Честь Афродиты - Владислав Вишневский

— Тут не зубы надо, клещи сломаются, — заметил Николай, подбирая выползшего на песок маленького краба. Краб растерянно сучил миниатюрными конечностями.

— Дяденька, отпусти животное, не мучь маленьких.

— А сам-то, сам-то, тётенька!..

— Ну, хватит вам, детский сад, — оборвал Михаил, — давайте о деле. Как мы понимаем, из Москвы приказы идут только через начальника Управления…

— Да!

— Он на дискете есть, — заметил Олег, — в призовой «сотне».

— Но он в отпуске, — уточнил Николай.

— Верно, — согласился Михаил. — За него сейчас его зам, полковник Гришанков Григорий Евсеевич…

— Та ещё штучка! — Воскликнул Олег. — Тоже «на картинке» присутствует, в середине «пелатона», гад, катится.

Михаил усмехнулся сравнению, Олег, бывший чемпион края по велогонкам, знал толк в определениях, точно подметил, и в том, и в другом случае люди спешили к финишу, только к какому? Кивнул головой Олегу.

— Он, значит, получается, и отдал приказ мочить москвичей. Другие только исполнители.

— Это как пять копеек, командир. Оп! — Олег с Николаем неожиданно одобрительно шлёпнули ладонями. — Хава-нагилла… Хава… — и закружились на месте, пародируя еврейские танцевальные движения. Но тут же прекратили, наткнувшись на суровый взгляд своего начальника…

— Мы говорим, отменить приказ может только он, — как ни в чём не бывало отрапортовал Николай.

— У нас нюх, как у соба-аки, а глаз, как у орла, командир. О, йе! — с серьёзным лицом подтвердил Олег. — Зуб даю!

И оба, театрально преданно уставились на своего начальника, ну как, мол, хороши мы у тебя, красавцы-молодцы, понравились?!

Михаил с каменным выражением лица замер, соображая как ему поступить, ничего не нашёл, как ему показалось, достойного, он помолчал, испытующе глядя то на одного, то на другого. Под взглядом командира на лицах его сотрудников ни один мускул не дрогнул, ничего в них не говорило о минутной шалости. Ох, уж мне эти оптимисты-артисты, машинально отметил капитан, ох уж… Он уже привык к подобным эскападам то Олега, то Николая, а часто и вместе. С юмором ребята, с шутками. Это хорошо, не скучно. На проблемы смотрят спокойно, без полутонов и особых переживаний, свободное новое поколение, хоть и офицеры. Да нет, просто молодые ещё. Он и сам часто ловит себя на мысли, что ему это нравится, и сам готов с ними выкинуть что-нибудь такое эдакое, но не успевает… разве в мыслях только… Жалел потом. Или старею, думал, или должность заедает… Как и сейчас, в душе ребятами доволен был, но лицо держал, держал, но на этот раз не выдержал, разулыбался… И они тоже… Даже расхохотались вместе, довольные друг другом.

— Ну, понимаешь, не уголовка, а антреприза, какая-то у нас получается, — продолжая ещё смеяться, заметил Михаил.

— Ага, табакерка, командир, — не отстал Олег.

— Или балетное па-де-де или придорожное ДПС из кустов, — подлил «масла в огонь» Николай.

— Ага, всё вместе.

И они расхохотались ещё громче…

— Короче, — Михаил наконец перевёл разговор в нужное русло, — отмены приказа нам и нужно добиться. Иначе их никаким транспортом из края нам не отправить. Любой милиционер их арестует или дежурный наряд вызовет.

— Может в службу собственной безопасности дискету подбросить, а? — предложил Олег.

Капитан укоризненно взглянул на Олега, тот кисло пробурчал, исправился.

— Ну, передать…

— Нет, я думаю даже представителю президента будет недостаточно. — Возразил Николай. — Могут замылить. И вообще, интересы у них общие — я знаю — государственные… рыбалка, охота…

— Ага, дичь, да рыба…

— Олег! — прикрикнул Михаил.

— А что, командир? — намеренно возмущённо таращил глаза Олег. — Это не я сказал, это… Филатов. Ещё когда?! «Про Федота-стрельца»… сказка.

— Сам ты сказка… детский сад! — Михаил в сердцах крутанул головой, но в голосе звучали уже не строгие нотки. Помолчав, он заметил:

— Ладно, с представителем президента я согласен: промахнёмся, обозначимся и время потеряем. Сами может и отмажемся, а москвичей под удар точно подставим. Значит так, ребята, москвичей с природы нужно срочно забирать — пока на них не вышли — быстро и незамедлительно. Олег, устрой их на нашу квартиру, на Первомайской…

— Что, прямо под окнами 12-го отдела?

— А почему нет? И хорошо! Кто их там искать будет — никто. Их сейчас в пригороде ищут, на станциях, в аэропорту, на трассе… Только аккуратно сделай и тихо, чтоб ни одна…

— Это понятно, командир. Будет сделано. Только мне координаты нужны, где они сейчас загасились.

