На руинах «Колдовства» - Вирджиния Нильсен Вирджиния Нильсен

Но все мысли о Милу вылетели у нее из головы, когда она заметила у конюшни двуколку ветеринара.

Господи! Фламм все-таки выбрала именно этот день, чтобы родить жеребенка.

Симона проскакала мимо дома прямо к конюшням.

9

— Вы очень сильно рискуете, — заметил Алекс, когда его гнедые резво неслись к городу. — У вас есть безопасное место, чтобы спрятать девушку, пока мы найдем возможность отправить ее вверх по реке?

— Ни одно место не может быть безопасным долго, — сказал Чичеро.

— Позвольте мне предложить дом, где она могла бы остаться.

— Где?

— У Клео, на берегу озера.

Чичеро пристально посмотрел на Алекса:

— Казино?

— Да. Она могла бы работать там на кухне, например. Или наверху.

— Мы можем довериться Клео?

— Она сама полукровка, ее мать была «дикаркой». Она проявит сочувствие к беглянке, и среди ее завсегдатаев много влиятельных людей.

Чичеро весело посмотрел на него:

— Которые, вероятно, расплачиваются расписками вместо денег?

— Возможно, — усмехнулся Алекс.

Чичеро молчал несколько минут. Утреннее солнце отражалось от блестящих боков гнедых и от спокойной воды заболоченного рукава озера.

— Казино слишком близко от лодочной пристани, — возразил он, — а след Милу довел до нее охотников за беглыми рабами.

— И до заброшенного дома. У Клео общественное заведение. Все в городе рано или поздно приходят туда, включая Бруно и его друзей. Это последнее место, где будут искать беглянку.

Чичеро опять задумался.

— Хорошо, — наконец сказал он.

Алекс остановил упряжку и повернул ее к Милнебергу на берегу озера.

Когда они приблизились к казино, занимающему бывший плантаторский дом, в том месте, где заболоченный рукав встречается с озером, Алекс велел Милу лечь на пол экипажа. Он проехал мимо дома к заднему входу. Окна были закрыты ставнями, никого не было видно в окружающих казино садах.

— Они бодрствуют всю ночь и поздно просыпаются, — сказал Алекс. — Возьмите вожжи, Чичеро.

Он выпрыгнул из экипажа и направился к дому, где была кухня и спальни для слуг, и резко постучал в дверь.

— Здравствуйте, господин, — сказала черная женщина, открывшая дверь. — Вы очень рано сегодня. Мадам еще спит.

— Мне очень жаль, но я должен поговорить с ней. Скажи ей, что я здесь.

Женщина пожала полными плечами и прошла к главному дому, оставив Алекса в тени выступающей крыши.

Через несколько минут на задней галерее появилась Клео и кивнула ему. На ней было красное шелковое платье, очень узкое, один из тех китайских фасонов, которые подчеркивали ее экзотическую красоту. Она говорила Алексу, что один из ее дедушек был китайцем, но высокие скулы, делавшие ее прекрасное лицо незабываемым, она унаследовала от своей матери-индианки из племени хумас.

— Алекс, — сердечно сказала она. — Как поживает Орелия? Ничего не случилось, я надеюсь?

— С Орелией все прекрасно, и она передает вам привет. Я сегодня еду в контору один, без отца.

Клео кивнула, улыбаясь. Алекс взглянул в сторону экипажа, где ждал Чичеро, и подумал, что окторон доверил ему свою безопасность, но он сам не посмел доверить Чичеро свою тайну: Клео, женщина-дикарка, — его теща. Об этом знала даже не вся его семья.

Белый отец Орелии похитил ее у Клео совсем маленькой и отдал в монастырь урсулинок, чтобы ее воспитали как белую сироту.

Алекс должен был уважать желание Клео сохранить эту тайну, поскольку ее раскрытие лишило бы законной силы его брак. Кровь американских индейцев приравнивалась в луизианском «Черном кодексе» к африканской крови, а межрасовые браки были запрещены.

Клео провела его в маленькую гостиную позади игорных залов, совсем тихих в этот час. Ее шелковое платье с боковым разрезом соблазнительно шептало при каждом шаге.

Алекс не стал терять времени и торопливо произнес:

— Клео, у меня в экипаже беглая рабыня. Ей помогает свободный цветной. Ее нужно спрятать, пока он не найдет способ отправить ее на Север. Симона прятала ее, но…

— Симона?! — восхищенно воскликнула Клео.

— Рабыня беременна, она сбежала от жестокого надсмотрщика, — Алекс коротко рассказал о нападении на Оюму. — Я думал, может быть, вы дадите ей работу — не на глазах ваших клиентов, конечно, — пока мы не найдем капитана, который согласится нарушить правила.

— Я и тут могла бы помочь, — сказала Клео с озорной улыбкой.

Алекс взял ее руку и поднес к губам:

— Вы просто замечательная! Неудивительно, что я обожаю вашу дочь.

— Ей повезло с вами, Алекс. Пусть ваш грум приведет ко мне девушку.

— Он — не мой грум. Он очень необычный человек, но вы сами увидите.

Алекс оставил Клео и вернулся к экипажу. Взяв поводья, он подвел экипаж к самой галерее и остался ждать, пока Чичеро отвел Милу. Клео встретила их у двери, и Алекс наблюдал, как они тихо разговаривают по-французски. Затем Клео обняла Милу и ввела ее в дом. Чичеро вернулся, и они поехали в город.

Симона Арчер почти не покидала мыслей Ариста со времени свадьбы Мариани. Когда он вынимал ее миниатюрный футляр с ароматическим шариком, душистый запах приносил аромат и удивительное ощущение ее тела в его руках. Танцуя с ней, он испытывал совершенно новые чувства. Она не была мягкой и податливой, а как будто сгустком энергии в его объятиях.

Какая дразнящая женщина! Какая волнующая! Он с нетерпением ждал возможности увидеть ее снова. Арист закончил дела в Новом Орлеане и должен был вернуться в Бельфлер, чтобы свести счеты с этим идиотом Пикензом.

Маршаль уверил его, что в городе были проведены тщательные поиски, но они не увенчались успехом, не нашли ни единого следа беглых рабов. Арист был разочарован, но ничего больше не мог сделать. Однако ему не хотелось возвращаться в Бельфлер, не попытавшись еще раз сгладить неприятные чувства, которые Пикенз возбудил в Арчерах. Кроме того, он все еще был полон решимости показать Симоне Арчер, что его конь не хуже ее арабских скакунов, и приказал, чтобы того оседлали. Планируя прибыть в Беллемонт достаточно рано, чтобы его пригласили к традиционному десятичасовому кофе, если Симона уже отправилась на утреннюю верховую прогулку, он легким галопом поскакал вдоль берега озера.

Мадам Арчер угощала кофе подруг на передней галерее, когда Арист остановил коня у крыльца. Он сразу увидел, что Симоны нет среди собравшихся там женщин. Спешившись, он отдал поводья юному груму и поднялся по ступенькам навстречу Мелодии Арчер.

— Доброе утро, месье Бруно.

Он поклонился, поцеловал протянутую руку и поздоровался с ее подругами, выпрямившимися и чопорно поднявшими головы при его появлении. Арист всегда находил эту позу очаровательной, потому что при этом груди женщин приподнимались.