Яволь, пан Обама! Американское сало - Андрей Лебедев

Но юность не хочет быть на стороне проигравших неудачников, все время перебирающих свое прошлое, мечтающих о внезапном крушении империи, запускающей первого человека в космос, осваивающей просторы Сибири, делающей революции в Африке и Латинской Америке…

«Главное, быть элитой внутри, — решил Ищенко. — Главное, самому не превратиться в быдло, не быть как они».

Он покупал дорогую одежду, даже если приходилось отказывать себе в еде, душился французскими одеколонами и даже слушал классическую музыку… И в СССР есть своя элита, надо пробиваться наверх и управлять стадом рабочих и крестьян. Поэтому молодой Ищенко вступил в партию (чем сильно обидел отца) и начал усиленно учиться в институте на экономиста.

Дорогие привычки дорого стоят. Но когда работаешь бухгалтером и экономистом, все равно что-то к рукам прилипает. Уже в тридцать лет Ищенко имел и квартиру, и машину. Советская власть ему даже начала нравиться. Но тут неожиданно с самого верха из Москвы послышались такие речи, которые он последний раз слышал от отца в далеком детстве и по страшному секрету. Центральные советские журналы писали гадости о Сталине (вспомнили же через столько лет!), хвалили царскую Россию, а еще больше — Запад и «цивилизацию».

Душой Ищенко поддерживал эти начинания, но с места заштатного экономиста не дергался. А вот женился удачно. Светлана Колесникова, тоже экономист, оказалась крестницей банковского бонзы Вадима Гетмана, экономиста-реформатора, друга московского Гайдара и питерского Чубайса.

Ищенко получил престижную должность в Киеве, у него родился сын, которого назвали в честь отца — Андреем, а Гетман двинул своего кума дальше. Команда Гетмана создала банк «Украина» на основе «Сельхозбанка». В содружестве с Центробанком новый банк успешно пылесосил и вклады населения, и государственные деньги, и западные кредиты. Но бывает так: украдешь миллион у миллионера, так он и не заметит, а украдешь мятую трешку у бомжа, он тебя прирежет. Так получилось и с Гетманом: врагов больших он не имел, так как всех покупал, а видимо, кинул кого-то, кого даже и не заметил, и тот за паршивую десятку его заказал.

Благодетеля Ищенко убили прямо в подъезде. Но перспективный экономист Ищенко уже был выведен на орбиту. Команда Гетмана поддержала Ищенко при назначении на пост в Центробанк. Нельзя было банк «Украина» оставлять без связей в Центробанке. Так и работали на пару, пока Кушма эту лавочку не прикрыл. А его, Ищенко, чья подпись красовалась на всех украинских банкнотах, заметили. Заметили не кто-нибудь, а американцы… Впрочем, он сам сделал все для этого.

После развала СССР надо было создавать валюту — гривну, и не просто создавать, но и поддерживать ее курс. А как его поддерживать в полумертвой экономике? Только одним способом — продать золотовалютный резерв. А когда он кончится — взять кредиты. Так «мудро» Ищенко и делал. А когда кредитов стало много, пришли люди из ЦРУ и сказали: «Мы не требуем наши деньги назад, мы хотим сотрудничать».

А потом появилась Катя Чумиченко, бывшая сотрудница Госдепартамента США, чьи родители эмигрировали в США сразу после войны. Ищенко был не дурак. Он прекрасно понимал, что Катя, руководительница какого-то мелкого якобы благотворительного фонда, никак не могла появиться в самолете с делегацией банкиров, летящих в США за кредитами. И уж тем более к нему, женатому человеку, не должна была так агрессивно приставать. Ищенко понял, что ее ему подкладывают… Но у него в жизни был удачный опыт общения с женщиной, выведшей его на высоких покровителей. Жена Светлана связала его с Гетманом, чье фото до сих пор стоит на рабочем столе. Но Гетмана уже нет, а вот новый высочайший покровитель понадобится.

Ищенко пошел на контакт, развелся, детей забрал себе и женился вновь. А через некоторое время ему велели подготовиться к важному событию. Как рассказал ему позже Хербст, прежний посол просто вызвал Кушму и потребовал, чтобы Ищенко назначили премьер-министром. Это было в девяносто девятом году.

Может, и дальше бы все было нормально, если бы не бывшие друзья из команды Гетмана, которые обанкротили банк «Украина», кинув миллионы простых граждан, да Юлька Тимоченко, ставшая его заместителем и разворовавшая весь энергетический комплекс. Оппозиция стала требовать от Кушмы их отставки. Но американский посол, к которому в панике прибежал Ищенко, все ему объяснил.

