Бумажные девочки - Александр Гордон Смит

водится в мутных водах, в которых плавает Стиллуотер… Им не удалось найти его компьютер – вероятно, преступник взял его с собой туда, где сейчас прятался, – но опыт подсказывал старшему инспектору, что тот будет под завязку забит плохими вещами.

Последними документами в папке оказались данные на других подозреваемых, в том числе похожего на неандертальца Нила Дори и, к удивлению Роберта, Локи Персиваля, человека, ложно обвиненного в убийстве туристки в 2013 году. Кетт прочитал его досье, но не нашел в нем ничего, что могло бы вызвать интерес. А желчные камни Дори и время, проведенное им в больнице, позволяли вычеркнуть его из списка подозреваемых.

И всё. Больше у них ничего не было.

В верхнем углу папки Клэр написал телефонный номер отдела умышленных убийств, а также номера собственного мобильного телефона и Портера.

Кетт вытащил из кармана мобильник, набрал номер Портера и стал подниматься на второй этаж, ожидая, пока тот поднимет трубку.

– Детектив-инспектор Портер, – последовал ответ.

– Пит.

– Привет, Робби, как ты держишься? Сэвидж сказала, что тебе надрали задницу.

– Да, верно. Что-нибудь новое?

– Нет. И все же, подожди… Песок был со строительной площадки.

– Я уже знаю. Ко мне заходил Клэр.

– Ничего себе… Он устроил тебе головомойку?

– На самом деле, нет. – Роберт засунул руку в воду и почти сразу ее отдернул. Ну просто кипяток… Нужно не забыть проверить бойлер.

– Робби, – продолжал Портер, – пожалуйста, убеди меня в одной вещи.

– О чем ты?

– Мне не хотелось бы делать поспешные выводы, но эхо твоего голоса и тихий плеск воды… ты, случайно, не в ванной?

Кетт рассмеялся и включил холодную воду.

– Конечно, я совершенно голый и как раз мою задницу.

Портер изобразил позыв к рвоте.

– Вот как… Я ухожу.

Оба посмеялись, и это было приятно.

– Все наши свободные офицеры прочесывают город, – сказал после небольшой паузы Портер. – Клэр принял решение обратиться к средствам массовой информации и сделать заявление о Стиллуотере: тот представляет интерес для полиции, но не является подозреваемым.

– Рискованно, – отозвался Кетт, удивленный тем, что босс ничего ему не сказал. – Он может запаниковать и покончить с девочками.

– Согласен, – согласился Портер.

– Но, если Стиллуотер настоящий психопат, это может его выманить, – продолжал Роберт. – А если нет, то поможет нам выиграть время. Наш парень решит, что ему ничего не угрожает.

– Давай скрестим пальцы, – сказал Портер.

– Послушай, почему досье Локи Персиваля попало в папку с подозреваемыми? – спросил Кетт, сидя на краю ванны.

– Это просто такой алгоритм. Он не был виновен, но система выплевывает его имя в качестве возможного подозреваемого во всех схожих случаях. Бедный ублюдок…

– Ты не считаешь нужным проверить его? Хотя бы для того, чтобы вычеркнуть из списка…

– Нет! – воскликнул Портер. – Даже не пытайся туда заглядывать.

Кетт услышал другой голос – вероятно, Кейт Пирсон.

– Кетт хочет пойти за Персивалем, – сказал Портер.

– Нет! – закричала Пирсон.

– Вот видишь, плохой ход, – продолжал Портер. – Я совершенно уверен, что Стиллуотер виновен, нам нужно только найти его.

– Я над этим работаю, – сообщил Кетт.

Он уже собрался повесить трубку, но передумал.

– Послушай, Пит, помнишь, что Люси рассказала нам про Стиллуотера? Тот говорил, что идет к друзьям. Вот только друзей у него нет.

– Конечно, – ответил Портер. – Она сказала, что, когда он приходил домой, от него странно пахло. Чем-то кислым и сладким, кажется, так?

– Даже не знаю… Странно, что она вообще об этом заговорила. Если Стиллуотер планировал все заранее, это может оказаться важным. Ты знаешь какое-нибудь место в городе, где пахнет чем-то кисло-сладким?

– Ну, наверное, твоя ванна… Но я обязательно над этим подумаю. Ладно, теперь можешь намыливаться. Завтра я тебя найду.

Портер повесил трубку. Кетт выключил холодную воду, закрыл за собой дверь ванной комнаты и спустился вниз, чтобы выяснить, не случилось ли чего-то нового с Моаной после того, как девочки посмотрели мультфильм в пятисотый раз.

* * *

Кетт лежал в постели под новым одеялом, болтавшимся в пододеяльнике с картинкой из «Щенячьего патруля»[16]. Он слышал каждый звук, каждый крик, доносившийся из города, и каждый вдох и приглушенный стон в соседней комнате. Роберт всегда долго привыкал к новому дому, но сейчас ему было намного труднее: он знал, что это место никогда не станет настоящим домом. Во всяком случае, до тех пор, пока Билли не окажется рядом.

Господи, как же он по ней скучал!.. Он скучал по всему, даже по вещам, которые выводили его из себя, – по тому, как она начинала убирать после обеда, хотя дети еще продолжали есть, как стригла ногти перед телевизором, или даже как выгибалась в постели, когда спала, иногда с такой силой, что ее колени и локти заставляли его сбегать на диван до конца ночи.

Кетт скучал по ней; ему не хватало женщины, находившейся на соседней с ним орбите. Без ее притяжения у него возникало ощущение, что дети превращаются в кометы, несущиеся где-то в холодных просторах космоса.

Конечно, ему не хватало Билли. Кетт вымыл детей, переодел их в чистую одежду, посадил в машину и отвез в загородный торгово-развлекательный центр. В «Данелме» он купил всем подушки и постельное белье, а потом они объедались в «Пицца Хат». Но поездка получилась утомительной, потому что дети вели себя, как одинаково заряженные магниты, отталкивавшие друг друга; в результате, если две из них направлялись в одну сторону, третья обязательно неслась в противоположную, вынуждая его двигаться кругами. Когда девочек было двое, они с Билли управлялись с ними без особого труда. Но три против одного – никаких шансов.

Кетт повернулся на бок и посмотрел в телефон. 11.43. Он лежал уже два часа. Мойра, сразу после половины девятого, затихла в маленькой походной кроватке в комнате Эви. Уложить ее было труднее всего – она по-прежнему каждый вечер требовала грудь и просыпалась в полночь.

Но Роберт не мог уснуть. В этом не было ничего необычного – он не спал ни одной полной ночи с тех пор, как пропала Билли. Как только его голова касалась подушки, разум начинал размышлять над ее делом, порождая картины, одна хуже другой. Билли в гробу, делает последний вдох… Билли в запечатанной комнате, привязанная к кровати… Билли, которую расчленяет тень с ухмыляющимся лицом… Иногда, в совсем плохие ночи, эти мысли были настолько невыносимыми, что он испытал бы облегчение, узнав о ее смерти, лишь бы прекратить кошмар.

Нет, неправда. Какие бы ужасные сцены ни рисовало воображение, у него всегда оставалась надежда. Пока он сам не увидит тело, пока не проверит пульс, надежда будет всегда. В соседней комнате Эви застонала во сне и пробормотала что-то про лепешки. Кетт снова повернулся, сбросив пододеяльник. Его плечо возмущенно взвыло, несмотря на лошадиную дозу парацетамола. Но имелась и хорошая новость – после возвращения домой он не чувствовал никаких симптомов сотрясения мозга и уже не сомневался, что рана на голове не