Маршал Баграмян. «Мы много пережили в тиши после войны» - Владимир Карпов

Нежелательные высказывания в печати начальника кафедры Ротмистрова, казалось бы, бросали тень на академию Генштаба и должны быть неприятны для ее начальника Баграмяна, но вот что пишет по этому поводу главный маршал танковых войск Ротмистров:

«Под его руководством было легко работать, он никогда не сковывал инициативы, не навязывал своего мнения и предпочитал убеждение принуждению. Он любил повторять, что наукой нельзя командовать и поэтому никогда не обрушивал на головы ученых академии тяжелую палицу своего авторитета, если их мнения расходились по каким-либо вопросам с его собственным. В научном споре он не признавал авторитета власти. Мне нередко приходилось полемизировать с начальником академии по различным вопросам военной науки, но никогда наши споры не переносились на личные взаимоотношения, а, наоборот, создавали условия для взаимного уважения. Ровные отношения, невозмутимое спокойствие и добросердечное внимание ко всем, начиная с руководителей кафедр и кончая рядовым техническим работником академии, вызвали к нему чувство глубочайшего уважения и искренней любви».

После долгих дискуссий по поводу первого удара в академии сложилось мнение: необходимо отказаться всем государствам — обладателям ядерного оружия — от применения этого оружия первыми, закрепив это обязательство специальным договором. Это целесообразно, в общих интересах всех государств.

При осложнении международной обстановки само стремление не опоздать, успеть первыми применить ядерное оружие будет вызывать опасное соревнование — кто раньше его использует, нагнетая и без того обостренную ситуацию и подталкивая к нанесению упреждающего удара. В таких условиях трудно будет даже определить, по какой причине и кто первым применил ядерное оружие. Это создает почву для различного рода спекуляций и прикрытия агрессии. Упреждающие действия могут быть предприняты, и ядерное оружие может оказаться примененным в «ответ на никем не доказанные агрессивные намерения» того или иного государства. При всех обстоятельствах совершенно нерационально начало войны первыми с применением ядерного оружия, ибо в атомной войне победителей не будет, ударивший первым погибнет вторым, через несколько минут.

С военно-стратегической точки зрения альтернативой упреждающему ядерному удару и одним из путей повышения эффективности ядерного сдерживания может быть обеспечение гарантии надежности ответного ядерного удара.

С переходом к обучению боевым действиям в условиях применения ядерного оружия коллективы кафедр приступили в первую очередь к разработке лекционного теоретического курса, прикладных задач и созданию учебных пособий, поскольку имевшиеся учебники и учебные пособия не отвечали новым требованиям. Выполнение этой задачи стало возможным только благодаря дружной и напряженной работе всего руководящего и профессорско-преподавательского состава академии. Достаточно сказать, что лишь по вопросам военной стратегии было создано десять крупных трудов, предназначенных для обеспечения учебного процесса. Большой объем военно-научных работ был выполнен при подготовке учебника по курсу стратегии.

Это был первый опыт создания в академии учебного курса по стратегии. В нем анализируется ее развитие, начиная со второй половины XIX века, рассмотрены наиболее вероятные формы и способы военных действий всех видов вооруженных сил в начальный период ракетно-ядерной войны и ряд других проблем военной теории того времени.

Курс оперативного искусства представлял собой четырехтомный труд общим объемом около 100 печатных листов. В первых двух томах рассматривались операции общевойсковой армии, в третьем и четвертом — операции крупных оперативных объединений в условиях применения ракетно-ядерного оружия.

По существу, это был первый полный курс советского оперативного искусства, разработанный с учетом применения новых средств вооруженной борьбы и соответствующий уровню оперативного искусства того времени.

Большую работу по редактированию этого труда выполнили генералы А. С. Цветков, И. Т. Шлемин, Я. С. Дашевский, Я. Я. Вейкин. Учебник вышел из печати на следующий год после убытия Баграмяна из академии.

В войсках четырехтомник использовали для оперативной подготовки генералы и офицеры.

