Пафосное стремление называться - Ле Олей

себе. Ведь на её лучшей версии было клеймо, а по-хорошему — капкан, блокирующий движения.

Запертый в себе человек не делает многого, и тем более не развивается. Он пытается вернуться.

И она честно пыталась. Кажется, все были даже рады такому удобному амплуа «по-женски несдержанной» отличницы.

К чёрту — она настоящая сделала только хуже.

Да и что есть что. Миллионы чувств создавали миллионы сред внутри без шанса вновь спокойно знать про свою монолитность — возможная побочность хроно-перемещений. Либо ей не повезло ещё больше.

Люди вокруг, Друг 1 со своими проблемами, пока-еще-тот-же-Друг 2 не представляли, как бесценно — знать, кто ты. Ощущать себя в дословесных координатах, по которым ты способен искать или строить свой мир: излучать свечение в сети присутствия.

А она не знала. И на знание это не было сил.

* * *

Сколько она себя помнила, она была при мужчине — при Друге 1, который центрировал её жизнь, в меньшей степени при Друге 2.

В той жизни, которую она прожила, она сделала всё, чтобы не быть при чёртовом Мартине Сью. И у неё это получилось — как обычно для исторической отличницы, блестяще.

И при этом сейчас, в немагическом кафе с дрянным кофе из автомата, она хотела быть при нём — и за это ненавидела себя.

Неужели любовь неизменно из личности и вопреки всех усилий делает из женщины некую самую усреднённую из женщин?

Не вирус ли это под личиной природы и собственных желаний.

Она победила, и почему тогда она чувствует себя так паршиво?

Солнце слепит глаза, на улице красивый вид и беззаботные лица гуляющих пар.

Она помешала выданной палкой месиво в стакане — воронка из стаканчика смотрела на неё требовательно, ожидая продолжения рассуждения. Тэ И отодвинула её и легла на стол.

Спрашивается, для чего нужны были все эти усилия и движения, если сейчас она именно в этой точке?

Её сердцевина, самая явная внутри, заговорила своим голосом, полным оптимизма и надежды — что всё это нужно для того, чтобы прийти в лучшую точку, о которой она пока не знала.

И Тэ И поверила этому голосу. Что-то вызрело в темпе стыдливого ожидания.

Она всё же отхлебнула из стаканчика — не так и плохо, и улыбнулась солнцу. Нужно двигаться в будущее.

Глава 31. Река жизни

Что такое любовь?

Вопрос даже банальный, но всё банальное считается таковым только от нерешённости.

Это — волна. Способность считать сигнал.

Вообразите 2 приёмника — А и В. Оба излучают сигнал любви. Но это не любовь.

Потому что приёмник А не способен настроиться на волну приёмника В, вопреки наличия излучения от последнего.

В итоге любви как среды или сферы не образуется. И любовь как целое не свершается.

Это может казаться грустным в контексте истории ребят на этих страницах, и, если честно, в сознании автора долго жило другое знание счастливого финала. И знание счастья не избавляет от меланхолии остаточных страхов и привязок. Но это от невысказанного публично и честно.

Потому что писать надо настоящее счастье, а не выдуманное.

Поэтому пристегните ремни.

* * *

Как же я давно эту ночь ждал.

Свобода с обретением себя и отказом от концепта, не данного со стороны.

Он знал, что делать, и почему на вершине в любом случае.

Как же я давно эту ночь ждал.

Дыхание шло спокойно — была боль, но теперь я волен быть.

Дышать стало легче. Махровый цветок был вынут из его груди, и стрела больше не пронзала сердце со спины до плеч. Он был в причинной пустоте, которая не пустота, а чистота — он и ничего нет кроме.

Ничего чужеродного, которое он успел считать своим и даже проявлять, как он думал, подчинять. Теперь на месте пустоты была только любовь. Его собственная.

Свобода снова пришла.

А значит, и он сам.

Почему мы страдаем?

Мы жалеем лишь себя. Мы не хотим потерять силу, не хотим потерять себя. И потому так и происходит — мысли есть канал реализации наших мучений.

Но дело в том, что это вымышленный мир, где все роли исполняются одним актёром — самим страдающим.

Поэтому маски сорваны, и можно спокойно спать.

* * *

Время застыло.

Тэ И увидела перед собой реку.

Она будто парила над землёй под ней, была невесомой, сотканной из тумана.

Последний тонким маревом раскрывал перспективы горизонта.

В картине преобладали серые тона, но грустно не было.

Она обнаружила, что была в капюшоне. Она сняла капюшон — её накрыл объём всего пространства, где единица — гуляющая свежесть.

На парящей воде большими фигурами расположились тёмные отпечатки.

Тэ И не узнавала этот берег, но он казался глубоко родным.

Последнее, что Тэ И помнила: это то, как она прикоснулась к крестражу с формулой активации временной ветки, спрятанной в нём. И очутилась здесь. Видимо, междумирье — где сходятся души.

Прошло уже 2 года борьбы с ГлавГадом. Тэ И жила так, чтобы с силой забыть суть прожитого по ту сторону реального и искупить неизмеримую вину своей тайны. Отряд имени Мудреца Наставника — её идея, ведь один точно в поле не воин, даже или тем более Друг 1. Желание поплатиться за свою ошибку стало тем сильнее, чем она бежала от факта, что этим хотела и своей смерти — смерти там.

Сопротивление Ему стало привычной идеей.

Но…

Рядом с ней встал какой-то человек.

Мартин.

* * *

Их с Мартином свело взаимное притворство и тайная жажда любить.

У них было общее, да, но это было схождение на ограниченном промежутке временного пространства.

Тэ И знала, что конечно же есть где-то временная ветка, где она реактивирует крестраж как сохранитель вероятностей, и они с Мартином через дневник остаются навеки в той комнате с балдахином, где они были счастливы и хотели другого будущего. Где они просыпаются тем же утром, не зная истории, и на его вопрос «И что теперь будет?» она с мягкой улыбкой отвечает — «Любовь».

Ведь Мартин стал таким из-за неё — зачем на него злиться.

Есть и вероятность, где она узнает настоящие мотивации Мартина — сделать мир лучше, и убийства и жестокость только предлог, а потому спасти такого благородного юношу, ещё и брошенному ей, такой негодяйкой, в жерло истории просто её святая обязанность.

А его акт убиения души через раскол, чтобы её забыть, и вовсе пик героизма.

Это так трогательно.

И