Другая дорога. - Владислав Колмаков

с дикими воплями, то по ним начали стрелять пехотинцы и наши пушки. И огонь тот был довольно мощным и точным. Нас тупо было больше в несколько раз.

И в первой фазе этого полевого сражения ногайская орда отхватила очень душевно. И понесла колоссальные потери от нашего ружейного и артиллерийского огня. А потом по замешкавшимся кочевникам ударила уже наша конница. У нас то и всадников тоже было больше в несколько раз. Конного натиска ногайцы не выдержали и обратились в бегство. Наша конница при этом их преследовала и нещадно убивала на протяжении десятков километров. При этом особо зверствовали наши казаки. У них к ногайцам были громадные счеты. Поэтому пощады врагам они не давали. Калмыки, впрочем, также от них не отставали. Эти дети степей на царской службе отличались большой кровожадностью. И ногайских кочевников они тоже ненавидели за набеги, которые те устраивали на кочевья Калмыцкого ханства. В общем, после этого обиженным мало кто ушел. Потери ногайцев были ужасными. В этой бойне они потеряли около семи тысяч всадников. Понятное дело, что после такого ужасного разгрома кубанские ногайцы даже и не помышляли о реванше и организованном сопротивлении. Ведь все наиболее боевитые и активные из них полегли в том сражении под Азовом.

А я еще спустил с цепи своих казачков и калмыков и отправил их грабить округу. Почти пятьдесят тысяч всадников прокатились огненным валом по ногайским кочевьям, вырезая всех, кого встретят на своем пути. И сопротивления им особо то оказать было некому. Теперь ногайцы в страхе бросали все и бежали на юго-восток поближе к горам Кавказа. А большая часть таких беглецов потом пришла в степи калмыков, где хан Аюки их всех закабалил и сделал своими подданными. В принципе, я тогда возражать не стал. Я не такой уж кровожадный монстр, как вы могли бы подумать. Просто мне все эти ногайцы на моих новых землях вдоль реки Кубань были совершенно не нужны здесь. Эти земли скоро будут заселены совсем другими людьми из центральных районов Русского Царства. Отныне – это русская земля. Мы сюда пришли навсегда. Эра кочевников в этих степях закончилась.

Глава 10

Глава 10.

Высадка в Крыму.

Следующие полгода у нас ушли на зачистку Прикубанской территории от кочевавших там ногайцев. Кроме этого была взята турецкая крепость Лютик, расположенная рядом с Азовом на левом берегу северной протоки дельты Дона, реки Мертвый Донец. Эта небольшая крепость перекрывала железной цепью судоходную протоку, впадающую в Азовское море. Гарнизон там был всего пять сотен турецких солдат, которые сдались почти сразу же. Там мы даже не успели начать обстрел крепости. Мда! Моральное состояние турецких солдат меня приятно поразило. С такими врагами очень легко воевать. Эти не станут биться до последней капли крови. Очень хорошо, что турки – это вам не шведы или какие-нибудь японцы. Эти кадры никогда особой смелостью не отличались.

Если уж против них даже русские стрельцы, казаки и ополченцы неплохо воюют. То против моих солдат из пехотных полков и кавалеристов турки слабоваты в коленях. Нет у них такой храбрости, выучки и дисциплины. Кстати, об ополченцах и казаках. Корпус Шереметьева неожиданно очень неплохо смог повоевать. Пока мы брали Азов и изгоняли ногайцев с Кубани Шереметьев с Мазепой взяли аж четыре турецких крепости в среднем течении Днепра, охранявших переправы через эту большую реку. Отныне крепости Кази-кермен, Мустрит-кермен, Аслан-кермен и Муберек-кермен стали русскими. Это потом в дальнейшем значительно облегчило нам действие в том районе. А вот противник наоборот лишился удобных переправ через Днепр.

Зачистив земли между Доном и Кубанью от ногайских кочевий, я двинул войска на Таманский полуостров. Там мы захватили турецкие крепости Кызыл Таш, Темрюк и Тамань. Все турецкие и татарские села на полуострове также были захвачены и разграблены. Всех уцелевших вражеских солдат и жителей таманских сел мы брали в плен, для обмена на наших русских людей, захваченных крымскими татарами и сейчас находившихся в рабстве в Крыму. Меняли их голову на голову. Мужчин, женщин и детей. Тут все шли в ход. Так я убивал сразу трех зайцев. Сохранял жизнь всем пленным врагам, освобождал своих людей из рабства и очищал земли Таманского полуострова от ненужных элементов. Кстати, живших там черкесов мы пока не трогали. Но строго предупреждали, чтобы те не шалили. Особенно когда тут появятся русские переселенцы из центральных регионов моего царства. Между прочим, в двадцать первом веке этих людей все знают как адыгов. Ну а здесь их пока называли черкесами.

Крымские татары не могли прислать подкрепление своим ногайским вассалам и жителям Таманского полуострова. Так как их очень качественно все это время отвлекали на себя корпус Шереметьева и казачки Мазепы. Поэтому по сухопутному маршруту враги из Крыма войска перебросить не могли. А по морю турки и татары плавать боялись. Так как теперь на Азовском море господствовал наш флот, состоявший из двадцати двух крупных парусных кораблей и двадцати шести галер. Нет, поначалу то турецкие корабли сюда сунулись. Видимо, еще не знали, наши силы. Из Керчи к Азову пришла эскадра из шести турецких военных кораблей. Адмирал Лима встретил их в море и показал, что теперь тут появился новый хозяин. В ходе состоявшегося морского сражения два турецких корабля были потоплены, а четыре взяты на абордаж. И позднее они вошли в состав русского флота и ходили уже под Андреевскими флагами. Больше в Азовском море мы турецких кораблей не видели.

А когда я начал этому удивляться, то адмирал Лима меня просветил. Оказывается, у великой и ужасной Османской империи сейчас весь военный флот состоял всего то из тридцати трех кораблей. И эти сведения могли уже хорошо так устареть. Лима то ушел в отставку с венецианского флота два года назад. А в течении этого времени Венеция и Турция очень активно воевали на Эгейском море. И по нашим данным турки там понесли потери в кораблях, потеряли несколько островов и часть материковой Греции. Которая сейчас называлась Морея. Поэтому сейчас они не могли пока прислать еще одну эскадру. Им все военные корабли в данный момент необходимы были там в Эгейском море. Где дела у османов шли очень плохо.