Слепой стреляет без промаха - Андрей Воронин

– Не обманывай меня, я же вижу, что что-то случилось.

– Ничего страшного.

– Нет, ты скажи, что произошло.

– Потом, дорогая, потом, – ответил Глеб и, стянув с плеч куртку, направился в ванную комнату.

Пока он мыл руки, Ирина зажгла свечу на круглом столе и погасила свет.

Глеб вышел и ахнул.

– Как красиво! А ты, Ирина, просто прекрасна.

– Да ладно тебе обманывать. Ты свалился как снег на голову. Ты хоть знаешь, сколько сейчас времени?

– Конечно, знаю, – грустно улыбнулся Глеб.

– Твое счастье, что мне завтра не надо на работу.

– А почему? – спросил мужчина, подходя к столу и беря в руки бутылку красного вина.

– Потому, что я закончила работу и сегодня встречалась с заказчиком.

– Да ты просто молодец, отличница.

– Знаешь, Федор, он пригласил меня в ресторан.

– И ты, конечно, отказалась?

– Да, – твердо сказала Ирина и улыбнулась.

– Тогда ты вдвойне молодец, – он обнял Ирину.

– Я очень скучала без тебя, Федор. И волновалась, – запрокинув голову, прошептала Ирина и закрыла глаза.

Глеб обнял ее за плечи и поцеловал в губы. Тело женщины напряглось и вмиг обмякло в руках мужчины.

– Знаешь, я, кажется, уже не могу жить без тебя, – сказала Ирина и принялась расстегивать пуговицы на рубашке мужчины.

– Погоди, осторожно, – прошептал он, когда рубашка упала на пол.

– Ой, что это? – воскликнула Ирина и отпрянула.

Глава 9

Этой же ночью вор в законе Мартынов Петр Петрович по кличке Седой получил сообщение из Питера, что его родной брат Сергей Мартынов по кличке Цыган убит в своей квартире на Фонтанке. Эта новость повергла Седого в ужас и привела в бешенство. Он метался по своему загородному дому, потрясал сжатыми кулаками, стучал по столу, грязно ругался и кричал:

– Всех, всех уничтожу! Суки! Подлые суки! Убили брата! Я не пожалею никаких денег, узнаю, кто это сделал. И тогда тот умрет страшной смертью, страшной!

Но эта новость была еще полбеды. Буквально через час, Когда Седой уже немного успокоился, раздался очередной звонок, и тоже из Питера. Один из дружков Седого, его подельник по питерскому делу, по кличке Крапленый сообщил, что люди Седого и Дьякона зверски убиты, а дочка банкира Бортеневского исчезла Седой просто неистовствовал. Он даже забыл об осторожности. Он выкрикивал фамилии, называл имена, проклинал тех, с кем был связан и кого он подозревал в этих убийствах.

– Я вырежу им языки! Выпущу кишки! Я выжгу на их спинах и задницах каленым железом кресты и звезды! Они будут мучиться так, как не мучатся в аду!

Седой разорвал пижаму на своей волосатой, украшенной татуировками груди.

– Всех уничтожу, всех до последнего! Никто не уйдет от расплаты! Что, они не понимали, с кем связались? Они затронули меня, самого Седого. Я подниму на ноги всех, но я найду тех, кто это сделал.

Он тут же среди ночи позвонил своему другу Богаевскому и прокричал в трубку:

– Иосиф, ты что, сука, спишь? И не знаешь, что произошло?

После непродолжительной паузы в трубке раздался раздраженный голос Богаевского Иосифа Самсоновича:

– Ты чего орешь, Седой? Поднял меня среди ночи. Ты хоть знаешь, сколько сейчас времени?

– Да плевать я хотел на время! Плевать мне на все!

– Объясни толком, что произошло?

– Они убили Цыгана. Понимаешь, убили моего брата! Они перестреляли твоих и моих людей и украли девчонку, дочку Бортеневского.

– О дьявол! – прорычал в трубку Богаевский и тут же заговорил абсолютно другим голосом. – Слушай, успокойся. Самое главное – спокойствие и равновесие.

Я сейчас еду к тебе. Через минут сорок буду у тебя, и тогда разберемся. Ничего не предпринимай, никуда не звони, а то сгоряча наломаешь дров, и потом не расхлебаем.

– Да куда уж дальше, Дьякон? И так все хуже некуда. Седой после разговора с Богаевским позвонил еще двум своим приятелем, известным на весь бывший Советский Союз бандитам и приказал им немедленно приехать к нему держать совет. Седому, конечно же, отказать никто не мог.

Он метался по своему огромному дому. Но постепенно успокаивался. Его движения становились все более уверенными и осторожными. И когда к дому подъехал черный «мерседес» в сопровождении двух черных «волг», Седой уже оправился от первого потрясения. Он выглядел спокойно и уверенно. Он снял разорванную пижаму, надел шелковую рубаху с коротким рукавом. Золотая цепь с крестом, украшенным бриллиантом, сверкала на его волосатой груди. Он сидел, понуро опустив голову, за большим старинным столом в гостиной.

