Буря - Евгений Васильевич Шалашов

То, что мы победим в этой войне, я даже не сомневаюсь. Такого ещё не было чтобы Россия проигрывала справедливые и оборонительные войны. Да и Берлин с Парижем нам уже приходилось брать. Возьмем еще раз.

Но все это на далекую перспективу. Год, а может и два.

Все-таки, что можно сделать прямо сейчас? С Турцией мои дипломаты уже переговоры ведут. Омар Фарук, мой дорогой тесть, может и хочет влезть двумя ногами в Алжир, но пока не решается. Дескать — копит силы. А было бы неплохо нанести удар по французам в их самой крупной и богатой колонии. Но своих эмиссаров, насколько я знаю, султан уже туда заслал. Что ж, даже какие-то волнения на религиозной или националистической почве, нам сейчас на руку. Глядишь, Франция будет вынуждена отправить часть своих войск на север Африки, чтобы подавить восстание арабов. А коли отправит, то эти части не придут к нам. Или, наоборот, не осмелится выводить части из Алжира, чтобы оказать помощь на восточном фронте. В любом случае, мы выигрываем. Надо будет ещё раз связаться с тестем, чтобы усилил свою деятельность в Алжире. Сколько ему денег подкинуть? Пожалуй, миллионов пять пока хватит.

А ещё нужно подкинуть тестю денег на Египет. Уж слишком там вольготно чувствуют себя англичане. Нет, тесть в Египет не полезет, потому что возвращать это государство в лоно Османской империи бесполезно, а вот прищемить хвост англам — с удовольствием. Можно науськать на бриттов какую-нибудь радикальную секту. Ещё неплохо бы принести всех британцев в жертву богине Кали. Стоп. Кали, это уже Индия. Но до Индии у меня пока ни рук, ни связей не хватит. А вообще, нужно приветствовать борьбу индийского народа против британских захватчиков, всячески поддерживать Махатму Ганги. Англичане, как я уже говорил выше, пока слишком не «засветились», но пусть будут заняты в своих владениях, и не лезут в мою политику.

Так, с Алжиром мы решили. А вот что с Европой-то делать? Право слово, пожалеешь о том, что у меня под рукой нет какого-нибудь Коминтерна, чтобы развязывали революцию в Европе. Если в Германской империи или Французской республике начнется революция, то им станет не до нас.

Правда, революция — штука обоюдоострая или заразная. Затеешь ее в одной стране, а она пойдет гулять по всем остальным. Вон, Октябрьская революция ударила так серьезно, что полетели и прочие империи.

Но революция ни в Германской империи, ни во Франции сейчас не произойдет. Оба государства ведут войну с Россией, обыватель считает, что эта война справедливая. Зерно мы европейцам перестали поставлять, но они живут, в ус не дуют. Подозреваю, что уже был сделан запас, а теперь зерно поступает из США или Канады. Стало быть, «революционной ситуации» не возникнет. Нет кризиса ни верхов, ни низов, а трудящиеся живут на почти довоенном уровне. Лишения испытывают, разумеется, но пока не те, что приводят к революциям.

А если зайти с другой стороны. У нас есть Австро-Венгрия, в которой живет несколько народов, жаждущих стать самостоятельными. Чехи хотят своего государства, словаки. А уж про венгров молчу. В моей истории образованию независимых государств связано с проигрышем империи в Мировой войне. А сейчас?

Австро-Венгрия нынче оккупирована, что авторитета к правительству не добавит. А если подтолкнуть народы на освободительную борьбу? Можно не все, а лишь венгров. Пусть дипломаты поработают. Опять-таки, денег подкинем. Некогда мой предок спас Австрийскую империю от разрушения, подавив восстание венгерского народа, а теперь мы помогать не будет. Ну, не в силах мы помочь, коли сами сражаемся. Венгры до сих пор испытывают комплекс неполноценности, потому что, империя, оставаясь дуалистической, все-таки отдает предпочтение австрийцам и на государственных постах, и в армии. А венграм очень обидно.

Итак, венгры поднимают восстание, отделяются от империи, создают независимое государство. А что это нам даст?

Австро-Венгрия, как потенциальный союзник ослабнет ещё сильнее, и интереса на будущее не представит. Но я австрийцев обманывать не собираюсь. Хотят они получить свои бывшие владения в немецких землях — получайте. А про отделение Венгрии я ничего не говорил, не обещал, не участвовал. Венгры вообще народ свободолюбивый и гордый. И самобытный. Вон, учат свой собственный язык, что выучить мало кому под силу.

Зато Венгрия начнет выяснять отношения с Румынией, потому что не только у румын есть претензии к венграм касательно Трансильвании, но и у венгров есть свои притязания. Если Венгрия сцепится с Румынией, уже неплохо. Потомки римских каторжников окажутся в клещах и, скорее всего, воевать с нами дальше не смогут. Придется наводить порядок в своей стране. А мы высвободим до сотни тысяч человек подготовленных солдат, да ещё и Жукова можно будет перевести на Западное направление.

А ослабленная Австрия? И прилично ли мне так поступать? Про приличия я нынче умолчу, для блага страны все прилично. А если бы Австро-Венгрия не предоставила коридоры для французов и немцев, пошел бы иной расклад. Но они, пусть и вынужденно, их предоставили. Понимаю. Почти не осуждаю, но могли бы меня в известность поставить.

Поможет Австрия или нет, я не знаю, а вот Румыния воюет с нами сейчас. Значит, начинаем «раскачивать лодку», обещать венграм свою помощь, а в будущем — дипломатическое признание их государства. А ведь пожалуй, венгры смогут и нам помочь в боях с оккупантами. В империи имеются национальные венгерские части. Кстати, неплохие. Ежели, они ударят по французам, то вполне себе… Да, нам это на руку.

Стало быть, пусть Пылаев начинает искать каналы для общения с венграми, да и Фраучи пусть потрудится. Нам нужны властители умов, нужны авторитетные люди. Аристократия, старшие офицеры. Жаль, нет выходов на революционное венгерское подполье. А оно у них имеется.

Кого ещё подключить? Надо бы посоветоваться с матушкой, когда она вернется с Дальнего Востока. Наверняка у российской аристократии имеются личные связи с венгерской аристократией. Если у великой княгини у самой нет таких, то может подсказать.

Глава 12

Турецкий марш

С началом войны с супругой виделись крайне редко. Разве что, по ночам. Я теперь приходил в спальню часа в два, а то и в три часа ночи, а уходил часов в семь, а нередко и в шесть. Но как бы поздно я не пришел, Соня не засыпала. Обязательно дожидалась меня, чтобы поцеловать на ночь, укрыть одеялом, а уже потом, уютно приткнувшись к моей спине, засыпала.

А кроме жены, с другого бока приткнулся кот Васька, приносивший с собой дополнительный уют.

От их присутствия мне сразу же становилось легче, а суета и стрессы, накопившиеся