Созвездие Весов, или Рыцарь падшей королевы - Диана Кирсанова

Бардин едва нашел эту «Русскую тройку» – она располагалась в Медвежьем тупике, затерянном среди типовых пятиэтажек на конечной остановке «фиолетовой» ветки метро.

«Концертное агентство» размещалось в полуподвальчике в одном из таких домов и оказалось сырой и темной конторой, в которой работала только одна секретарша – весьма невзрачного вида, с собранным на затылке пучком неровно прокрашенных волос, шмыгающим носом и постоянно бегающими глазами.

Хотя «секретаршей» ее можно было назвать лишь условно: перед девушкой не было ни компьютера, ни телефона. Ее шаткий стол был доверху завален рулонами отпечатанных типографским способом концертных билетов. Каждый рулон был аккуратно скреплен резинкой и пронумерован – № 1, № 2, № 3 и так далее.

– Вы откуда? – не здороваясь и делая все, чтобы не встречаться с Максимом глазами, спросила девица.

– В каком смысле?

– С Алтуфьева или Теплого Стана?

Он остановился в нерешительности. Ответить честно, мол, вы приняли меня за кого-то другого? Или…

– С Алтуфьева.

– Не помню вас… Из новеньких? Хотите работать распространителем?

– На сто процентов не уверен, но готов попробовать.

– Фотография есть?

– В смысле?

– Ну обычная фотография, три на четыре.

– Нет… А надо?

– Как же, – удивилась она. – Вас же задержат! А когда есть удостоверение сотрудника – это совсем другое дело!

Ее мышиные глазки в красной рамке век при этом бегали, будто провожая «туда» и «обратно» невидимый Максу теннисный мяч.

– Про фотографию я не знал, – вдруг осенило его. – Но, может быть, подойдет эта?

Он достал из внутреннего кармана членский билет Союза фотохудожников России, раскрыл и аккуратно подцепил ногтем фотографию, приклеенную, по счастью, не на века.

Скосив один глаз, она глянула на маленький прямоугольник, который Макс положил перед ней на стол, и кивнула.

– Тогда вот, – уверенными движениями рук девица отсчитала и положила перед ним несколько рулонов с билетами. Потом, с грохотом выдвинув ящик стола, достала оттуда новенькую корочку служебного удостоверения, прилепила к ней фотографию, подышала на печать и пришлепнула ею картонку.

– Вот, все это ваше. – Рулоны и удостоверение были придвинуты к Максу. – Залог три тысячи. Номинал одного билета – семьсот рублей, но вы будете продавать по две или даже две с половиной. Ваша точка – «Киевская», «Фрунзенская» или «Студенческая». На выбор. Послезавтра приходите с отчетом. И деньгами, разумеется.

Три тысячи рублей для залога неизвестно за что у Макса были, но именно потому что они «неизвестно на что», ему не очень-то хотелось с ними расставаться.

– А что за… концерт или выступление? На кого билеты?

Девица сморщилась и, по-прежнему избегая его взгляда, указала большим пальцем себе за спину.

«Savage Garden», «Queen», «Blink-182», «Динамик» – рекламные плакаты «концертов в Москве» этих всемирно известных групп, напечатанные на очень плохой бумаге, облепляли всю заднюю стенку каморки. Пораженный, он некоторое время созерцал эту непритязательную рекламу – она оскорбляла Макса просто как художника, – а затем, медленно повернувшись к девице, отчетливо произнес:

– Не понимаю… «Динамик» и «Queen» распались в девяностых годах, «Savage Garden» и «Blink-182» перестали существовать году эдак в 2005-м… Об этом знает каждый, кто когда-либо интересовался современной рок-культурой, а я, по счастью, интересовался. Как же может быть, чтобы в наше время в Москве на них продавались билеты? Во всем мире не выступают, а у нас выступают?

– Да… у нас выступают… – девица нервно задвигала руками и сделала глазами какое-то уж и вовсе неподражаемое сальто. – У нас менеджеры хорошие – съездили, нашли, уговорили… а вообще – какое вам дело? Не надо лишних вопросов. Вы кто? Вы распространитель. Всего-навсего. Вот и занимайтесь своим делом.

Бардин бросил перед ней всю пачку билетов, которую получил минуту назад. Потом подумал – и взял обратно.

– Так вас записывать? – хмуро спросила она. – Если будете работать, тогда вносите залог за билеты. Три тысячи!

Стараясь, чтобы слова звучали как можно внушительнее, Макс медленно произнес:

– Организация фальшивых концертов и продажа билетов на мировых исполнителей, которые и не думали к нам приезжать, – это, как я понимаю, статья «Мошенничество» Уголовного кодекса РФ. Срок от пяти до десяти лет с конфискацией имущества, – это он бухнул, что называется, «от фонаря» – понятия не имея, сколько в наше время дают за мошенничество. – Однако! Если сейчас позвонить парочке-другой борзописцев, в том числе и иностранным журналистам, скандал выйдет грандиозный. Тем более что и вещественные доказательства у меня на руках. Вот, – и Макс потряс перед побледневшей секретаршей билетами. – Как живые!

