Потерянные души - Юлиана Суренова

— Но вы же не воины, — попытался возразить Влас.

— А вы? Мы проходим такое же испытание, как и мужчины, и боги не дают нам никаких послаблений!

— Она права, — поддержала Дубраву Мерцана. — Мы можем и хотим помочь!

— Вы очень поможете, если останетесь дома, с детьми, и нам не придется постоянно беспокоиться о том, все ли с вами в порядке!

— Но…

— Хватит! — Ясень вынужден был повысить голос, чтобы прервать этот грозивший разрастись спор. — Дубрава, — повернулся он к колдунье, — Мерцана, — бросил быстрый взгляд на жену, — этот разговор не имеет никакого смысла, когда я говорил вам не о своих пожеланиях, а лишь передал волю Старшего.

— Черногор хотел, чтобы в дозорные были отобраны лишь мужчи-ны? — Дубрава заставила себя успокоиться, подумать обо всем здраво.

— Да. Надеюсь, вы не станете оспаривать его решение?

— Нет, — вздохнула та. — Наверно, у него была для этого причина…

— И еще какая, — пробурчал Влас. — Женщине место дома, с детьми, а не на острие меча, — остальные мужчины согласно закивали. В их глазах читалось облегчение: мужьям вовсе не хотелось ссориться с женами из-за того, что те собрались разделить с супругами всю опасность, как это было прежде, в землях лишенных дара. Но там нигде не было безопасно, здесь же колдуны знали, что могли защи-тить свои семьи, и ради этого были готовы на все…

— Теперь расходитесь, — произнес Ясень. — Хватит пугать детишек взрослыми разговорами.

— А как же мы? Что будет с нами? — вперед вышел высокий худоща-вый паренек.

— Что с вами? — пожал плечами Ясень. — Вы готовитесь к испыта-нию? Вот и продолжайте. Или вы тоже решили стать дозорными?

Ученики переглянулись: — Если нужно, мы готовы.

— Пока мы надеемся справиться своими силами, — Ясеню стоило неимоверных сил говорить спокойно. С одной стороны ему совсем не нравилось, что подростки, еще не заслужившие права голоса, реши-лись вступить в разговор взрослых. С другой — страшно хотелось рассмеяться: дети всегда так мечтают побыстрее повзрослеть!

— Я думаю, их более беспокоит нечто другое, — произнес ста-рик-учитель.

— Что же, Тихомир?

— Их будущее. Когда Старший вернется, они смогут пройти испы-тание. Но кто введет их в круг, кто признает их права, ведь, насколь-ко я понимаю, Совета больше нет?

Ясень свел брови, его губы сжались.

Приняв на себя на время отсутствия Старшего власть в колдовской деревне, он думал лишь о переменах, о том, как лучше исполнить волю Черногора и избежать опасностей. Но он даже не задумался над тем, что еще день назад казалось таким обыденным, несомненным… Да и как он мог думать об этом, когда все обряды исполнялись только Старшими? Никто другой просто не имел достаточно сил и знаний, чтобы провести их!

Нет, конечно, если Черногор вернется, он сделает все необходимое, най-дет ответ на вопрос Тихомира. В конце концов, признание Советом всегда оставалось простой формальностью. Но если он никогда не придет назад? Что будет тогда?

Колдун побледнел от одной мысли о том, что в этом случае мо-жет их всех ждать — ни с чем не сравнимое отчаяние и медленное умирание…

— Ладно, — видя замешательство Ясеня, проговорил Тихомир. — Не будем торопить события. В конце концов, до срока остается еще месяц. Даже если мы чуть-чуть запоздаем, не произойдет ничего страшного. Подождем возвращения Старшего. Идемте, — он двинулся прочь от замка, увлекая за собой учеников, — вам давно пора возвращаться к занятиям, если вы хотите успешно пройти обряд.

Колдуны начали расходиться по домам.

Деревня встречала их настороженным, частым дыханием, окна домов испуганно глядели на людей, словно спрашивая: "Если вы уйде-те, что станет с нами?" Но, видя улыбки на губах хозяев, вновь ощущая прикосновение их рук к своим дверям и стенам, чуть слышные шаги по покрытым рогожей полам, они облегченно вздыхали, начиная понимать, что люди останутся, что они не бросят их медленно уми-рать в одиночестве.

Постепенно жизнь вернулась в обычное русло. И лишь скользив-шие по небу над лесом черные тени драконов да всадники-дозорные напоминали о том, что мир стал более опасен и неприветлив. Но колдуны привыкли ждать ненастья.

И только Ясень с каждым днем становился все более мрачным и нелюдимым. Мерцана с Дубравой и Влас с Аламиром, да и другие колдуны пытались расспросить его, узнать, что его тревожит, но тот лишь отмахивался от вопросов и поспешно переводил разговор на другую тему или уходил от них вовсе. Не получая ответа, колдуны пожимали плечами, качали головой, но не продолжали расспросов, полагая, что причина всего-ответственность, которая легла на пле-чи Ясеня.

Им было невдомек, что Ясеня тревожило совсем не это… Вер-нее, не столько это, сколько то, что время шло, а Черногор все не возвращался.

Колдун вновь и вновь вспоминал слова Старшего, произнесенные при расставании, его полные печали глаза, и уже начал ду-мать… Ему казалось, что тогда Черногор прощался навсегда.

Так или иначе, Ясеню было доподлинно известно, что Старший ушел смертельно опасной дорогой, и чем дольше его не было, тем меньше оставалось надежд на возвращение.

От осознания этого становилось так больно, так горько, что на глаза наворачивались слезы бессилия и злости: с каждым днем он все сильнее и сильнее винил себя за то, что не настоял, не упросил Старшего взять своего спутника с собой. Кто знает, может быть, его помощь помогла бы тому вернуться.

…Как-то под вечер в замке собралось несколько мужчин, обра-зовавших своего рода деревенский Совет — Ясень, Влас, Аламир, Тихомир и Садовит — крепкий, двужильный колдун, выбранный главой дозорных.

Замок Старшего казался отрешенным, бесчувственным, но в нем сохранялся покой, столь желанный для всех в этот миг, ибо он укреплял в вере, что все будет хорошо. Ведь эти залы, башни, своды, вне всяких сомнений, ощутили бы гибель своего хозяина.

— Ладно, — спустя какое-то время произнес Влас. — Пора обсудить то, зачем собрались. Мы живем здесь как затворники, не зная, что происходит в мире. Минуло уже достаточно времени, чтобы перемены оставили след на лике земли. В общем, я готов отправиться в путь. По-хожу, послушаю разговоры лишенных дара, поспрашиваю их…

— Это опасно, — нахмурившись, качнул головой Тихомир. — Время покаяния минуло. Если священники узнают, что ты не отказался от дара колдовства, они не пощадят тебя.

— Сколько можно сидеть в темной комнате и бояться выглянуть наружу!

— Мы знаем, что творится вокруг, — пожал плечами Садовит. — Мало ли со дня покаяния пришло сюда колдунов, выбравших наш путь? Ма-ло ли они привели с собой добрых людей?