Мужчина – крупный, злобный... Скидка 50 % - Наталия Левитина

Диана развернулась и треснула парня журналами по голове. Точно так же ведут себя дети в школе.

– Ой, она дерется! – дурашливо завопил Петя. – Спасите-помогите!

– Проваливай, негодяй, – улыбнулась Диана. – Не смей меня лапать.

Петя надрывно вздохнул и удалился. Они явно испытывали друг к другу симпатию.

– Ну и что там дальше про вшивый листик? – вспомнила Диана.

– Виш-лист, – терпеливо поправила я. – Заметь, список желаний вовсе не обязательно превращать в элементарный реестр вещей и предметов. Туда можно заносить и нематериальные ценности. Мечты.

– Почему-то я думаю только о материальных, – озабоченно пробормотала Диана. – Все хочу! И куртку, и лиловые сапоги, и атласное белье… А еще сапфировый перстень, вчера видела, чуть не умерла прямо у витрины! Почему возможности всегда отстают от желаний?

– Зато тебе есть о чем мечтать. Представь, что ты уже все купила. Устроила в квартире общий склад всех бутиков города. И тебе стало скучно.

– Еще мечтаю о белом джипе, – алчно призналась Диана. – Ярко-белый «туарег», он такой, он такой… Ах! И конечно же хочу отдельную квартиру. Надоело жить с родителями. Тебе везет – у тебя хотя бы однокомнатная. Не блестяще, но все-таки. Какое, наверное, счастье! Захотела – вернулась домой в пять утра, и никто не пилит. Захотела – устроила вечеринку… В общем, подозреваю, в моем виш-листе будет больше страниц, чем в пяти томах «Гарри Поттера».

Да, тяжелая ситуация. А мой список желаний содержит всего одну строчку:

1. Хочу, чтобы Никита вернулся!

– А ты, наверное, мечтаешь только о Никите, – прочитала мои мысли Диана. – Я угадала?

– В самую точку.

Приплыли.

Поддаюсь расшифровке даже легче и быстрей, чем профессор Плейшнер. Вероятно, я уже всех заколебала своими страданиями.

– Никита обязательно должен вернуться, – твердо сказала Диана. – Когда о чем-то мечтают так страстно, то просто не может быть по-другому. Главное, ты верь в его возвращение.

Внезапно мне захотелось схватить малышку за толстые щеки, притянуть к себе и страстно расцеловать. Какая она умница! Пусть ее мозги, как и мозги любой юной девы, выросшей в эпоху рекламы, заражены вирусом потребительства, однако Диана – чудесный и отзывчивый человек.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я коллегу.

– Не вздумай упрекать меня в меркантильности! Тебе, Юля, тоже не мешало бы обновить гардероб. Ты постоянно в одном и том же. Я этот джемпер сто раз на тебе видела и эти туфли!

Я махнула рукой – какая разница? Джемпер, туфли…

Подумаешь!

В бухгалтерии царила тишина. Главбух Елизавета Витальевна водила пальцем по строчкам пышного талмуда, шевелила губами и, прищурившись, всматривалась в таблицу на мониторе.

– А, Юля, заходи. Ты одна осталась. Почему всегда опаздываешь? Почему тебя никогда нет в редакции? Почему за тобой надо бегать?

Голос Елизаветы Витальевны звучал раздраженно. Это было что-то новенькое – мы никогда с ней не ссорились… Скорчив озадаченную физиономию, я расписалась в ведомости и, вместо того чтобы смиренно удалиться, уселась на стул напротив главбухши.

– Елизавета Витальевна! Выкладывайте, – приказала я.

– Иди, Юля, иди, – недовольно пробурчала та. Наклонив голову, она посмотрела на меня поверх очков. Очки были в тонкой синей оправе, и точно такого же цвета была шелковая блузка, выбивающаяся из-под красивого костюма.

– Проблемы? Неприятности? – предположила я.

Елизавета Витальевна минуту молча изучала меня, словно прикидывая, стоит ли делиться. Потом захлопнула бухгалтерский талмуд и поджала губы.

– Не знаю, – покачала она головой. – Ерунда, конечно. Все как-то не по уму… Телефон дома забыла.

– Ну и ладно, – успокоила я. – Один день можно и без телефона перекантоваться.

– А почему мое место на стоянке постоянно занимают? – обиженно спросила Елизавета Витальевна. – Ведь оно мое, там же написаны номера на табличке! Я хочу спокойно подъехать утром, припарковаться! Чтобы видеть машину из окна. А не лезть на газон! Нет же! Каждое утро одна и та же картина!

– Не верю, что вы паритесь из-за сущей ерунды! – хмыкнула я. Наш главбух всегда славилась спокойным нравом и стрессоустойчивостью.

– Это не ерунда, Юля. Это меня раздражает.