— Конечно, — сказал посол, — вас отправят в отставку. И это хорошо. Вы станете главным оппозиционером, объявите, что не захотели работать с «преступной властью», а потом победите на президентских выборах. Мы вам поможем. Ничего не бойтесь, слушайте, что мы говорим.

С тех пор Ищенко перестал что-то планировать. Наверху все знают, у них есть план.

Юрий Ищенко сидел и смотрел телевизор, ожидая начала заседания своего президентского штаба. Шел сюжет о том, как Кушма отчитывает Янушевича за то, что тот уже несколько месяцев не предпринимает меры по устранению последствий взрывов на военных складах в Запорожье.

И если в доме Марины и Ивана, родных Николая Козака, которые тоже смотрели этот сюжет в Запорожье, поведение Кушмы, который, казалось бы, сам двигал вперед Янушевича, а теперь его же топил перед избирателями, вызвали удивление, то в сдвоенном «люксе» отеля «Премьер», где расположился штаб Юрия Андреевича, сюжет, посвященный этому событию, равно как и последующие сообщения корреспондентов, вызывали только взрывы смеха.

И правда, разве можно было сдержать искреннее восхищение по поводу абсолютной тупости и интеллектуальной импотенции конкурентов?! Что ни сюжет в программе новостей, то обязательно очередное свидетельство несостоятельности всех этих… Кушмы и Янушевича… Ну как над ними не поржать, как не поизмываться?!

Впрочем, и компания хорошая в отеле «Премьер» собралась. Помимо Юрия Андреевича и его красавицы-жены Катерины Чумиченко, находились тут сын Ищенко от первого брака Андрей, помощник Майка Боуна Слободан Ивонарич, дорогой грузинский гость Гига Бикерия, а также друзья Андрея — адвокат Леня Рибко и профессиональный боксер Дима Кибкало.

Гига с чисто грузинской широтой души привез хорошего вина, настоящее «Мукузани» и «Цинандали». Вино было в больших десятилитровых бутылях, по-деревенски обвитых вязаной сеткой из белой соломы, чтобы не разбились. В больших, тоже деревенских, корзинах прибыло и грузинское угощение — фрукты и пшеничные лепешки.

— С этим вином успех нашей бархатной революции роз нежно перетечет в сердца наших украинских братьев, — приложив руку к груди и артистически кланяясь, сказал Гига и выпил бокал красного вина.

— С такими конкурентами, — кивнула на телеэкран Катерина Чумиченко, — как этот косноязычный Янушевич, и с такими друзьями как Гига и Слободан, мы выиграем все сражения.

— Поглядите на этого уголовника, — со смехом указывала на экран Катерина. — Он в красноречии может и с русским послом, с этим Чорноморовым, посоревноваться — двух слов связать не может!

— А вы читали его автобиографию? — радостно встрял в беседу адвокат Леня Рибко. — Он в слове «профессор» три ошибки сделал.

— А судимость свою как раскрутил! Это ж надо было додуматься начать избирательную кампанию с того, что целый месяц рассказывать, что на самом деле он никого не насиловал, а всего лишь снял часы по малолетке, и то, дескать, не он, а подставили его… Пока мы о своих предвыборных программах рассказываем, он целый месяц сам про свою судимость вещает! — хохотал Андрей Ищенко.

— В любой игре есть две стороны. Мало, чтобы на одной стороне был дурак, как Янушевич, важно, чтобы мы умели эту дурость использовать. На самом деле мы больше полугода пытались спровоцировать его на то, чтобы он вместо своей программы стал говорить о своей судимости. Полгода потратили, чтобы в «повестку дня» встал вопрос: судим он был или нет, и если судим, за что именно. А ведь еще два месяца назад все обсуждали, поднимет Янушевич пенсии или нет. Он ведь их поднимает с первого сентября! Но никто об этом не вспоминает, все говорят про судимость! Вот это и есть наши эффективные политические технологии! — сказал Слободан с гордостью.

— Янушевич добился от России дисконта по долгам за газ. Триста миллионов долларов сохранил для бюджета Украины. Если бы мы такого добились, мы бы три месяца народу об этом рассказывали. А янушевичевские журналисты об этом сказали один раз по ТВ, зато про судимость сами трындят уже месяц. Каких-то бухариков из Донецка показывают, очевидцев того, как Янушевич хулиганил, — поясняла для Гиги ситуацию Чумиченко.

Ей нравился красивый молодой грузин, который тоже иногда бросал на нее многозначительные взгляды.

— Полный непрофессионализм, — кивнул Юрий Андреевич. — Такое впечатление, что мы победим без особых усилий.