Двое в тихой гавани - Мирна Маккензи

Она грустно улыбнулась:

– Я тут просто подумала… мне бы очень хотелось помочь тебе с этим проектом.

«Я очень хочу проводить больше времени с тобой».

– Ты не обязана.

– Но я хочу. Мне напомнить тебе, Вьятт, что я на тебя работаю?

– Да, но «Гавань» в контракте не значилась.

– Теперь значится. Ты попросил помочь тебе с идеями о том, как улучшить это милое местечко. Если при этом ты счел, что потом я отойду в сторону, значит, босс совсем забыл об одной моей привычке. Постоянно вмешиваться.

– Я помню.

– Значит, я снова вмешиваюсь. Приступим к работе, – произнесла она, выделив голосом последнее слово.

– Слушаюсь, о мой нахальный босс.

Алекс усмехнулась:

– Мне нравится, как это звучит.

На сей раз его улыбка была искренней.

– Власть ударяет в голову, а, Алекс?

– Есть немного.

«Но не так, как твои поцелуи…»

Черт. Как перестать думать о боссе? Возможно, вспомнить о том, что она уедет домой. Скоро не придется бояться влюбиться, потому что она окажется за сотни километров отсюда.

Но сейчас она здесь, с ним. И ей хочется…

«Считай, Алекс, считай, – сурово напомнила себе девушка. А потом передумала. – Нет. Не считай. Наслаждайся его компанией. Возможно, было бы неплохо даже снова его поцеловать…»

Если бы Джейн, Молли и Сирина были здесь, они бы помогли. Попытались остановить ее.

Но подруги сейчас далеко. А Вьятт близко.

– Осторожней, Вьятт, – прошептала Алекс. – Я иду в атаку.

Когда она решалась на что-то, то выполняла свои обещания. Вьятт понял это давно, но окончательно уверился в своем мнении, когда они начали ездить в «Гавань» каждый день после работы. Более того, Алекс ни в какую не соглашалась принять увеличенную оплату за «сверхурочные».

– Я сама вызвалась, – напомнила она.

– После того как я попросил тебя помочь.

– Но это же было только вначале! Ты просил подкинуть парочку идей, помнишь? А я решила помочь тебе с работой.

– В этом споре тебе не победить, – предупредил Вьятт. – Я заплачу тебе ровно столько, сколько, по-моему, стоит твой труд. А это немалая сумма.

И Вьятт на самом деле так считал. Алекс постоянно предлагала новые идеи. Работа, а с ней и время летели с поразительной скоростью. Вьятту очень хотелось замедлить их, чтобы подольше побыть с ней.

Но он не мог. Похоже, Белинда была намерена вернуться к работе как можно быстрее. В таком случае Алекс отправится в Сан-Диего, город своих мечтаний и надежд.

Эта мысль причинила неожиданно сильную боль. Какая глупость! Пусть Алекс очаровательна, жизнерадостна и сексуальна, но он быстро забудет ее. Так было всегда.

– Предлагаю потом взяться за полы, – между тем говорила она. – Но они не должны выглядеть новыми. Просто потертыми. Уютными. Словно единственный обитатель здесь – любовь.

Он не смог сдержать улыбку.

– Что не так? – воинственно подбоченилась Алекс.

Ему захотелось подойти к ней, запустить пальцы в эти чудесные шелковистые волосы и прильнуть к ее губам. Но Вьятт сдержался.

– Как ты думаешь, стоит включить это выражение в рекламу?

– Так, по-твоему, это смешно?! Но… ладно, по крайней мере, это будет правдой. Ты любишь это место и в каком-то смысле обитаешь здесь… – Она разочарованно застонала. – Забудь, что я это сказала. О рекламе подумаем потом, когда начнем… я хотела сказать, когда ты начнешь сдавать коттеджи.

Это напоминание о том, что вскоре всему наступит конец, заставило их молча вернуться к работе. Алекс мыла. Он тер полы наждачкой. Она украшала. Он чинил. Вьятт мог с легкостью найти специалистов во всех этих областях, но хотел, чтобы с ним работала именно Алекс.

– Знаешь, что мне больше всего нравится? – неожиданно спросила она.

Вьятт обернулся.

– Это место нельзя назвать идеальным. Здесь уютно, как дома.

– Места мало, – произнес он.

– Не критикуй «Гавань», – шикнула Алекс.

– Я до сих пор не могу понять, почему всем этим занимаюсь. Никто не захочет приезжать сюда. Здесь нет ни шика, ни блеска, а именно этого люди ожидает от Лас-Вегаса.

– Ты занимаешься этим просто потому, что хочешь, – ответила она. – Потому что это доставляет довольствие. Разве не так?

Вьятт посмотрел на Алекс, одетую сегодня в белую юбку и голубую майку. Его любимые, с улыбкой подумал он. Сейчас Алекс стояла босиком на полу и пыталась дотянуться до гвоздика, чтобы повесить фотографию красных скал на стену. Которую она сделала.

– Мне нравится, – признался он, когда она взглянула на него через плечо.

– Не хочешь повеселиться? – вдруг спросила она, и Вьятт недоверчиво поднял бровь.

Как ни странно, его бойкая Алекс внезапно стушевалась:

– Я не то имела в виду, хотя… Это, конечно, принесло бы массу новых впечатлений. Я говорю о детских развлечениях – подурачиться, помаяться дурью. Повеселиться, одним словом.

– Я знаю, как люди веселятся, Алекс.

– Что-то я в этом сомневаюсь.

– Развлечения предназначены для моих гостей.

– Что ж, возможно, тебе стоит для начала продемонстрировать им свои навыки.

– Хороший ход. Но у меня полно работы.

А вот теперь она нахмурилась всерьез:

– Я пообещала себе, что ни в жизнь не скажу об этом, но признайся, разве у тебя были возможности повеселиться в детстве?

Вьятт вздохнул:

– Зря я тебе рассказал. Теперь ты меня жалеешь.

– Ты что, шутишь? Передо мной владелец «Маккендрикса», который вращается в высших кругах. Им восхищаются, ему завидуют. Но это тоже своего рода работа, не хватает элемента игры. Тебе нужен специалист по отрыву, и я – просто идеальный кандидат. Пошли!

Алекс развернулась на пятках, одной рукой схватила босоножки, другой – запястье Вьятта и направилась к двери.

– Может, хотя бы скажешь мне, куда мы направляемся?

– Лучше пока помолчу. Знай одно: моя смена закончилась.

Скоро Вьятт стоял в огромном зале с синим ковром и миллионом игровых автоматов.

– Жетончики у нас есть, – говорила Алекс. – И я собираюсь жестоко побить тебя в пинбол. Не жди пощады. Я – настоящий мастер.

Она забавно наморщила нос и улыбнулась.

Двое мужчин, стоявших неподалеку, открыв рты, во все глаза смотрели на девушку. Только что слюни не пускали. Вьятту захотелось загородить ее собой. А еще лучше обнять. Но сначала пришлось бы догнать Алекс, которая уже устремилась вперед по проходу к автомату с полуобнаженной женщиной на экране.

Вьятт застонал.

– Не переживай. Обещаю, будет весело и совсем не больно.

Эта женщина просто не знала, о чем говорит. Сейчас болел каждый мускул в его теле. От желания прикоснуться к ней, а не к дурацкому автомату. Но, черт побери, судя по всему, Алекс и впрямь не терпелось. Придется либо веселиться от души, либо в конечном итоге сдаться.