и посерьёзнел. Вокруг мужики посмеивались, кричали, ободряя Кондрата, понуждая нажать ещё. Все поняли, что Егорка достаточно силён, и с интересом наблюдали за поединком.

– Хватит! – сделал шаг назад Кондрат и вытер лоб рукавом. – Стар я для длительного боя. – Обернулся к латнику и спросил серьёзно: – Ну как тебе юнец?

– А что? Умотал он тебя, Кондрат. Хорошо держит удар, да и защита знатная. Где овладел наукой?

– Хлыновец он, – ответил Кондрат. – Так что парень что надо. Будет десятником у тебя, Федька. Подойдёт? Главный распорядился уже.

– Хорошим ребятам завсегда рад, Кондрат. Как звать-то? – обратился он к Егору, разглядывая его с заметным интересом.

Егор назвал себя, сказал, где живёт. Федька усмехнулся и спросил, как и воевода, блеснув азартно глазами:

– Ты у кормщика Герасима живёшь? С басурманкой?

Егор согласно кивнул. Слова сотника покоробили его. Но всё это скрыл, не собираясь осложнять первое впечатление о себе…

А Кондрат тут же предложил Федьке:

– Нечего лясы точить, Федя. Веди его, укажи место, и пусть знакомятся. Завтра пусть его десяток будет в остроге. Он должен знать своих воинов. Егор, теперь Фёдор – твой основной начальник. Слушай его и не перечь. Он того не признаёт. Так что не ерепенься, а то я вижу, что энто у тебя выпирает наружу. Ты служивый человек и должен слушать начальство. С конём управляешься?

– А как же, начальник. Больше двухсот вёрст отмахал до Дона. То мне в радость. Не то что на вёслах сидеть целый день, муторно.

– То хорошо. Федя, определи его в конники для ближних и дальних разъездов. И мужиков подбери для такого дела ему. Ходят слухи, что татары стали шастать вокруг. Стоит последить за ними в отдалении. Учти мои слова.

– Не беспокойся, Кондрат. Сделаем, куда деваться. Эй, Егорка, пошли, тут два воина из твоего десятка сидят на башне. Кликну щас.

Вечером Егор всё рассказывал Гузель и Герасиму. Кормщик заметил:

– Тяжело будет тебе, Егорка. Но и прибыльно. Жена, видать, не одобряет тебя.

Гузель вскинула голову на Егора, но тот не обратил на неё внимания.

– Так ведь дело у меня. А кто денежки будет зарабатывать? А там будет, что запихать в перемётные сумки.

– Ты в конники записался? – спросил Герасим.

– То меня записали, – ответил Егор. – Буду шастать по дальним землям. Высматривать татар и доносить о них сюда.

– А нападут, что тогда? – подала голос Гузель и глаза выдали её страх.

– Будем биться, что ещё! – бодро воскликнул Егор. – Так на Руси постоянно случается. В кременце слушал, что татары уж больно резвые стали. Может, что и задумали. Значит, надо их сторожить и разведывать. Дело важное. Гузель, жди подарки. Обязательно привезу из какого-нибудь похода. У меня сотник – бравый мужик. Тоже молод, но постарше меня. Фёдором кличут. Знаешь его? – повернулся к Герасиму и вопросительно глянул на него.

– Знаю. Его все знают. Ты его стерегись, Егорка. Вредный человек. И за бабами горазд ударить. А твоя уж больно заметная среди остальных. Смотри уж…

Гузель сверкнула тёмными глазами, поджала губы и ушла к себе, оставив мужиков продолжать разговор.

Потянулось время, когда Егор домой приходил лишь к вечеру. Остальное время уходило на занятия воинскими делами со своим десятком. Ему уже сказали, что скоро ему предстоит поход вёрст за сорок, дабы прочесать местность и доложить, если обнаружатся, татарские орды или караулы.

– Как же я одна останусь без тебя? – чуть не голосила Гузель. – Сколько ты будешь в том карауле шастать по лесам и речкам? Осень на дворе, холодно уж!

– Об том и разговора быть не должно, Гузель, – жёстко ответил Егор. – Думаю, что недели две буду отсутствовать. Время пролетит быстро. Зато жди подарка.

– Не нужны мне твои подарки, коль тебя нет рядом! – воскликнула обиженно и даже со злостью Гузель.

– Можно и потерпеть, – не унимался Егор и сделал вид, что разговор он продолжать об этом не намерен. – Мне куда труднее будет. Работать-то надо везде.

Гузель не стала больше приставать, уткнулась в подушку и молча переживала скорое расставание. Это её страшило самым серьёзным образом.

Она стала всё чаще плохо себя чувствовать. Беременность давала о себе знать. Настроение часто менялось, причём больше в худшую сторону. Егорка это видел и тоже чувствовал себя неважно, злился, но помалкивал.

Наконец он получил приказ от воеводы через два дня выступать на полдень и продвинуться вёрст на сто, не дальше, и осмотреть округу.

– Больше одной вьючной лошади дать не могу, – заметил воевода. – Их у нас и так мало. Жратву сами будете добывать. Хотя деревень там почти нет, но уж старайтесь. На неделю получите пшена, сухарей и лука. Ещё полфунта сала на каждого. Это всё. Осмотреть всё внимательно. Не пропускай ни одного оврага или лога. Татарва часто выбирает также места для схоронок. Учти такое, Егорка.

* * *

Дул свежий холодный ветер. По серому небу неслись серые же тучи, грозя пролиться дождём. А до вечера ещё далеко. И жилья нигде не видно. Десяток всадников трусили мелкой рысью без дороги. Лишь слегка заметная тропа уходила всё дальше на полдень. А кругом леса уже с голыми деревьями, и лишь на отдельных деревьях сохранилось немного пожухлых листьев.

– Ребята, кто тут раньше бывал? – обернулся Егор к ехавшим следом.

– Ну я, – ответил воин третий в шеренге. – А чего надо-то?

– Погода вишь какая надвигается. Деревенька тут может встретиться? Не хотелось бы ночевать в лесу. Зябко стало.

– Если так, то стоит податься на заход, Егор. Версты четыре – и можно найти деревеньку изб в десять. Если не собьёмся с дороги. А её-то и нет тут.

– Нам всё одно ехать в том направлении. Веди, коль так.

Шеренга посторонилась, кони прижались к зарослям, и Ефим, так звали воина, выдвинулся в провожатые. Ехали молча. Смотреть по сторонам было бесполезно, всё одно ничего не разглядишь. По приказу Егора цепь растянулась, выдвинув Ефима шагов на тридцать вперёд. Там и тропы не было.

Прошёл час с небольшим, впереди что-то зашуршало. Насторожились, приготовили луки, остановились,