– Что вы хотите? – взвизгнула девица. – Отдайте билеты! В конце концов, я вас не уговаривала – вы сами сюда пришли и сказали, что хотите работать!

– Да, пришел. Это было, – осенило Макса вдруг, – контрольной закупкой. Знаете, что это такое?

Девушка за столом вдруг как-то сникла. Отвернула от него лисью мордочку, опустила плечи и вдруг сказала быстро, наизусть, не запнувшись ни на едином слове:

– Контрольная закупка – одно из оперативно-розыскных мероприятий, представляет собой закупки товаров и иных предметов, производится правоохранительными органами при наличии данных о нарушениях законодательства, регулирующего предпринимательскую и торговую деятельность!

– Ого! – не сдержал он изумления. – Грамотная. Так как же тогда ты, а, сестренка?

– Что – как?

– Рискуешь!

– Жить-то надо, – сказала она уныло. – У меня судимость, ни на одно приличное место не берут.

– Значит, только Александр Сарыгин и взял?

– КТО?!

Вот и настал момент, когда она впервые долго и пристально посмотрела Максу в глаза! Дрожь, начавшаяся с кистей рук, быстро перебросилась на все тело, ударила в плечи, губы, подбородок – еще минута, показалось ему, и с девушкой случится эпилептический припадок.

Но ведь Бардин же не сказал ей ничего особенного!

– Что с вами? Разве в моих словах есть для вас что-то оскорбительное? Александр Сарыгин – так зовут владельца вашей… – он хотел сказать «шарашкиной конторы», но при плачущей девушке это слово почему-то не шло у него с языка, – вашей фирмы, то есть «Русской тройки», где сейчас мы с вами и находимся. Разве нет?

– Да, это он… Но его убили.

– Я это знаю. И пытаюсь выяснить, почему.

– А вы… А вы правда узнаете? – Вот теперь она не только смотрела Максу в глаза, но и схватила его за руки. Ох и холодными они у нее были!

– Постараюсь. Если вы будете со мною откровенны.

Лина, так звали его собеседницу, оказалась дважды судимой – и оба раза за мошенничество. Карьера ее начала складываться еще в пятом классе, когда светлая голова Лины Мазуркевич впервые прославилась среди дворовой пацанвы.

Дело в том, что тогда она, выросшая в небогатой семье, примкнула к компании мальчишек, которая промышляла «бутылочным» бизнесом. Они сдавали в пункты приема стеклотары подобранные в самых разнообразных местах порожние стеклянные бутылки. Дневной выручки подросткам обычно хватало на обретение самых непритязательных радостей – мороженого, жвачки да нескольких дешевых сигарет, продаваемых «внасыпку». Лину принимали в эту компанию «из милости», зная, в какой беспросветной бедности проживает она с матерью-алкоголичкой. Но девочка была честолюбива, и ее не отпускала мысль – придумать что-нибудь такое, чтобы поднять бутылочный «урожай» сразу в несколько раз и сразу оказаться «дворянкой» среди дворового плебса.

И она придумала! У девочки был очень хороший, рано устоявшийся, «взрослый» почерк. И в один весенний день подъездные двери соседних домов запестрели такими объявлениями:

«Уважаемые жильцы!

В последнее время в «Горгаз» поступило большое количество жалоб на качество газа. Для устранения причин и ликвидации неполадок просим вас взять пробы газа. Для этого ровно в 21.00 откройте кран плиты и, не зажигая газа, подержите над ней перевернутую стеклянную бутылку. Через 1–2 мин. тщательно закройте бутылку пробкой, наклейте этикетку с указанием номера квартиры и выставьте бутылку на лестничную площадку.

Администрация».

На следующий день жильцы, спешащие на работу, то и дело спотыкались о тщательно закупоренные бутылки. А когда рабочий люд разошелся, в подъездах появилась возглавляемая Линой ватага пацанов. Бутылки, выставленные доверчивыми гражданами, благополучно перекочевали в заботливо припасенные мальчишками мешки.

Поскольку в доме, где проживала Лина, было около шестисот квартир, эксперимент был признан прибыльным и удачным. На другой день такое же объявление появилось на соседнем доме. Еще через день – на следующем… Дворовая камарилья упоенно наливалась лимонадом «Буратино», заходилась в кашле от с шиком выкуренных в подворотне сразу нескольких болгарских сигарет и поочередно сваливалась в постель с ангиной, приобретенной из-за неумеренного поглощения эскимо на палочке. Линин авторитет поднялся почти на недосягаемую высоту.