Загадочные экспедиции - Михаил Чекуров

— А теперь, Женя, сделайте вывод из всего услышанного!

— Признаю свое заблуждение, Геннадий Васильевич! Камчатские экспедиции действительно были секретными! И ясно, что цели их заключались не столько в поисках пролива между Азией и Америкой, сколько в освоении Северного морского пути и свободных земель на севере Тихого океана. Секретность же этого предприятия объясняется стремлением избежать противодействия недругов России.

— Вы правильно меня поняли, Женя. Стоит, пожалуй, добавить, что одной из задач Камчатской экспедиции было установление политических и экономических контактов с Японией и что задачу эту россияне секретили не от японцев, а от европейцев. А для того чтобы сказанное стало понятным, напомню вам кое-что из истории контактов европейских держав с Японией.

Впервые об острове Чипангу, к востоку от Китая, поведал в Европе Марко Поло. Суть же его информации сводилась к тому, что островитяне красивы, учтивы и независимы. Земли же их богаты золотом и жемчугом[86]. Четыре столетия спустя в документах русского дипломата Николая Спафария также сообщалось, что недра Японии содержат золота и серебра, а также иных сокровищ больше, чем недра Китайского государства[87]. Аналогичные сведения приводились и в других источниках. Одним словом, в XVIII в. богатства Страны восходящего солнца стали в Европе общепризнанным фактом. Это нашло отражение даже в художественной литературе. Я имею в виду Робинзона Крузо, который, путешествуя по Сибири, рассчитывался слитками японского золота[88].

О том, какие причины породили слухи о «золотой» Японии, я распространяться не буду. Отмечу только, что они были далеки от действительности и что проверить их достоверность европейцы не могли. Дело в том, что еще в XVII в. японцы запретили европейцам посещать свои порты. Исключение было сделано лишь для голландцев, которым разрешалось торговать в Нагасаки. Однако условия коммерции были довольно унизительные для набожных голландцев, в частности их заставляли попирать ногами распятие.

Значит ли это, что никто из европейцев, кроме голландцев, в те времена не вступал в контакты с населением Японских островов?

— Разумеется, нет! Ведь изолировать от внешнего мира целое государство практически невозможно. Не контролируемые властями встречи японцев с иностранцами, конечно, происходили. Например, когда японские суда терпели бедствие у побережья Сибири или Камчатки, казаки оказывали им помощь. Именно от спасенных моряков и купцов узнавали русские люди разного рода новости. Например, что страна Япония богата и могуча. Есть в ней царь, большие города, регулярная армия, богатое купечество, искусные мастера. Неудивительно, что Москва проявила интерес к соседям. В Сибирь был направлен указ — доставлять спасенных японцев в столицу, и история сохранила имена некоторых из них: Саним, Денбей, Гонза, Сода.

Жизнь и деятельность этих людей в России достойны отдельного описания, но я отмечу только одну деталь русской биографии некоего Денбея — торговца из Нагасаки. В 1702 г. он был отправлен в Москву, где имел многочасовую беседу с Петром I. Сохранившаяся запись этой беседы позволяет заключить, что спасенный казаками японец звезд с неба не хватал и образованием не блистал: географию, историю, экономику родной страны знал слабо, а недостаток своих знаний компенсировал пересказом слухов и вздорных домыслов[89]. Ясно, что он хотел поднять свои акции в глазах тех, от кого зависело его будущее, а потому не жалел красок в описаниях богатств Японии, где золота и серебра так много, что им отделывают царские дворцы, из него же делают статуи богов и посуду. Да и сам он, Денбей, взял в плавание два ящика с золотыми монетами, по два пуда каждый.

Вскоре после этой беседы в Петербурге по царскому указу была основана специальная школа, в которой русских юношей стали обучать японскому языку. Вышеупомянутый Денбей был назначен преподавателем сего учебного заведения, а его соотечественник Сода опубликовал первый русский учебник по японскому языку.

На основании всего изложенного можно заключить, что в Петербурге всерьез поверили в перспективность русско-японской торговли. Но для этого необходимо было сначала проложить дорогу к землям восточного соседа и установить с ним контакты на официальном уровне. Именно эти цели (в числе прочих) имела Вторая Камчатская экспедиция. Но не только о Японии думали организаторы этого предприятия. Предполагалось, что на северо-западе Тихого океана есть свободные земли, весьма волнующие воображение и других монархов, и предприимчивых коммерсантов. Так, Марко Поло писал, что вблизи Анианской провинции есть острова, богатые золотом и медью[90].

