Его невинная малышка (СИ) - Жиглата Кристина

– Что?.. – получается выдавить у меня, а потом запинаюсь, вспоминая несколько бурных дней с Арном.

Мы не всегда предохранялись, но все те несколько раз без презерватива Арн вовремя оставлял меня и кончал мне на живот или спину. Он намного старше меня и явно опытнее, поэтому я сомневаюсь, что все получилось случайно. Возможно, слова «Если я стану твоим первым, то буду и единственным» имели особенный подтекст.

И первое что мне приходит в голову – это… Арн воспринимал меня серьезно, а не просто как развлечение и секс. Он планировал больше, а значит чувствовал ко мне что-то особенное. Но… Это только мои домыслы, некие желания. А вдруг все не так?

Не сердится ли Арн на меня, что тогда, в клубе Дороховых, я бросила его на растерзание зверям, когда он до последнего стоял за меня. Ведь он просил поверить ему, поговорить и начать все сначала, отдельно от грехов наших родителей!

Я чувствовала себя ужасно.

– Это от него? – вдруг спрашивает отец, отрывая меня от собственных раздумий.

Я смотрю на его лицо, в глаза и понимаю… Беда.

– Доминантов-младший был первым и единственным мужчиной Авы, – вдруг вмешивается Аня, и я перевожу на нее ошарашенный взгляд. – Прости, – сразу добавляет.

Да, однажды она спросила у меня, имею ли я парня, а я грустно ответила: «Уже нет». Она поняла, в чем проблема, как-то ловко все раскрутила и без моих прямых ответов пришла к выводу, что я влюблена во врага своего отца.

Мы никогда особо не говорили об интимном, но два месяца без людей, а также общения и вот… Иногда затрагивались подобные темы. Поверхностно. Но Аня меня раскусила.

– Ублюдок! – рычит мой отец, пнув ногой комод. Его так и распирало от злости. Понятное дело, ведь я сама сказала, что знакома с Арном несколько дней, и теперь оказывается… Беременна от него. – Как он посмел тронуть тебя? – не может угомониться, круша все в комнате.

Аня остановила его, схватив за руку, и успокаивающе погладила по лицу:

– Не надо сердиться. Это ведь твой внук…

– Мне не нужен отпрыск этого ублюдка! – прокричал отец, причиняя мне боль своими словами.

– В первую очередь, это мой ребенок, Марк! – решаю не молчать.

Я не совсем еще представляла, что мне делать с этой новостью, как поступать и принять это событие, но уже было обидно за своего малыша. Неужели мой отец не понимает, что обижает меня своим поведением и словами. Он же ведь прекрасно знает, как сложились обстоятельства! Я ничего не знала о прошлом: кто враг, кто друг… Но разве это все имеет значение? Мой отец оказался не лучше Доминантова-старшего, когда тот узнал об аварии и что его еще не рожденный ребенок погиб! Все они хороши, а отвечай нам! Не хочу!

Я не оправдываю отца Арна. Он не должен был убивать мою маму, ведь причина аварии – это техническая поломка машины, которая не зависела от водителя! А вот Арн… Я думала о нем, о том, что он знал о моем происхождении, когда впервые увидел кулон, и скрывал, но… Даже если это так, я была готова простить его, забыть все, поскольку ему досталось тоже не меньше…

– О чем ты говоришь? – с ужасом говорит отец, бросая на меня растерянный взгляд. – Ты не можешь родить ребенка от человека, принадлежащего семье, которая убила твою маму!

– Это. Мой. Ребенок! – выговариваю твердо.

– Детка, – приседая на край кровати, смягчается отец, – я понимаю тебя, но это неправильно…

Как с умалишенной. Меня это предельно достало уже. Мой отец явно сошел с ума от жажды мести. Пора бы уже и успокоиться!

– А что правильно? – обрываю, начиная сердиться.

Его нежелание принимать этого еще крохотного эмбриона меня жутко раздражало. Если бы он так сильно не акцентировал внимание на обязанностях и ненависти, все могло бы быть по-другому, но сейчас я окончательно осознала, что этот человек… Мой отец ставит свои приоритеты и желания выше своего ребенка. Я просто та единственная, с помощью кого можно сделать больно Арну. Отец понял это и пользовался ситуацией сполна.

