Спасенье погибших - Владимир Крупин

— А когда электричка? — спросила Ида.

— Поживите пока. Я даже просил бы вас прочесть работу, которую делал последнее время. Она пока свежа для меня, я еще не остыл, замечания ваши были бы приняты мною с благодарностью. Или вы не в состоянии?

— Почему же? — сказал я, — Все равно мы не ляжем, простите, не оттого просим почитать, что не ляжем, но мне, например, интересно.

— А мне нет, — сказала Ида. — Впрочем, давайте. Это от руки?

— Да нет, не от руки, — отвечал Илья Александрович. — Аринушка тоже не разгибалась, так что…

— А ей кто спину растирал? — спросила Ида.

Но Илья Александрович, не заметив, решив не замечать Идиных вставок, закончил:

— …так что получите по экземпляру. Арина!

Ариана встала и принесла два экземпляра машинописной рукописи. Мне отдала сама, а Иде передала через Залесского.

Я прочел заглавие: «Стенограмма». Ида отошла в дальний угол и уселась там. Хозяин и Ариана вышли. Только Лева по-прежнему сидел на стуле у дверей и, казалось, дремал.

Стенограмма

«— Прошу внимания!.. Внимание! Проходите вперед, тут есть свободные места. Смелее! Скучно будет — уйдете, никто не держит. Микрофон работает? Слышно? Начнем сразу, ибо много вопросов и еще больше ответов. Беру наугад. «Почему люди пьют?» Товарищи, этот вопрос навяз в зубах, поэтому коротко: люди пьют от стресса, доказано на крысах. В обычной жизни крысы не пьют, но вот их помещают в человеческие условия, в клетке загазовано, шумно, пыльно, и крысы запивают. Тем более если клетка их стоит на освинцованной, зараженной земле. Больше стресса — больше желания пить. Потому с пьянством будет покончено только тогда, когда жизнь станет нормальной. Дальше: «Как понять качество продаваемых продуктов?» Друзья мои, с таким вопросом мы недалеко уедем. Уж что продают, то и покупайте. Вообще мой городской знакомый говорил, что в войну и после на рынке могли запросто продать собаку за овцу, а кошку за кролика. И он что делал, мой знакомый? Он брал с собой на рынок живую кошку. Она рвалась к настоящему мясу (как вы понимаете, до похода на рынок она вынужденно голодала), к настоящему мясу она рвалась, а на собачатину шипела и рвалась убежать.

Так, так, так… А вот серьезный вопрос, но как ответить, не знаю. «Мы были, нас называли лапотной и варварской страной, но реки были чистыми, мы знали легенды и предания народа, пели народные песни, имели национальный костюм и кухню. Потом мы уничтожили природу, отравили реки и озера, загазовали воздух, забыли свои былины и предания, свою культуру и стали называться передовой страной». Непростой вопрос, непростой, даже в теперешних условиях, когда нет провокационных вопросов, есть вопросы острые. За все приобретения надо платить потерями. Вопрос в том, стоят ли приобретения потерь.

Далее: подпись «Парфюмер». Не вопрос, а просьба зачитать. Зачитываю: «Искажение естественного облика человека еще и в том, что уже давно никто собой не пахнет, все пахнут дезодорантами». Я думаю, все-таки не все. Для меня важнее другое искажение. Оно в том, что Слово для нас, Слово с большой буквы, упало до маленьких размеров и перестало означать движение души, а стало средством для достижения деловых целей. Анализ душит гармонию, цифра — букву, Красная книга — природу, ибо занесение в нее разрешает, делает законным вымирание. И так далее.

Вопрос: «Считать ли всерьез шуточные стихи «Эта аэробика доведет до гробика»?» Считать. Еще вопрос: «Как в новых условиях относиться к зубатовщине, переверзевщине, бердяевщине, смене вех, а также раппам, маппам и ваппам?» Думаю, по-разному.

