Кемаль Ататюрк - Александр Жевахов

В это же время в Стамбуле великий визирь обедает с Кемалем. Атмосфера довольно мрачная; они недавно познакомились в «Восточном круге», клубе «на британский манер», в Пера. Никакой личной симпатии Ферит-паша, антиюнионист, не испытывает к генералу; их отношения исключительно профессиональные. Дамат («Зять») признает военные заслуги Кемаля и назначает его инспектором 9-й армии, что подразумевает ответственность за общественный порядок в регионе Самсуна на побережье Черного моря.

Подчас история полна сюрпризов: у истоков этого назначения оказались английские власти. Военный комендант потребовал у османского правительства принять меры по обеспечению общественного порядка в Анатолии и, в частности, в регионе Самсуна.

Что же произошло? Ответ кроется в двухнедельном отчете полковника Фулона, координатора сил жандармерии. Во второй половине апреля Фулон отмечает сравнительно спокойную обстановку в двадцати двух вилайетах (административная единица в Турции). «Относительно спокойная» означает, что то здесь, то там отмечались разбойные нападения, что было частью анатолийского пейзажа. Однако в четырех местах ситуация была намного серьезнее: в Стамбуле, Эдирне, в Конье и особенно в Самсуне, Этот порт на Черном море наряду с Трабзоном был действительно одним из центров особой напряженности. В этом регионе на северо-востоке Анатолии греки хотели создать независимое государство от Синопа до Ризе, протяженностью около двухсот километров. Как они утверждали, на их стороне история: Трабзон снова станет Трапезундом, столицей греческой области, созданной византийскими императорами как часть их империи и независимой от османов до 1461 года. И как и в Измире, сторонники этой идеи напоминают о той роли, которую сыграли малоазийские греки (румы) в развитии региона: благодаря им Самсун превратился в «великий порт будущего», а в духовном отношении — разве в провинции Трабзон не больше церквей и не почти столько же служителей культа, как в Стамбуле, при меньшей численности греческого населения?

Для поддержки своих требований греки создали ассоциацию, в которую могли вступить все достигшие восемнадцати лет, а также тайную революционную армию, насчитывающую до четырех тысяч бойцов. Говорят даже, что они собирались пригласить из России 500 тысяч греков. Местные православные авторитеты настолько горячо поддержали этот проект, что Калторп был вынужден потребовать у патриарха высылки митрополита Самсуна, который, как отмечали англичане, «никоим образом не соответствовал идеальной личности». Но отъезд Митрополита ничего не изменил: его преемник продолжал ту же политику. Фулон констатирует, что столкновения между турками, армянами и греками происходят почти ежедневно, а местные власти «не препятствуют этому, чтобы спровоцировать оккупацию союзниками». В итоге командование постоянно требует подкрепления, без которого не может быть обеспечена безопасность. Вот почему великий визирь решает назначить военного инспектора, ответственного за обеспечение общественного порядка в восточных провинциях.

Кандидатура Кемаля в военном отношении была безупречна. В политическом — османское правительство не имело серьезных причин для возражений: человек он вспыльчивый и амбициозный, но его преданность султану, казалось, не вызывала сомнений. Его удаление из столицы, возможно, даже было удобно для тех, кто опасался популярности энергичного генерала. Со стороны союзников тоже не было возражений. Итальянцы даже приветствовали назначение генерала, к которому они относились благосклонно. Более удивительно отношение французов и англичан; ведь и те и другие располагали необходимой информацией и могли составить представление о личности Кемаля. Их сведения, поставляемые разведслужбами, становились всё более и более конкретными и вызывающими беспокойство. Судите сами! 8 октября 1918 года французская разведка составила биографическую справку о генерале: «…блестяще проявил себя при Дарданеллах; был назначен в Сирию и на Кавказ; известно его неприязненное отношение к немцам». Через несколько недель французы получат возможность непосредственно познакомиться с пашой: в салоне «Пера Паласа» корреспондент газеты «Тан» встречает «мужчину с несколько асимметричным взглядом и каракулевой папахой на голове». Турок мрачен и молчалив, но взгляд его таков, что корреспондент не может избавиться от ощущения, что перед ним «или безумец, или гений». Наконец, 15 апреля в донесении французских спецслужб называют Кемаля, «участника сражений при Дарданеллах, завоевавшего огромный авторитет», одним из руководителей наряду с полковником Кязымом, шурином и адъютантом Энвер-паши, организации «Мессаи» («Усилие»), а затем автор донесения поясняет: «Юнионисты создали организацию, пропагандирующую доктрины большевиков, адаптированные к исламу <…> Эта организация обращается к национальным чувствам турок, пытаясь поднять их против иностранцев. Затягивание принятия решений Парижской мирной конференцией благоприятствовало подготовке сопротивления. Эта организация намерена вернуть к власти „Единение и прогресс“, единственную подлинно национальную турецкую партию». В организацию привлекаются «представители низших слоев населения <…>, но и турецкая молодежь с готовностью вступает в ее ряды». Союз большевизма и ислама — это мечта левых юнионистов и высшая угроза для оккупантов.

Если донесение от 15 апреля 1919 года подлинное[22] — известно, что Кемаль поддерживал связь с «Караколом», вступающим в контакты с большевиками, — это значит, что французы не возражали против назначения генерала, считающегося одним из лидеров опасного движения. Существует другое свидетельство, также неопубликованное, позволяющее даже предполагать связи между Кемалем и французами. За десять дней до отъезда Кемаля Эмин-бей отпускает прислугу на один день: в его квартире должна произойти тайная встреча его старого друга Кемаля и французского офицера. Дверь им откроет Кораль, внучка Эмина, и спустя семьдесят лет она всё еще помнит, какое впечатление произвел на нее мужчина со светлыми волосами, в черной накидке — Кемаль: «Он не был высоким, но производил впечатление сильной личности». Вероятно, мы никогда не узнаем, кто был французский собеседник Кемаля.

Так же загадочно и поведение англичан: они тоже были, по всей вероятности, хорошо информированы. Их разведка даже поместила Кемаля в список неблагонадежных, за которыми следует установить слежку, и Амстронг, автор биографии паши, во многом сомнительной, работавший тогда в Стамбуле, написал, что англичане даже планировали депортировать Кемаля на Мальту. Тем не менее удивительно, что они никак не реагировали. Что это — чья-то ошибка, желание удалить его из Стамбула или недостаточное доверие политиков разведслужбам? Одним словом, военный комиссариат не воспрепятствовал его назначению в Самсун.