Соблазненная - Вирджиния Хенли

«Чайка» кренилась, поэтому они откинулись за борт как можно дальше. Оба немного испугались, понимая, что нужно убавить напор ветра, иначе можно перевернуться.

Антони поворачивал румпель, пока парус не встал строго по ветру. Он стал выкрикивать команды:

— Ослабь грот, убавь ветру. Не закрепляй, держи шкот в руках, чтобы можно было быстро отпустить.

Оба понимали, что при таком шквале нужно убрать паруса и уложить в чехлы.

— Запутался шкот, мне его не сдвинуть, — крикнула Антония в ответ.

Тут она увидела, что в одном месте он настолько перетерся, что вот-вот лопнет. Лучше промолчать об этой ужасной новости. Авось, выдержит. Она мужественно решила не пугать Тони без нужды.

Антони делал единственное, что от него зависело, — держал лодку как можно ближе к ветру, чтобы хотя бы частично обезветрить паруса. Ветер взбил поверхность моря в пенящееся месиво. Рев ветра и моря стал оглушающим. Все больше пугаясь, Антония слышала, как стучит в ушах. Она с трудом сдерживалась, чтобы не закричать.

— Давай черпан, в лодке вода! — крикнул Тони. Антония пошарила глазами по шлюпу.

— Нет его. Я возьму кувшин из-под сидра.

Но через небколько минут волна смыла оба кувшина.

— Черт, это всего лишь шквал, а не шторм, — сказал Антони, пытаясь успокоить, подбодрить себя и ее. И тут же, противореча себе, отпустил рукоятку румпеля, обвязал Антонию под мышками длинным линем и закрепил его на мачте. Когда он схватился за рукоятку, та отломилась от румпеля в том месте, где была подпилена. Лодка развернулась бортом к ветру.

В следующую долю секунды грот с треском лопнул, и как разъяренная змея стал хлестать воздух, круша все на своем пути. С дьявольской точностью он скользнул по щеке Антонии, оставив глубокую рану. Онемевшим от холода лицом она почувствовала лишь короткую резную боль.

«Чайка» стала полностью неуправляемой, но страшнее всего был незакрепленный грот, который с ужасным треском метался назад и вперед. Они еще успевали увертываться, рискуя получить град ударов или быть вышвырнутыми за борт.

Антония прикусила губу, чтобы не закричать, но, когда молния ударила в мачту и они услышали зловещий треск крик помимо воли вырвался наружу. Полностью потерявший устойчивость парусник накренился под ветром и накатывающимися волнами. Поручни ушли под воду. Потом случилось то, чего они больше всего боялись, — «Чайка» перевернулась.

В действительности все, должно быть, произошло в считанные доли секунды, но каким-то образом Антонии все представлялось в искаженном свете. Ей казалось, что все происходит как при замедленном показе. Она опиралась спиной о борт, когда он ушел в волну. Раскрытыми в ужасе глазами она увидела, как над ней горой нависла волна, потом, как рухнувшая стена, упала на нее, увлекая вниз. Ее засасывало все глубже, и, на мгновение открыв глаза, она поняла, что означает цвет морской воды. Ее окружали мириады зеленых пузырьков, и она испугалась, что они попадут ей в рот и в нос. Потом поняла, что они выходят изо рта и носа и что это ее покидает дыхание жизни. Когда пропали пузырьки и вышел весь воздух, легкие готовы были разорваться.

Неожиданно ее как пробку выбросило из воды. Все завертелось с головокружительной быстротой. Онемевшими пальцами Антония смахнула с лица мокрые волосы, лихорадочно ища глазами брата и корпус «Чайки». Она была привязана спасательным линем, а он нет. Одновременно увидев друг друга, они поплыли навстречу.

Близнецы стоически старались не выдавать испуг. Однажды в тихую погоду они переворачивали лодку вверх дном, чтобы убедиться, что могут поставить «Чайку» на киль и снова взобраться на борт.

Оба вцепились в торчащий из воды киль, пытаясь достать ногами край борта. К счастью, под их весом лодка стала переворачиваться и, когда киль ушел под воду, они, упершись в него ногами, ухватились за борт. И вдруг киль отломился.

Антония вскарабкалась на борт вычерпать воду, а Антони остался в воде для равновесия. Когда лодка выправилась, Антони тоже взобрался на борт и стал помогать вычерпывать воду. То, что осталось от «Чайки», было абсолютно неустойчивым сооружением. Некогда было ни говорить, ни молиться, даже думать, но, оказавшись в лодке оба одновременно рассмеялись и расплакались. Они промокли до нитки и промерзли до костей. Близнецы впали в истерику и сходили с ума от страха.

Лодку накрыла очередная волна. Антония пронзительно закричала:

— Тони, держись, где ты? Сердце сжалось от ужаса.

— Тони! Тони! Тони! — не переставая кричала она, но ничего не видела, кроме бурного моря. Из-за проливного дождя видимость была почти равна нулю. Антония считала что легко разглядит желтую штормовку брата, но ее нигде не было видно. Ее охватил страх, какого она еще не испытывала в жизни. Забыв о собственной опасности, она думала только об Антони.

Небо разорвала ослепительная молния. Антония почувствовала запах серы, подумав, что недалеко и до ада. На ее глазах мачта расщепилась и повалилась, как дерево в лесу. Она забыла, что привязана к мачте. В следующий момент она была в море, захлебываясь соленой водой.

Ее словно пробку бросало по волнам. Над головой смыкалась вода. Почувствовав натяжение завязанного под мышками линя, она потянула за него, поняв, что по-прежнему привязана к обломку мачты. Когда мачта ткнулась ей в бок, она обхватила ее обеими руками, наконец получив возможность держать голову над водой.

Где же, ради всего святого, Тони? Она внушала себе, что он, может быть, снова забрался в лодку и отчаянно ищет ее. Вода становилась холоднее, и постепенно все ее тело онемело. Следом гасло сознание. Ливень перестал, штормовой ветер унес грозу дальше в море. Антония, прильнув к плавающему куску дерева, монотонно качалась вверх и вниз, вверх и вниз, час за часом, час за часом.

А за мили от нее окоченевший Антони испытывал то же самое, что и сестра. Он лежал на служившей ему плотом корзине для пикника. Его уносило все дальше в море. Временами он терял сознание. В моменты просветления с благодарностью думал, что, по крайней мере, Антония находится на борту «Чайки» и ее несет в нужном направлении. Рано или поздно ее вынесет приливом на берег. Про себя же Антони знал, что его унесло далеко в море и единственная надежда, если его кто-нибудь случайно спасет. Шансы были бесконечно малы. Когда стало темнеть, его надежды стали гаснуть вместе с меркнущим светом, и он впал в забытье.

На борту торгового судна собралась вся команда, разглядывая небольшую стаю китов, отнесенную штормом с пути. В последних проблесках света кто-то разглядел желтую штормовку и поднял крик. Благодаря смелости и изобретательности, как в захватывающем балете на воде, один отчаянный член команды в конце концов забагрил полузахлебнувшегося, потерявшего сознание юношу, и дюжина рук подхватила его на борт. Антони был спасен судном Ост-Индской компании «Граф Абергэвенни», следовавшим в Бомбей.