Примерно в этом же районе в начале XVII в. португалец Жуан да Гама видел землю, нареченную впоследствии его именем. Затем к северо-востоку от Японии на европейских картах появились Земли Иезо, Штатов, Компании и даже Гога и Магога. Кроме того, ходили слухи о наличии там некоей Страны золота и себера (Rico de Ora, Rico de Plata)[91]. Разумеется, со временем эти Земли исчезли с карт или сменили названия (острова Хоккайдо, Итуруп, Уруп), но произошло это значительно позднее, а в начале XVIII в. слухи на сей счет будоражили умы мореплавателей и государственных деятелей.

Как известно, Петр I бывал в Голландии, Англии, Франции, Австрии, Германии. И если учесть любовь царя к морю, а также его глубокие познания в области морских наук, то можно вполне обоснованно предположить, что он имел достаточно подробную информацию о вышеупомянутых Землях.

Однако не подумайте, что организация Камчатской экспедиции является следствием одних недоразумений в географии. Земля Гамы была мифом, но богатая золотом Аляска была реальностью. Реальностью были и стада морских бобров — каланов у берегов этой части Америки. Одним словом, неосвоенные земли на севере Тихого океана могли многое дать Русской державе. Большие выгоды сулила России и торговля с азиатскими государствами.

С другой стороны, я вовсе не хотел внушить вам ту мысль, что научное обоснование Камчатской экспедиции всего лишь маскировка. Исключительная научная ценность результатов первой и особенно второй экспедиций признается историками самых различных школ.

Последняя экспедиция состояла из нескольких отрядов, перед которыми были поставлены следующие задачи: 1) обследование северного побережья Сибири; 2) поиски Земли Гамы; 3) изучение северо-западного побережья Америки; 4) обследование Курильских островов и поиски путей в Японию.

Решая первую задачу, русские мореплаватели (Прончищев, Челюскин, Ласиниус, Муравьев, Павлов, Малыгин, Овцын, Стерлегов, Минин и братья Лаптевы) нанесли на карты северные берега Сибири и убедились в невозможности регулярного судоходства по Северному морскому пути (точнее, в преждевременности этого замысла).

Вторую и третью задачи решал отряд Витуса Беринга (на пакетботах «Святой Петр» и «Святой Павел»). Он достиг Аляски и обнаружил ряд островов на севере Тихого океана. При этом был собран богатый научный материал. Открытия эти проложили дорогу русским купцам и промышленникам. Их деятельность со временем привела к созданию Российско-Американской компании. Четвертую задачу решал отряд капитана 1-го ранга Мартина Шпанберга. Его корабли (гукер «Архангел Гавриил», дубельшлюп «Надежда» и палубный бот) прошли вдоль Курильской гряды на юг, затем вдоль Тихоокеанского побережья Хоккайдо до Хонсю.

Моряки отряда имели контакты с японцами, но к установлению дипломатических отношений это не привело, хотя власти на местах и понимали, что изоляция от внешнего мира наносит вред их стране. Именно этим можно объяснить доброжелательный прием, оказанный русским морякам. По первой их просьбе на суда экспедиции были доставлены пресная вода, дрова и свежая провизия. Затем начались визиты вежливости и наконец обмен товарами. Русская водка, меха, шерстяные и льняные ткани, стекло, а также ряд других товаров понравились японцам. Русских же привлекли японский шелк, фарфор, жемчуг и, разумеется, золотые монеты.

Одним словом, начало русско-японских контактов было как будто многообещающим. Однако дальнейшего развития, как уже говорилось, они не получили. Японские власти отлично сознавали, что дружественный прием иностранцев и самовольная торговля с ними могли повлечь за собой суровые кары со стороны столичного начальства. Именно поэтому японские градоначальники и предприняли весьма оригинальный ход. В своих отчетах они объясняли все случившееся самоуправством иностранцев, внезапно появившихся на японской территории. То есть русские сами (без всякого на то разрешения) брали японские товары и сами (без всякой договоренности) оставляли взамен свои. Их хотели задержать, но они успели скрыться на своих кораблях[92].