Леди и джентльмены, друзья и враги, у нас, кроме ответов на вопросы, в повестке стоит еще и мой отчет о путешествии за счастьем, а с этим отчетом мне в десять минут не уложиться, так что давайте, может быть, будем переходить. Как дамы и господа, синьоры и синьориты? Хорошо, отвечу вначале на оставшиеся записки. Записка под псевдонимом, подпись «Геолог». «Известно ли вам, что закончился многотысячный межледниковый период? Учтите, что это серьезно». Учтем. Итак, друзья, желтые и белые, черные, и в полоску, и вообще все, кто собрался, а собрались все, ваше превосходительство, куда они денутся, раз вы им приказали, итак, продолжаем. Зачитываю: «Товарищ председатель, как известно, на земном шаре постоянно кто-то голодает. То поодиночке, то коллективно, то всенародно. Вопрос: а если все начнут голодать, нужны ли будут тогда плантации и рынки сбыта, нужна ли будет экономика и не отпадет ли, как сухой лист, призыв реваншистов к захвату?» Товарищ автор записки, вопрос к вам: призыв реваншистов к захвату чего? Вы подумайте, а я оглашу еще одну: «Войны я во веки веков никому не пожелаю, но этих жеребцов с гитарами и длинными волосами я бы голодом поморила». Так к чему призыв? К захвату чего? И кто реваншисты? Козе понятно, то мировой империализм и сионизм, но кто конкретно? Фамилии назовите. А то разговор останется беспредметным. Все мы смелы вообще, а в частности? Друзья мои, как насчет того, чтоб слегка озвучить собрание? Нет возражений? Россини — Гинзбург, ария Фигаро, затем подготовиться Бизе — Щедрину, Кармен, а также вы услышите фарандолу Бизе к «Арлезианке» Доде. Неплохо для начала? Звук! Знаю, миленькая, знаю, уж мне ли не знать твои байки. Как в войну жила да какая молодежь пошла, так? Мамаша, это их не прошибет. Мамаша, вы говорили, что сутками стояли в очередях, говорили, что обливались кровавыми слезами у ворот тюрьмы, говорили? И что? И не прошибло, так ведь? Им это не надо, им вообще ничего не надо. Они, мамаша, про очереди и про тюрьмы знают. Но знание не есть испытание, это любовь по телефону. Сейчас другое время, так они говорили вам? И успокойтесь, мамаша, и отправляйтесь сидеть на лавочке у подъезда, откуда вскоре вынесется, тараня воздух пространства, красная торпеда профсоюзного гроба, в нем будет ваше поколение, а молодежь и не спросит, кто в гробу, ибо они всех видели в гробу. Не сердись, мамаша. Мать, отойди, не стой монументом. Братишечки, уберите мамашу с фарватера. Мамаша, знаю, знаю, что ты всю жизнь без замка прожила, а что дети на пять замков запираются. Радуйся: запираются, значит, есть что запирать, не этого ли ты им желала? За что боролись, на то и напоролись. А ты иди и радуйся, что мало барахлишка нажила. Ведь все будет взвешиваться, вот они со своим имуществом и ухнут в кипящие котлы. Все, мамаша, некогда, вопросов много. Сядь, и слушай, и понимай, что не у одной тебя болит. Для разрядки: «Не знаете ли вы судьбу докторской диссертации по русскому языку «Народная мудрость в речах и докладах Н. С. Хрущева»?» Не знаю. Еще записка: «Как известно, Сталин, отвечая на вопрос о жертвах коллективизации, показал десять пальцев — десять миллионов. А если бы он был шестипалым?»

Поехали дальше. Записка, выводящая обувную промышленность из прорыва. Совет — ходить босиком. А разве еще не ходят? А всякие йоги, всякие каратэ? А потом, думаю, незачем коллективно разуваться, надо экономить магнитное поле Земли, его на всех не хватит. Ну это, допустим, шутка, а вот вопрос серьезный: «Я прожил жизнь под командованием человека, который был в конце его и моей жизни объявлен как человек ложной идеи. Значит ли это, что я прожил жизнь зря?» Не знаю. Вопрос: «Как уснуть без снотворного?» А никого ни в чем осуждать не надо да не воровать — вот и весь тазепам, седуксен, элениум и прочие нейролептики.

Много записок о положении мужчин в обществе. Все как одна сходятся в одном, что положение мужчины бесправно, а в частностях расходятся, но я думаю, что раз уж так вышло, что мужчины как разновидность людей охватывают многие виды деятельности и населяют значительные регионы, то есть смысл подтащить господ сочинителей к этому вымени народной жизни. Подтащим. Но тебя кому я уподоблю, род женский, относящийся в основном к третьему склонению, в чем легко убедиться, читая учебник русского языка для выпускного класса начальной школы? Чему уподоблю? Сосуду ли, инстинктами наполненному? Далее вопрос о письменности. Заводить ли ее? Конечно, заводить. Мы вот завели и никого не спросили. Вопрос о национализме: как от него избавиться? Ответ: овладеть национальной культурой. Просят зачитать краткий стих. Зачитываю: «Куришь, пьешь вино и пиво — ты пособник Тель-Авива!»

Товарищи, далее звуковым фоном пойдет Моцарт, дивертисмент номер один, ре мажор, в трех частях, дирижер Паулюс Сондецкис. Кстати, и о музыке вопрос: возможно ли сочетание эстрады и классики? Отвечаю: такой симбиоз чудовищен, ибо чем ближе к эстраде, тем дальше от классики, а чем дальше от классики, тем ближе к состоянию обокранности. Эстрада любит дураков, фанатов она прикармливает, да не хочу я об этом.

Друзья, пора переходить к моему отчету, мне об этом напомнили, тут за кулисами такой некий детектор лжи, тащите его сюда, он тяжелый? О, даже на колесиках. Здесь и проверяйте, принародно, или у вас профессиональное что-то, чтоб работать в тени?