Преподавательский состав других кафедр разработал учебники по общей тактике, оперативному искусству и тактике Военно-воздушных сил, курс оперативного искусства ВМФ, а также курс противовоздушной обороны, который явился первым в Вооруженных силах капитальным трудом по ПВО. Была также завершена работа над учебниками по артиллерии, инженерному делу, связи, тылу и другим дисциплинам.

Коллектив авторов кафедры истории войн и военного искусства создал двухтомный труд по истории развития советского военного искусства в годы Великой Отечественной войны объемом более 80 печатных листов. Основную работу по его редактированию выполнил генерал-майор В. В. Возненко.

Разработка учебников явилась крупным достижением академии под руководством маршала Баграмяна. За все время существования академии впервые в такой степени слушатели были обеспечены добротными научными пособиями.

Одновременно с созданием учебников и учебных материалов академия по прямому заданию министра обороны и начальника Генерального штаба разрабатывала важнейшие проблемы военного искусства. К их числу относился труд по проблемам современной войны и военной науки общим объемом около 30 печатных листов. Он был разработан в 1955–1957 годах. В его создании участвовал большой коллектив профессоров и преподавателей. В ходе исследования возникла необходимость по-новому решить ряд принципиальных положений советской военной науки. Для этой цели в помощь авторскому коллективу была создана академическая редакционная комиссия, которая успешно справилась с поставленной перед ней задачей. В 1958 году труд был доработан и в середине 1959 года представлен в Генеральный штаб.

В окончательной доработке этого капитального труда участвовали генералы С. Н. Красильщиков, Н. В. Пуховский, Н. А. Ломов, М. А. Мильштейн, С. С. Броневский, А. С. Коянович, Н. А. Сбытов, В. Н. Разуваев, А. Н. Лаговский, адмиралы А. М. Румянцев и Н. Г. Иванов. Заключительное редактирование принадлежало генералу армии Г. К. Маландину и генерал-полковнику А. И. Гастиловичу.

Центром учебной, научной работы был Совет академии под председательством начальника академии маршала Баграмяна.

Совет академии в течение всего рассматриваемого периода оказывал постоянную помощь командованию в мобилизации всех творческих сил академии на выполнение стоящих перед ней новых задач.

На заседаниях Совета регулярно обсуждались наиболее важные вопросы учебной, методической, научной и воспитательной работы, которые были связаны с перестройкой деятельности академии. В результате изыскивались новые методы работы кафедр, отделов и всего профессорско-преподавательского состава.

На расширенных заседаниях Совета с участием профессорско-преподавательского состава кафедр регулярно обсуждались проекты тематических программ и тематических планов обучения, рукописи подготовленных учебников, учебных пособий и военно-научных трудов.

В общем, маршал Баграмян проделал огромную работу в один из самых сложных периодов деятельности академии Генерального штаба.

Кроме того, он уделял много времени общественным делам как депутат Верховного Совета СССР и член ЦК КПСС. Большим политическим событием в жизни партийных организаций явился Октябрьский (1957) Пленум ЦК КПСС, рассмотревший вопрос об улучшении партийно-политической работы в Советской Армии и Флоте. Пленум подчеркнул решающее значение руководства партии в строительстве вооруженных сил, необходимость соблюдения ленинских норм и принципов руководства в Советской Армии.

В беседе с маршалом (позднее этих событий) за чашкой чая и рюмкой отличного армянского коньяка с «фирменными» пирожками Тамары Амаяковны мы однажды коснулись событий того Октябрьского Пленума. Иван Христофорович неодобрительно сказал:

— Это не партийный пленум, а подковерная политика, мастером которой был Хрущев. Он испугался, что Жуков может его сместить, ему надули в уши, что полководцы стали главами государств: а Америке — Эйзенхауэр, в Югославии — Тито, в Албании — Энвер Ходжа. Особенно Хрущева насторожил случай, когда Жуков, защищая его же в борьбе с оппонентами, пригрозил вызвать в Москву танки.

Иван Христофорович помолчал, он вообще говорил неторопливо, не повышая голоса.

— Я думаю и уверен, Жуков никогда не помышлял о захвате власти. Он не политик. Он военный до мозга костей. Его потолок в работе и в мечтах — пост министра обороны. Хрущев оболгал его, бессовестно обвиняя в бонапартизме.