Второй пояс. Откровения советника - Анатолий Воронин

Дверь квартиры открыл незнакомый мужчина. Представившись, Асад поинтересовался, что он делает в квартире семьи Джан Мохамада. В свою очередь, мужчина был крайне удивлен вопросом Асада и заявил, что не знает никакого такого Джан Мохамада, а квартиру эту он снял несколько дней тому назад. Новый жилец дал Асаду адрес владельца дома, посоветовав обращаться именно к нему по всем интересующим вопросам.

Владелец дома очень испугался, когда Асад, вызвавший его к себе в кабинет, со свирепым выражением лица начал расспрашивать о том, куда исчезла Гульнара с сыном, недвусмысленно намекнув на криминальную подоплеку их исчезновения. Потом, немного оправившись от прессинга со стороны царандоевского чиновника, хозяин дома рассказал Асаду следующее.

Спустя неделю после гибели Джан Мохамада к его жене пришли родственники дукандоров, погибших при взрыве. Они потребовали возмещения ущерба за смерть близких им людей и утраченное при взрыве имущество. Гульнара пыталась оправдываться, намекая на то, что ее семья тоже осталась без кормильца, а все ценное имущество также уничтожено взрывом. Но кредиторы были неумолимы. Они добились своего, ободрав Гульнару словно липку. Вывезли все ценное, что было в ее квартире. Не побрезговали даже предметами первой необходимости. После такой зачистки квартиры в ней остались только голые стены. Не на чем было даже кушать и спать, поскольку мебель эти люди вывезли в первую очередь.

На хозяина дома эти люди также оказали моральное давление, предупредив его, что все доходы от сдачи жилья в аренду Гульнаре он теперь будет отдавать им в качестве компенсации за ущерб, нанесенный их семьям. Хозяину дома такой поворот дела был совсем ни к чему. Он потребовал от Гульнары предоплаты за аренду жилья вперед за год, заранее зная, что таких денег у нее нет и ей не останется ничего, кроме как покинуть квартиру.

Куда она переехала вместе с сыном, владелец дома не знал…

А Гульнара, собрав свой нехитрый скарб, уместившийся в небольшом узле, взяла за руку сына и побрела с ним в кишлак Сарпуза.

Мазанка, в которой она ранее проживала с сестрами, пустовала без жильцов почти девять месяцев. После гибели сестры Зульфии Гульнара несколько раз наведывалась в кишлак, чтобы проверить сохранность их бывшего скромного жилища. Еще весной мародеры украли из дома почти всю посуду и кое-что из вещей, в том числе ту самую стиральную машину, стоявшую второй год без дела из-за отсутствия в кишлаке электроэнергии.

После смерти мужа к Гульнаре и ее сыну потеряли интерес все, с кем она до этого находилась в дружеских отношениях. У людей хватало своих собственных проблем, и им не очень-то хотелось связывать себя какими-то обязательствами с попавшим в беду человеком.

Гульнара чисто по-человечески их понимала, но в глубине души затаила обиду на всех, кто отвернулся от нее в самую трудную минуту.

Но делать нечего. Нужно было самой как-то выкручиваться из сложившейся ситуации.

Через женскую общественную организацию Гульнара предложила свои услуги. Она была готова работать где угодно и кем угодно, чтобы прокормить себя и в первую очередь – своего малолетнего ребенка.

И судьба улыбнулась ей. Она была трудоустроена в гостиницу, расположившуюся в двухэтажном доме в шестом районе города.

Работа в гостинице была универсальной. С утра Гульнара мыла полы в коридоре гостиницы, а как только ее немногочисленные постояльцы разбредались по делам, она наводила порядок в гостиничных номерах, попутно меняя постельное белье в освободившихся номерах. После обеда она вручную стирала грязные наволочки, простыни и полотенца, вывешивала их для сушки на заднем дворе гостиницы, а потом, погладив высохшее белье, складывала его в специальный шкаф.

Постепенно она втянулась в эту рутинную работу, за которую владелец гостиницы еженедельно платил ей по двести афгани. На религиозные праздники к этим деньгам хозяин добавлял еще сто афгани в качестве материальной помощи и премии одновременно. Деньги не ахти уж какие, но жить на них было можно. По крайней мере голодать не приходилось.

Через женсовет Гульнару и ее сына включили в список на получение ежемесячной гуманитарной помощи, а это означало, что ее семье в конце каждого месяца стали выдавать литр растительного масла, килограмм жира, четыре килограмма риса, килограмм сахара, пару килограммов муки и сто граммов чая. Не разносол, конечно, но все же какое-то подспорье.

Так они и жили вдвоем в своей мазанке все последующие годы. Один день сменял другой. На смену зимы приходила весна, а после лета наступала осень.

В кишлаке довольно часто появлялись моджахеды. Захаживали они и в мазанку Гульнары. Поначалу интересовались, кто она такая, но потом, привыкнув к ней и ее сыну, перестали обращать на них внимание.

Появление в кишлаке моджахедов, как правило, заканчивалось обстрелами советских автоколонн, шедших через «Черную площадь». Шурави в ответ на вероломные выходки моджахедов стреляли по кишлаку из всех видов оружия. Обстрелы кишлака происходили днем, именно в тот момент, когда Гульнара была на работе. Чтобы сын не попал под шальную пулю или осколок, она строго-настрого запрещала ему покидать двор. Для большей надежности закрывала входную дверь двора на огромный висячий замок.

Но не только моджахеды приходили в кишлак. Частенько в нем бывали и царандоевцы, и хадовцы, да и шурави тоже.

Как-то раз в джуму, прихватив своего сына, Гульнара пошла в город. Нужно было купить ему новые штаны, поскольку из старых он уже вырос и к тому же износились они основательно.

Возвращаясь после полудня домой, она обнаружила, что дверь в дувале отсутствует. На кованых петлях дверного косяка висели рваные остатки того, что раньше было дверью, а остальные, обгоревшие и еще дымящиеся дверные доски, были раскиданы по всему двору. Входная дверь мазанки тоже была распахнута настежь. Войдя в мазанку, Гульнара обнаружила в ней полнейший разгром. Все вещи были разбросаны по земляному полу. На полу лежали и мука, и рис, и другие крупы. Неизвестные лиходеи выпотрошили все банки, в которых лежали запасы продовольствия. Тщательно осмотрев мазанку, Гульнара не обнаружила сковородку и большую кастрюлю. По всей видимости, неизвестные унесли их с собой.

Плача и посылая проклятия на головы нечестивцев, она по крупинке, по крошке собрала с земли рассыпанные продукты и аккуратно сложила их обратно в банки. И кому это понадобилось лезть в их бедное жилище? Что они там искали?

Чуть позже во двор зашла женщина, что с двумя детьми и престарелой матерью жила в полуразрушенном доме на краю улицы. От нее Гульнара и узнала, что еще до обеда в кишлаке побывали хадовцы и шурави. Они искали моджахедов, которые якобы прошлой ночью пришли в кишлак и спрятались в одном из домов. Все замкнутые на замки двери они просто-напросто взорвали. Соседка также рассказала, что хадовцы увели с собой всех мужчин, проживавших в их кишлаке.