Слезы Рублевки - Кирилл Казанцев

Лодкина в городе знали как человека предприимчивого и рискового, готового и способного ввязаться в новое дело, даже если оно попахивает авантюрой. А тут попахивало. Про фарфор Сергей знал только то, что он белый и бьется. Какой-то сервиз — точнее, его остатки — в доме был. Унаследованный еще от матери, которая в свое советское время, как и все интеллигенты, «вложила деньги» в столовый набор.

Да, еще знал Сергей, что в ГДР делали какой-то ценный сервиз под названием «Мадонна». Еще когда ГДР существовала, он как-то поехал туда по туристической путевке. И его поразило, как по прибытии в Дрезден, когда основная часть группы пошла на экскурсию в Дрезденскую галерею и «Грюнес Гевельбе»… где рассматривала великолепнейшие, чудеснейшие вещи, а часть теток чуть ли не с воем сорвалась с места и побежала в какую-то только им известную подворотню. И обратно в автобус они заявились кто с одним, а кто аж с двумя сервизами. Гордые и лучащиеся от удовольствия. Долго еще рассуждали, какое это удачное вложение денег и как дорого можно будет перепродать потом этот товар в Союзе.

Как бы то ни было, Сергей предложением заинтересовался. В принципе, магазин есть. Клиент у него по-своему тоже элитарный. Есть деньги на эпохальную аппаратуру — значит, жены найдут денег и на красивую посуду. А далее, размышлял Лодкин, можно будет действительно развернуться в эксклюзивного поставщика по точкам уже на местах. В тот же Челябинск, к примеру. В Пермь, к Роджеру. В Курган.

Такие перспективы обрисовал ему и поставщик, Виктор Серебряков, когда Серега приезжал к нему в Москву. Принимали воистину великолепно. Жалко, что после одной истории Лодкин был в завязке. Поскольку подчас выпить за компанию с Серебряковым хотелось нестерпимо. Где он только берет такие напитки?

И как застольный собеседник Виктор был великолепен. Неистощим на истории, на байки, на интересные темы. Вот уж никогда Сергей не думал, что ему будет интересно рассуждать о том, был или не был Большой взрыв, в результате которого якобы создана наша Вселенная… Или размышлять на тему, не является ли наш мир одной большой компьютерной игрой для неких запространственных… э-э… эгрегоров, которые, по сути, нами и управляют, как какой-нибудь любитель «Цивилизации-2»…

И в то же время впечатляла совершенно деловая хватка Серебрякова, его умение мгновенно перестраиваться с тем общих, забавных, на конкретный деловой лад. И предложения его были весьма приемлемы. Давал продукцию на реализацию. И полученные суммы готов был оставлять Сергею на развитие. В форме как бы беспроцентного кредита. До определенного уровня, разумеется, после которого надо было и погашать кредит, и делать перечисления. Процент, из которого должен работать Лодкин, был тоже бодрящим.

В результате Сергей подписал договор. Надо сказать, что работать с Серебряковым было неплохо. Партнер он, правда, жесткий. Дырки в отчетности вычислял мгновенно, и после пары попыток поиграть с цифрами Сергей зарекся это делать. Слава богу, удалось изобразить эти попытки как проколы бухгалтерии. Неизвестно, насколько в это поверил Серебряков, но внешне в его поведении ничего не изменилось. И когда он как-то заехал к ним в Пермь с контрольным визитом, то был все так же открыт и распахнут.

Так продолжалось года четыре. Бизнес наладился. Хотя, откровенно говоря, миллионером на нем Сергей не стал. Это было, пожалуй, и невозможно с тем объемом спроса, что мог обеспечить Урал. Товар все-таки «долгоиграющий». И хоть в последние годы благосостояние людей начало расти, что тут же отразилось на торговле, бурных взлетов ожидать было трудно. Но это был тот плавучий якорь, который стабилизировал весь Серегин бизнес. Когда заказы на аппаратуру заставляли себя ждать, на поверхности его поддерживал фарфор.

За это время Лодкин и в самом деле организовал дополнительные точки в Екатеринбурге и Челябинске, через которые сбывал определенные партии товара каждый месяц. При этом он тщательно берег свою независимость. Не от Серебрякова конкретно, а вообще. Серебряков пока еще не Билл Гейтс, чтобы гордо вывешивать на стенку грамотку с информацией, что ты являешься его эксклюзивным и полномочным дилером. Главное, что Лодкин таким по факту является. Без всякой грамотки. А дел у него может быть еще много и помимо торговли посудой. Та же аппаратура. То же партнерство с бывшей женой, которая нашла свои ходы к администрации и теперь издавала за ее деньги какие-то справочники и каталоги.