– Вы же знаете, ежегодно количество автомобилей в стране увеличивается на пару миллионов. Если не больше. Естественно, парковочных мест не хватает. Дальше будет хуже. Автомобили скоро и вовсе нас вытеснят с планеты. И все равно вы не откажетесь от удовольствия приехать на работу в личном авто, а не в переполненном автобусе.

– Да, конечно.

– Тогда к проблеме с парковкой надо относиться философски – как к неизбежному. А вообще, Заветавитальна, подозреваю, причина вашего недовольства кроется в чем-то другом! Знаете, если человека заклинивает на мелких неприятностях – одной, второй, третьей – значит, психика уводит его в сторону от другой проблемы, гораздо более важной и болезненной.

– Вот как? – удивилась главбух. – Интересно!

– Да! И вместо того, чтобы обдумывать и решать эту важную, глобальную проблему, вы постоянно нервничаете из-за мелочей и зацикливаетесь на них.

Елизавета Витальевна несколько минут молчала, уставившись глазами в пространство над моей головой.

– Ты права. Абсолютно права, – произнесла она наконец. – Так оно и есть. Да разве бы психовала я из-за парковки, если бы…

Вот оно!

Сейчас драгоценная Заветавитальна, с которой мы съели пуд соли, пожалуется на новую начальницу – Елену Аметистову. Долгой и экспрессивной будет ее обвинительная речь. Главбух расскажет, как достала ее зеленоглазая стерва, как бесцеремонна, назойлива и приставуча Елена Аметистова.

И мы всласть пообсуждаем вредину, испортившую нам жизнь, перемоем ей все косточки. А потом с грустью вспомним о чудесных временах, когда во главе издания стоял несравненный Степан Данилович, подписывавший свои журнальные опусы псевдонимом Виолетта Гусь.

Как нам его не хватает!

Я поерзала на стуле, устраиваясь поудобнее, подъехала на колесиках поближе к Елизаветочке Витальевне.

Итак, приступим!

– Знаешь, Юля, – удрученно пробормотала главбухша. – Ох!

Из груди Елизаветы Витальевны вырвался то ли стон, то ли плач. Я сочувственно закивала, положила руку на плечо несчастной. Наверное, Аметистова заставляет ее манипулировать финансами, подделывать документы и уводить от налогов огромные суммы денег.

Конечно, главный бухгалтер коммерческого издания просто обязан искать лазейки для уменьшения отчислений – если отстегивать государству по-честному, как оно того требует, то не останется денег даже на коробку скрепок, не говоря уж о прибыли и зарплате трудящимся. И Елизавета Витальевна всегда ловко устраивала дела «Удачных покупок», выдерживала любую проверку. Но Елена Аметистова, вероятно, требует невозможного, ей все мало!

Главбух достала платок и, намотав его на указательный палец, осторожно вытерла уголки глаз – чтобы не испортить макияж. А может быть, я зря полезла к ней в душу? Ведь до моего прихода она сидела в кабинете раздраженная, но боевая. И трудилась в поте лица. А сейчас оплыла и раскисла…

– Сынок эту в дом привел…

Елену Аметистову?!!

– Как?! – вытаращилась я.

Невероятно! Каким образом сын Елизаветы Витальевны мог привести в дом нашу начальницу?!

– …Таню… Живет она у нас теперь…

При чем здесь какая-то Таня?

Мы собирались обсудить Елену Аметистову!

Хотели всласть поглумиться над ней!

– Уже целых три месяца, ты представляешь, Юль? Целых три месяца! – с нажимом повторила главбух.

– Таня?

Я с досадой переключилась на новый объект – какую-то неведомую Татьяну. В голове последние десять минут развивался горячий монолог на вечную тему «Пороки начальства». Но, по-видимому, страстное желание обсуждать Елену Аметистову надрывало лишь мое сердце. А коллегу волновали совсем другие проблемы – семейные.

– Неужели это его окончательный выбор? Неужели не передумает?

– А чем вам не нравится Татьяна? – осторожно поинтересовалась я. – Какие к ней претензии? Знаем мы вас, свекровей! Вам трудно угодить.

– К счастью, я пока не свекровь, – желчно парировала Елизавета Витальевна. – С ума сойду, если сын вздумает на ней жениться. Надеюсь, это всего лишь его очередное увлечение.

– А раньше у вас уже гостили дамы по три месяца?

– Нет! Впервые привел. Она ведь, Юля, из деревни. В городе у нее жилья нет. Вот, свалилась на нашу голову. Вцепилась в сынулю мертвой хваткой.

– Думаете, мечтает прописаться в вашей квартире? То есть зарегистрироваться, как сейчас принято говорить.

– Суть-то не меняется! Пока о прописке речи не шло. Но я и не позволю. С какой стати? Это моя квартира, а она – захватчица!

– А ваш Илья… Он, похоже, сильно влюблен.