Богаевский, щуплый мужчина с глубоко посаженными глазами на худощавом лице, семенящей походкой подошел к Седому, положил ему руку на плечо.

– Держись, брат, держись. Мы этим сукам продажным еще покажем! Я понимаю – Цыгана не вернуть, но теперь придется действовать осторожно, максимально осторожно и осмотрительно. Кто тебе позвонил из Питера?

– Крапленый.

– А разве он был в курсе?

– Да, он знал.

– Так говоришь, знал? – каким-то дребезжащим голосом уточнил Дьякон.

– Он знал только о девочке, но чья она дочь, Крапленому было не известно.

– И он не мог узнать?

– От кого? Кто ему скажет? – зло пробурчал Седой и приказал одному из своих помощников:

– Принеси сюда водку и закуску.

На столе появилась литровая запотевшая бутылка водки и всяческая снедь.

Седой наполнил рюмки, и они с Богаевским выпили, не чокаясь.

– Будь они все прокляты, суки продажные! – сказал Седой, отламывая маленький кусочек хлеба.

Затем он взял массивную вилку и легко изогнул ее, чуть не завязав в узел своими мощными руками.

– Ненавижу! Ненавижу продажных шакалов!

– Послушай, Петр, – Богаевский подвинул свой стул поближе к Мартынову и, махнув рукой, приказал всем выйти из комнаты.

Этого его движения хватило, чтобы все бандиты исчезли за дверью.

– Я думаю, что все далеко не так, – сказал Богаевский и заглянул в глаза Седому. – Я думаю, что это действовали люди Бортеневского.

– Но ведь мы же его предупредили, что если он обратится куда-нибудь за помощью, его девочка будет мертвой.

– Видишь, Петр, мы ошибались в Бортеневском. Он оказался не робкого десятка, и на наши предупреждения отреагировал по-своему.

– Да сука он последняя! Я уничтожу его! Уничтожу, не пожалею денег! И он будет трупом – Не горячись. Здесь все надо хорошо обдумать, взвесить, обсудить. На даче было трое твоих людей и пятеро моих. У меня в Питере есть один знакомый мент…

Я ему хорошо плачу, и утром мы будем иметь информацию по этому делу. Нам расскажут все.

– Да что толку! Цыгана уже не вернешь, а он был у меня один. Я для него ничего не жалел.

– Ладно, ладно, – сказал Дьякон, – ты сейчас об этом не думай. Давай лучше выпьем.

И они вновь наполнили рюмки, молча выпили. Седой даже не притрагивался к еде. А вот Богаевский взял ломтик осетрины, вилкой свернул его в трубочку и принялся жевать, расхаживая по огромной гостиной. Он ходил сутулясь, сгорбившись, опустив голову. Его длинные седые волосы, за которые он и получил кличку Дьякон, лежали на плечах.

– Мне кажется, все не так просто, – скрипучим голосом бурчал Дьякон. – Мне кажется, здесь что-то не так. Понимаешь, Петр, концы не сходятся с концами.

– Послушай, сколько мы потеряем, если Бортеневский откажется с нами сотрудничать? Сколько? – вставая из-за стола, с грохотом отодвигая стул, воскликнул Седой.

– Мы теряем много. С его банка мы могли бы получать почти треть того, что имеем. Треть – это много, – сказал Дьякон и, подойдя к столу, наполнил рюмку, – Ты понимаешь, что это очень большие деньги, а даже за маленькую часть этой суммы можно нанять таких профессионалов, что они уберут, не моргнув глазом, и тебя, и меня, и всю нашу родню.

– Но слушай, Дьякон, что ты городишь? Кто эти профессионалы? Мы с тобой знаем почти всех.

– Ты знаешь всех медвежатников, я знаю всех торговцев бриллиантами, но ни ты, ни я не знаем киллеров, не знаем специалистов, которые работают на разведку.

– Да ну, окстись. Дьякон! Что ты такое городишь? Какая разведка будет заниматься Цыганом? Какая разведка будет стрелять?

– Это я так, к слову. Седой. Но скорее всего действовал профессионал.

Седой устало опустился "а свой стул и, опершись локтями о край стола, принялся яростно тереть волосатыми кулаками глаза.

– Знаешь, что я думаю… – проскрипел Дьякон. – Только ты не горячись, не кричи, а выслушай меня.

– Да ладно, говори. К чему эти предисловия?

– Так вот. Был убит Цыган, твой брат. А то, что девочка находится на его даче, знал только он. Его, как я понимаю, убили первым и убили только после того, как узнали о девочке.

– Что ты хочешь сказать? – отняв ладони от лица, сверкнул глазами Седой.

– Ничего. Я всего лишь рассуждаю.

– Осторожнее рассуждай, Дьякон. Я не верю в то, что ты хочешь сказать. Не мог Цыган меня сдать, не мог.