Приют вечного сна - Евгения Грановская

А там… Ульяна поежилась… Там лежит мертвец!

Что, если парень, запертый в морозильной камере, оживет? Или встанет бесплотным призраком и примется бродить по коридорам станции?

Трупы не оживают? Верно. Так же верно, как то, что люди не убивают себя и других людей просто так, без всякой причины. Не стреляют друг в друга из пистолетов, не бросаются друг на друга с ножами, не врезаются на снегоходе в стену. Нормальные люди не делают ничего такого. Но сотрудники полярной обсерватории сделали.

Внезапно Ульяне стало страшно. Она остановилась и перевела дух. Затем натужно улыбнулась. Вот так и становятся параноиками. Никаких призраков не существует! И даже если путешественник оживет, он не сможет выбраться из морозильной камеры, поскольку она заперта снаружи…

Успокоив себя подобным образом, Ульяна двинулась дальше. Однако где-то там, на самой изнанке души, остался неприятный осадок.

Вот и дверь кухни. Ульяна прошла мимо нее, внутренне сжавшись и затаив дыхание. Отлично, кухня позади. А вот и кают-компания…

Проскользнув в комнату, Ульяна слегка поежилась от теплой волны воздуха, обнявшей ее тело. Оказывается, угли в камине еще не потухли. Они слегка посверкивали в темноте, и это было чертовски приятно.

Ульяна двинулась было к холодильнику, но вдруг услышала легкий скрип и резко замерла. На мгновение ей показалось, что сердце ее остановилось. А потом мороз пробежал по коже, и сердце забилось так сильно, что стук его стал отдаваться в висках.

– Кто здесь? – громко проговорила Ульяна, не замечая, что пятится к двери. – Здесь кто-то есть?

– Есть, – ответили ей из темноты.

Зажглась настольная лампа, и Ульяна увидела сидящего в кресле у камина человека.

– Командор Беглов? Что вы здесь делаете? – удивленно спросила Ульяна.

Командор прищурил недобрые глаза:

– А вы?

– Я? Решила пройтись. У меня бессонница.

– У меня тоже. – Командор отпил из стакана, который держал в руке. Кусочки льда мягко стукнулись о толстые стеклянные стенки. – Присаживайтесь.

«Нет, я лучше пойду», – хотела сказать Ульяна, но передумала. Она уже успела успокоиться, и на смену страху пришло любопытство.

– А я вам не помешаю?

Командор качнул бородатой головой:

– Нисколько. Я не занят ничем важным. Просто сижу и пью бурбон. Присаживайтесь рядом.

Ульяна села в кресло и посмотрела на бутылку, стоявшую на столе.

– Это бутылка Антона?

Командор кивнул:

– Да. Он ее недопил и оставил здесь. Утром, конечно, спохватится, но будет уже поздно.

Ульяна нахмурилась и тихо спросила:

– Антон алкоголик?

Беглов отрицательно покачал головой:

– Нет. Просто ему скучно. Его вахта практически закончена, осталось только сесть на самолет и улететь домой.

Командор отпил из стакана. Ульяна посмотрела на его широкую черную бороду и спросила:

– А вы?

– Что я?

– Вы тоже скучаете на станции?

Беглов прищурил темные глаза и усмехнулся:

– Нет, мне здесь не скучно. Я люблю станцию и могу жить здесь годами.

– А как же Большая земля? – с любопытством спросила Ульяна. – Вас разве никто там не ждет?

Командор сдвинул брови, посмотрел на стакан и сказал:

– Похоже, что нет.

– А жена? У вас на пальце кольцо. Вы женаты, или носите его для красоты?

Беглов посмотрел на Ульяну и холодно проговорил:

– Официально я женат.

– «Официально»?

– Между нами давно уже не осталось ничего общего. Дочка поступила в гуманитарный колледж и уехала из дома. Мы с ней редко видимся. А дом у нас большой. Можно три дня ходить из комнаты в комнату и ни разу не встретить друг друга. Впрочем, моя жена редко выходит из своей спальни.

– И все же вам придется туда вернуться.

– Да. Придется.

– После того что случилось на американской станции, вы будете нарасхват. Одних интервью придется дать не меньше сотни. Люди будут смаковать эту историю не меньше полугода.

– Правда? – Беглов чуть прищурился. – Всего полгода?

– Потом появится другая история, и о нашей все забудут, – объяснила Ульяна. – На планете постоянно что-нибудь случается. Падают самолеты, тонут подводные лодки, происходят землетрясения и извержения вулканов. Это давно уже никого не шокирует. Люди ко всему привыкли. Нынешние обыватели, слушая репортаж о катастрофе, которая унесла жизнь сотен людей, не отрываются от тарелки с супом.

Беглов взглянул на Ульяну с интересом.

– Вы говорите как опытная, повидавшая виды женщина, – сказал он. – А ведь вы совсем еще девочка.

– Не такая уж и девочка, – поморщилась Ульяна. – Мне вот-вот стукнет тридцать. Для женщины это возраст зрелости.

Командор улыбнулся.

– Вот как? Надо запомнить. А в каком возрасте наступает зрелость у мужчин?

– Ни в каком. Мужчины не взрослеют. Они до самой смерти остаются глупыми мальчишками.

Беглов внимательно на нее посмотрел.

– Возможно, я глуп, но мне хватает ума, чтобы не поверить в вашу байку о бессоннице, – сказал он вдруг. – Зачем вы сюда пришли, Ульяна? Зачем пробрались в кают-компанию ночью?

Ульяна смутилась. Несколько секунд молчала, пытаясь сообразить, что будет выгоднее – сказать командору правду или наплести ему какой-нибудь чуши? Потом кивнула и тихо проговорила:

– Хорошо, я скажу. Я пришла сюда за дневником.

Командор приподнял черную бровь:

– Вы про дневник путешественника? На кой ляд он вам сдался?

– Женское любопытство.

Командор едва заметно кивнул:

– Ясно. Вы просто хотите использовать дневник в своем будущем фильме.

Ульяна наморщила лоб и проговорила с легкой досадой:

– От вас действительно ничего не скроешь. Да, я хочу использовать этот дневник. Что тут плохого?

– Ничего. Но почему вы просто не попросили его у меня?

– А вы бы дали?

– Я не интересуюсь стариной. В отличие от найденного биоматериала дневник не представляет для меня никакой ценности.

– И вы позволите мне его забрать?

Беглов пожал плечами:

– Почему бы и нет? Валяйте, забирайте.

Ульяна, не веря своему счастью, встала с кресла и прошла к холодильнику. Открыла дверцу и осторожно вынула пластиковую коробку с дневником.

Она старалась действовать аккуратно, но совсем не потому, что заботилась о сохранности раритета для потомков. Главное – снять страницы дневника на видеокамеру и использовать их в будущем фильме, а там хоть трава не расти.

Коробка была тяжелой и холодной. Очень холодной, Ульяна даже пожалела о том, что не прихватила с собой рукавицы.

– Только осторожней, – услышала она за спиной голос командора. – Я уже сказал, что не являюсь любителем древностей и не вижу никакого смысла в том, чтобы хранить обломки древних шхун и обрывки берестяных грамот. Но все же постарайтесь не повредить страницы.