Надломленные. Хроники пикирующей Цивилизации - Кирилл Ляпунов

и сейчас, удовольствовавшись интернет-версией. И было бы враньем сказать, что Иоанн Богослов сразу же расположил к себе Аркадия. Тяжелый, с большим количеством непонятных деталей текст первых глав Откровения давался психологу с трудом. Но долг, повелевавший ему разобраться с проблемой клиента, а для этого надо было, так сказать, изучить матчасть, то есть прочитать книгу, заставлял Кузнецова продираться через написанное две тысячи лет назад.

Интерес пришел неожиданно, когда Аркадий добрался до шестой главы. Там ему попались строки, которые недавно цитировал только что ушедший визитер. Они ободрили психолога, как старые друзья, показавшись чем-то до боли знакомым, поэтому, вместо того чтобы прерваться, Аркадий продолжил, осилив еще и седьмую главу, где со свойственной древним скрупулезностью перечислялись запечатленные колена Израилева. Для чего это делалось, Кузнецов так и не понял, но рассудил, что смысл наверняка должен быть. Хотя бы для потомков двенадцати патриархов, получавших частичную надежду на урегулирование затянувшейся ссоры с Создателем.

А вот начало восьмой главы оказалось для Аркадия откровением личным. Потому что когда психолог прочел первый стих: «И когда Он снял седьмую печать, сделалось безмолвие на небе, как бы на полчаса», его посетила мысль, что безмолвия-то никто, поди, и не заметит, а это будет уже не то что начало, а самое что ни на есть начало конца, до терминальной стадии которого, конечно, будет еще целых тринадцать глав, но они пролетят как титры в конце фильма, транслируемого по телевидению, – в ускоренной перемотке.

Вторая же мысль была еще хуже: «А вдруг безмолвие – это именно то, в чем мы живем сейчас? Проматываем свою повседневность, радуемся, ссоримся, любим, ненавидим, а титры уже вовсю крутятся? И до надписи «снято на пленку Kodak» остались какие-то минуты?»

– Да ну на фиг, – сказал психолог вслух.

И выключил интернет.

Сделал он это очень вовремя, так как, скрипнув, дверь в кабинет открылась и пропустила через себя пламенного бойца (или бойцуху, как в современных условиях правильно?) за свободы и права женщин как всего мира, так и России в частности. Наталья, сняв с головы изрядно намокший капюшон, поздоровалась с Кузнецовым и, извинившись, попросила разрешения снять с себя толстовку и осталась в футболке с модным последние несколько недель принтом «Мы – Иван Голунов!». По внешнему виду феминистки было видно, что она изрядно стесняется.

– С удовольствием прощаю вам это дезабилье, Наталья, даже не думайте смущаться! Лучше скажите: не надо ли просушить вашу вещь? У меня есть обогреватель, могу достать, – галантно предложил Аркадий.

– Очень неудобно вас напрягать, но, по всей видимости, отказаться нет возможности – толстовка вымокла вся.

– Вообще никакого напряжения, – сказал психолог, направляясь к шкафу-купе, из которого был извлечен добротный обогреватель, выполненный в стилистике классического радиатора отопления. – Не будете же вы мокрая ходить. А батарея у меня мощная – пока будем с вами разговаривать, все высохнет.

– Даже не знаю, как вас благодарить.

– Пустое. Лучше расскажите мне, как вы провели эту неделю. Хотя по футболке я примерно догадываюсь.

– Да ей уже недели две или три. Хотя вектор остался таким же – митинги, митинги, митинги. Чем больше – тем лучше.

– Наслышан. Сам хотел пойти на последний, но дети заболели, не до того стало. Как все прошло?

– Атмосферненько. И народу не сказать чтобы сильно меньше. Хотя меньше, конечно. Погода сказывается на явке. Да и период отпусков тоже. У меня половина штаба разъехалась.

– Руководят подпольем из-за границы? Как Владимир Ильич? – пошутил Аркадий.

– Практически. Мои только, в отличие от вождя революции, предпочитают азиатское направление или Карибский бассейн.

– И там люди живут. А вам же главное, как я понимаю, чтобы интернет был.

– Именно! Это основное. А их физическое присутствие вторично. Важно создать ажиотаж среди сочувствующих, чтобы их побольше пришло. Для этого достаточно мессенджеров и социальных сетей. А их-то мы уже давно хорошо освоили. Поэтому и дело идет.

– Ну и славно! Значит, можно быть уверенными в завтрашнем дне. Кстати, кофе или чаю?

– Чаю, и побольше кружку, пожалуйста, я знаю, у вас есть.

– Конечно. Сейчас налью. А вы пока мне о себе расскажите. Мне кажется, последний месяц мы неплохо двигаемся?

Сказав это, Кузнецов поднялся со своего кресла и погрузился в медитативный процесс заваривания чая. Наталья же поджала под себя ноги, в этот раз стянутые джинсами, которые можно было бы даже назвать сексуальными, подумала и довольно легко начала отчет о проделанной работе:

– Знаете ли, Аркадий, думается, процесс идет довольно позитивно. Настолько, что за последние пару недель я уже несколько раз подумывала или совсем отказаться от ваших услуг, или существенно сократить количество визитов.

– Хм. Интересно-интересно. Продолжайте, пожалуйста.

– Я понимаю, что вам мое решение может показаться довольно поспешным, хотя я к вам и хожу уже несколько месяцев, но, знаете, я никогда в жизни не была настолько уверена в себе, в своем «я» и в своей женской сущности. Вы совершили чудо!

– Отрадно слышать это, Наталья, но хотелось бы полностью убедиться в том, что это действительно так.

– Вы мне не верите? – искренне возмутилась клиентка.

– Ну что вы! Просто, знаете ли, я имею дело с людьми, а не с машинами. А люди несовершенны. И иногда это проявляется не только неожиданным, но и трагическим образом, – сказал Кузнецов, внезапно вспомнив о несчастном Светусике, почти 40 дней как покинувшей этот мир. – Поэтому мы должны быть уверенными. Это в ваших же интересах. Не хочу вас пугать, но случай рецидива в нашем деле довольно распространен. Помните, мы с вами проходили практикум по упаковке ваших страхов в «коробочки» и «сундуки» с последующей консервацией их в надежном месте подсознания?

– Конечно! Мне кажется, именно после него мне начало становиться лучше.

– Нисколько не удивлюсь, что может быть и так. Методика очень эффективная. И это хорошо! Правда, есть одно «но».

– Какое же? – встревожилась клиентка.

– Не переживайте так! Я не хочу вас напугать, но сказать обязан. У, так сказать, новоначальных пациентов «коробочки» могут внезапно раскрыться в случае, если процесс консервации не завершился должным образом. Проверить же это можно только опытным путем – наблюдая и используя нагрузочные тесты или тестовые ситуации. В общем, в любом случае еще какое-то время понадобится.

– И долгое? – слегка скиснув, спросила Наталья.

– Зависит от вас, Наташа, – очень мягко, включив всю свою лучезарность, ответил Кузнецов. – Однако смею вас уверить – не пожалеете. Потому что помимо тестирования мы закрепим достигнутый результат и параллельно постараемся вас «прокачать», как сейчас модно говорить, на развитие тех качеств, которых, по вашему мнению, не хватает, но которые бы вам пригодились.

– Аркадий Аркадьевич! Вы еще