Он так и сказал Серебрякову, который как-то заикнулся на предмет, как бы Сереге войти в его дилерскую сеть напрямую. Дескать, юрлицо свое береги, сколько хочешь, антиквариатом своим торгуй, а мою продукцию реализуй через мою дочернюю фирму. Дескать, надежнее так. Все в одних руках, трудно будет со стороны подкопаться.

Лодкин тогда отказался наотрез. Хотя, собственно, никаких проблем в том, чтобы зарегистрировать и возглавить еще одну фирму, не было. Но он всегда был независим. Даже тогда, когда первым в городе открыл свой магазинчик электронной техники. И даже был тем самым эксклюзивным дилером «Филипса», каким сегодня стал для Серебрякова. С грамоткою.

Тревожный сигнал пришел из Челябинска. Магазин, через который Лодкин сбывал фарфор, без объяснения причин разорвал с ним договор. Тамошние владельцы были даже готовы выплатить неустойку за преждевременное расторжение соглашения. Но настойчиво стояли на своем: «Этот товар нам невыгоден, забирайте».

В чем была подлинная суть демарша, Сергей выяснить так и не сумел. Буквально чуть ли не вчера все было еще нормально. Они созванивались с директором, тот доложил, что новую партию товара получил благополучно, уже выставил на прилавок, выразил, дипломатически говоря, готовность развивать дальнейшее сотрудничество… И практически вдруг, сразу, через ночь, переменил позицию на сто восемьдесят градусов! Сергею пришлось самому лететь в Челябинск, забирать товар, искать новую точку.

Директор магазина во время разговора то прятал глаза, то вдруг вел себя нагло-вдохновенно, заявляя, что всегда лишь мучился с этим фарфором, что продажи идут так себе, что на этом месте он развернет другой товар, который начнет приносить барыши куда большие и немедленно. Очевидно было, что за мужиком кто-то стоял, но было непонятно, кто.

Это выяснилось скоро. Когда однажды к Лодкину в офис вошли двое парней в хороших костюмах, очень интеллигентно попросились к директору, и в кабинете выложили без обиняков:

«Ты работаешь с Серебряковым. Бизнес у тебя, правда, маленький, кисленький. Но мы решили тебе помочь в развитии. У тебя ведь ООО? Позвони вот по этому телефону. Там тебе помогут перерегистрироваться в ЗАО. Чтобы мы могли вложиться в акции твоего магазина».

Внимательно и цепко смотрели ему в глаза, пока Сергей судорожно искал подходящий ответ на это предложение. Видимо, удовлетворившись произведенным впечатлением, более старший из посетителей продолжил:

«Уставной капитал мы тебе рекомендуем установить в размере ста тысяч. Долларов. Маловато, конечно, но больше ты пока не потянешь. Наша доля — пятьдесят один процент. Мы ее вносим немедленно, чтобы тебя ничего не задерживало с регистрацией. Вот…»

И на стол перед Лодкиным лег… червонец. Десять рублей.

Сергей страшно растерялся. Призыв поделиться был ясен. Сергей ожидал даже требования включить их человека в число работников фирмы, чтобы тот получал зарплату, значительно превышавшую все остальные, вместе взятые. Но такого вот откровенного и наглого отбора своего бизнеса он не ожидал никак.

«Мало», — сумел он лишь сказать пересохшими губами.

Посетители радостно согласились:

«Конечно! Мы тоже так думаем».

«Мы даже и на заседании правления это говорили», — нагло-сочувственно добавил младший.

«Но нас не послушали, — продолжил старший. — Поэтому придется тебе добавить недостающую сумму. Сам понимаешь, закон надо соблюдать. Так что вот тебе реквизиты, на которые ты перечислишь недостающую до пятидесяти одного процента сумму, а уж потом мы ее зачислим на счет АО».

Иными словами, у него отбирали бизнес и еще предлагали заплатить за это!

…Сергей не взял у них десятку. И не стал ничего делать. Вообще ничего. Только рассчитался с людьми и закрыл магазин.

И очень скоро остро пожалел об этом. Нет, утюгов на живот ему никто не ставил. Не те времена. Ему даже не угрожали. Просто позвонили и выразили сожаление, что он не пошел на сотрудничество.

До Серебрякова он дозвониться не смог. Отправил сообщение по имейлу, но когда тот его прочтет…

А уже на следующий день к нему в магазин ворвались собровцы. Устроили обыск — вернее сказать, разгром. А его, вызванного на место, хозяина, заковали в наручники и долго, со смаком колотили в автобусе. А потом некий оперативник — Сергей так и не сумел прочесть его «корочку» залитыми кровью глазами — в гражданском внимательно смотрел на него. И спрашивал, не захочет ли гражданин Лодкин дать добросердечное признание в отмывании криминальных капиталов. И как он смотрит на перспективу найти у него наркотики, чтобы уж сразу закрыть его в СИЗО, где гражданина Лодкина можно будет допросить, не сходя с места.