По-другому его поведение никак не объяснить. Ведь если бы я для него была важна, если бы он меня хоть немного любил, то принял бы все, что касается меня. В том числе и этого ребенка. Малыш ни в чем не виноват! Он ведь должен это понимать!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Всего лишь одна вина Рема Доминантова, а мой отец ненавидел все, что касалось его имени! Он просто отравлен желанием мести до глубины души!

– Нужно сделать аборт! – опустив взгляд, уведомляет Адамов. И, не дожидаясь от меня ответа, сразу спрашивает у доктора: – Можно это как-то сделать здесь? Все расходы будут оплачены!

– Нужно проверить срок… – заикается доктор.

– Ничего не нужно! Никаких документальных заметок! Как обычно тихо, без разглашения! – сердито, не терпящим возражения голосом, без моего согласия. В тот момент, когда мое сердце кровью обливалось. Я была полностью разочарована в этом человеке.

 На моих глазах выступили слезы. Обидно и больно.

– Марк… – пытается вступиться Аня, увидев мое состояние, но Адамов ее обрывает.

– Не нужно!

– Подумай о своей дочери, – пытается затронуть его отцовские чувства, но он словно слеп.

– Она молода, будут еще детки, – мягко говорит он, прикасаясь к моей щеке. – Ты ведь понимаешь, что так надо? – спрашивает, заглянув мне в глаза. – Я не хочу, чтобы ты потом жалела или ненавидела своего ребенка.

Глава 42

Ава

Он слеп. Это очевидно. И я не спорила, кивнула.

Я больше здесь не останусь. Это мой предел. Больше я не доверяю этому человеку. Я даже его боюсь…

– Вот и хорошо, – одобрительно хвалит Адамов, погладив меня по щеке. – Все пройдет, не бойся, – жалеет, прижимая к себе.

Пусть думает, как хочет, но я не дам повода ему меня остановить или убить своего, еще не рожденного ребенка. Чем тогда мой отец отличается от убийцы? От Доминантова? Он такой же! И не ему решать мою судьбу и жить нашему с Арном ребенку или нет! Самое главное – я люблю его и… Хочу. Да, я хочу этого малыша, несмотря на то, что еще не совсем понимаю, что с ним делать и как мне быть дальше…

– Когда? – тихо спрашиваю, чтобы знать, сколько у меня времени.

– Чем быстрее, тем лучше! – отвечает отец.

– Завтра утром. Я все подготовлю! – добавляет доктор. И я соглашаюсь:

– Хорошо.

Я не хочу, чтобы Адамов заподозрил меня в несогласии с ним, ведь ему все равно не понравится мое решение и тогда он может избавиться от ребенка без моего разрешения. А до того момента, как доктор возьмется за операцию, ко мне приставят надзирателей, после чего у меня не будет шансов сделать свой выбор. Лучше заблудиться ночью в лесу, чем оставаться в этом доме с этим человеком!

Решаю бежать. Ночью. Без денег, еды и оружия. Не зная местности и насколько опасна окружающая обстановка… Здесь намного хуже, чем в любом другом месте!

 Я никогда не могла подумать, что родной отец – это лишение воли, свободы и своего мнения. А спорить и доказывать свою правоту и точку зрения, когда отец в таком состоянии… Безрезультатно. Он одержим местью и слеп в своих действиях.

Я отказываюсь от осмотра и теста на беременность, делаю вид, что мне не нужен этот ребенок, и, в итоге, Адамов не подозревает меня во лжи.

После коротких переговоров с доктором, где он обсуждает точное время проведения операции и все необходимое для аборта, меня, наконец-то, оставляют одну. Я безумно была рада, что мы с отцом так и не сблизились, поскольку знал бы он меня лучше, то непременно бы догадался о моей хитрости. Лгать я не умею.

До вечера у меня есть несколько часов, чтобы подготовиться. Я собираю удобную одежду, обувь. Затем рассматриваю через окно окружающую обстановку, которая меня совсем не радует, ведь на улице надвигалась буря, а охраны во дворе было около десятка человек. Но все же один плюс был… Внимательно осмотрев двор и оценив обстановку, я придумала план. Мой побег будет через сад с множеством деревьев и цветов, за которыми можно удачно спрятаться от надзирателей. У окраины стояла ветвистая яблоня, по которой я смогу взобраться на высокий бетонный забор. Спрыгивать с трехметровой высоты будет опасно, но я готова была рискнуть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})