— Я договорюсь, Марго покажет.

— Маргоша с нами? — обрадовался вдруг Николай.

— Да, она в курсе.

— Тогда почему Олег? Я лучше сделаю! — заплясал на месте Николай. — Товарищ капитан, начальник, Маргошу только мне можно доверить. Олег в чёрных списках ловеласов у неё ходит. Я знаю… Она с ним не пойдёт.

— Как это не пойдёт? В каких таких списках, где? — изумился Олег.

— Где-где, в Интернете, вот где! — быстро сообщил Николай, и прозвучало это как пресловутое «в Караганде», и пока Олег приходил в себя, заявил капитану. — И никаких координат мне не надо, у меня телефон Маргошин есть. — Повернулся к Олегу. — К защите государственной границы готов. Рапорт сдан. Рапорт принят. Спасибо, Олег! Вопросы есть? Вопросов нет! Свободен!

— Да иди ты… — расстроено отмахнулся Олег, ещё и передразнил, — рапорт сдан у него, свободен… Привет ей передай.

— Ага, сейчас, разбежался. Это заслужить надо. И не таким как ты…

— Чего, чего… — Олег весь подобрался, уже шёл на него в борцовской стойке.

— Эй-эй, стоп, стоп! — заплясал не месте капитан. — Вымажетесь сейчас, черти… В машину не пущу. Пешком у меня пойдёте.

Последнее «бойцов» мгновенно успокоило — далеко же, если пешком.

18

Полковник Гришанков Григорий Евсеевич действительно исполнял обязанности начальника Приморского Управления МВД уже почти две недели. Работал с удовольствием, со вкусом. Натягивая на себя авторитет генерала, довольно похоже копировал его повадки: так же фуражку на затылок лихо сдвигал, размашисто проходил по коридору, без стука открывал двери кабинетов — ну, как вы тут, нормально? Привет. Работайте, работайте… Петров-Сидоров, ну-ка, зайди-ка ко мне! Когда сурово хмурил брови, вальяжно развалясь в мягком кресле генерала, когда широко улыбался, одобрительно хлопая рукой по столу… Место копировал, на самом деле репетировал, тренировался. Проводил совещания, подписывал документы, изучал сводки, распекал подчинённых, награждал грамотами и именными часами отличившихся сотрудников районных отделов, читал лекции в Высшей краевой школе МВД… Выполнял напряжённый график… И боялся. Всё сильнее и сильнее. Рушилась мечта о его переводе в Москву. Сергей Бадаевич точно теперь задробит. А всё почему? Потому что какого-то преступника, понимаешь, его пинкертоны поймать не могут. А отчётный день, перед Сергеем Бадаевичем, уже наступил. Правда в запасе ещё где-то часов двенадцать— пятнадцать есть. В Москве ещё поздний вечер, а во Владике только утро… На улице, конечно, сумрачно, конечно, дождь, естественно нудный, безусловно тоскливый. Но, картина привычная, для всех приморцев обычная… Почти каждый день так.

Из окна своей квартиры, за мутным от дождя стеклом, увидев у подъезда мутные очертания остановившегося «Мерседеса» начальника УВД — это за ним! — Григорий Евсеевич поставил чашку с недопитым кофе на стол, вытер губы, прошагал в прихожую, глянул на себя в зеркало, прыснул на отдельные части лица и кителя мужским парфюмом, пару раз с удовольствием втянул носом возбуждающе-элегантный запах, остался доволен, взял с вешалки фуражку, надвинул на глаза, сунул ноги в полуботинки — проделал это как обычно, как всегда… И кейс, как теперь говорят, прихватил. Тоже по привычке, когда газеты с журналами в него положить, когда коньячок, не более. Документы из управления он никогда не выносил, нет. Спасибо, научен. Раз, по-молодости, прокололся, когда в трамвае ночью, от усталости, возвращаясь домой, заснул, потом спохватился, выскочил, на своей остановке, а документы с портфелем забыл. Да какие там были документы, так себе. Какие у младшего лейтенанта тогда были документы, смех один. А шуму было, прямо до ГлавПУ МВД СССР. На всю жизнь урок. В ту ночь он все трамваи на изнанку вывернул, а портфеля с документами так и не нашёл… Ни в ту ночь, ни позже. Как сквозь землю… Было дело. Григорий Евсеевич теперь только для вида носил плоский портфель. Потому что привычка, потому что полковник. Кстати, дипломат именной, на сорока пятилетний юбилей, между прочим, подарен.

Выйдя из квартиры, полковник вызвал лифт, размышляя как день начать, чтобы в конце доложить о безусловном выполнении просьбы Сергею Бадаевичу. Да какая это просьба, мгновенно расстроился полковник Гришанков, когда это и приказ и приговор в одном… Григорий Евсеевич тяжело вздохнул… Словно услышав его грусть, двери лифта перед ним тихо растворились, и… О!.. Мелькнуло перед глазами полковника что-то неясное, и свет померк…