Халцедоновый вереск - Вира Наперстянка
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В сказке было много стихов, но последний всегда притягивал меня больше остальных – набор звуков, ничего более. Но одновременно с этим этот стих был всем. Конечная песня пирата и бедн-вары. Их надежда, потеря, радость и боль. Песня ветра и моря.
– Попробуй сыграть, – предложил Дар и взял первый аккорд.
Это был консонанс, как и просила преподавательница. Но звучал очень пронзительно. Дар вступил за ветер.
Я неуверенно прикоснулась к клавишам и ответила за воду. Короткую мелодию тогда преподавательнице мы сыграли быстро.
– Видишь, все не настолько и сложно. – Дар подмигнул мне и, быстро подсобив Орсо с парочкой аккордов, покинул нас. Как будто и не приходил. Как будто мы и не творили магию без стихий.
Но на следующее занятие Дар заглянул, и мы чуть дальше продвинулись в создании песни ветра и моря, добавили резкий диссонанс. И к концу моих уроков музицирования она была завершена. Поистине магическая песня.
Песня, которая сейчас звучала из окна второго этажа!
– Эта музыка еще лучше предыдущей! – воскликнула Миладея. – Как будто порыв и гладь!
– Песня ветра и моря, – прошептала я.
– Точно! Шторм, буря.
– Ты знаешь, кто играет? – спросила Отила, пронзительно глядя на меня своими голубыми глазами.
Я замерла. Эту песню знали немногие: Орсо слышал несколько раз, та старая преподавательница слушала черновые заготовки. Ноты мы не записали. Так что единственным, кто мог ее сыграть, был…
– Дарион. Король Аритерры, – ответила я и, развернувшись, пошла к разрушенной крепостной башне.
– Не знала, что король играет, – пораженно протянула ведьма.
– В детстве ему нравилось проводить время за клавесином, – пожала плечами я.
Помню, на его тринадцатилетие королева попросила меня расписать специально сделанный по случаю праздника клавесин в качестве подарка. Мне было шесть, но кисточку я держала в руках уверенно – так дорогущий клавесин из белого дерева превратился в серо-синий, с изображениями грозы, шторма и ежевичного куста. Почему мне захотелось нарисовать ежевичный куст, ума не приложу. Чистейший порыв. Но вышло неплохо. На мой вкус. На вкус придворных… кто-то был в ужасе. Впрочем, главное, что Дару понравилось. На этом клавесине мы и играли законченный вариант песни ветра и моря.
– Песнь ветра и моря, это же что-то из сказки? – спросила Миладея, нахмурив брови.
– Да, про пирата и бедн-вару.
– Ого, – изумилась ведьма, видимо, тоже помнила тот набор букв в последнем стихе.
– Хорошая адаптация, – похвалила Отила.
Я улыбнулась. Наша с Даром песня и правда звучала потрясающе.
Мы дошли до дома собраний. Он сейчас был пуст и казался необитаемым. Никаких важных собраний Совета в период отбора невест проводить не планировалось – только королевские совещания во дворце. Поэтому и людей, находящихся в доме, не было. Разве что слуги, следящие за порядком, и охрана.
Девочки опасливо ступили на руины близлежащей башни. Замковая крепость раньше была огромной, с множеством башен, и опоясывала она, разумеется, всю скалу. После многовековых войн от крепости мало что сохранилось, а из башен целой осталась только оружейная и парочка дворцовых.
Миладея с Отилой опасливо перебрались через серый мшистый камень и подошли к обрыву. Я последовала за ними. С этой стороны замка открывался хороший вид на Старый город. Руины, поросшие мхом и плющом, лес и порт – вот что находилось в Старом городе.
Мы еще какое-то время поползали по развалинам башен, я рассказала девушкам парочку баек, которые в свое время мне поведали старожилы антарийского замка, а потом, замерзшие, решили вернуться во дворец.
– О, а может, этот господин из твоего рассказа про длинную бороду? – Миладея ткнула пальцем в картину, мимо которой мы проходили.
– У него слишком короткая борода, – отозвалась Отила, – со скалы до озера он бы на ней не спустился.
– А может, это та леди, которая приняла курицу за любовницу мужа? – Ведьма вновь ткнула в картину. – У нее в шляпе как раз куриные перья.
– Думаешь, она так расстроилась, что любовницы не оказалось, что распорядилась из найденной курицы сделать шляпку? – поинтересовалась я в ответ.
– Нет. Она так расстроилась, что муж не соблюдает ее диету и бегает на рынок за курами, что отомстила таким образом курице.
– И мужу, – добавила Отила.
– Разделав птичку у него на глазах? – спросила я.
– Нет, – подхватила Миладея, – нося ее перышки на своей шляпке и каждый день напоминая мужу, что…
– Что если он не будет соблюдать диету, она и его… – Шаманка провела ребром ладони по шее.
– Что он сам умрет, если не будет соблюдать диету. Но и твой вариант мне тоже нравится, – улыбнулась Миладея.
Я покачала головой. Странные у нас разговоры. То про бороду, то про курицу. Не такого поведения от девушек ждут в картинной галерее.
– О! – Миладея остановилась. – А это, может быть, тот мужчина, которому в свое время назначили сотню дуэлей за посещение спален замужних дам.
– И который упал с обрыва, случайно оступившись? – спросила Отила. – Мне кажется, в рассказе Рии фигурировал блондин.
– Да? Но этот тьма как хорош.
Они остановились рядом с портретом красивого молодого человека. Черноокий, черноволосый, с гордым разворотом плеч, он и правда притягивал взгляд.
– Может, это любовник сестры короля, который потом подался в пираты? – предположила шаманка.
– Не хочу вас расстраивать, но это младший брат Эрия Первого, – улыбнулась я.
– А, – разочаровалась ведьма. – Может, и с ним была какая-то интересная история? – с надеждой спросила она.
– Про особ королевских кровей не бывает занимательных баек, – фыркнула Отила.
– Кто-то говорит, что он не верил в силу природы и увлекался темной магией, – пожала плечами я.
– А с башней что? – Миладея чуть ли не уткнулась носом в картину. – Это же северная? Но я ее видела, выглядит не так.
– Художественное решение? – предположила шаманка.
– Но остальные же башни в порядке. Может, камень кто своровал? Выглядит дорогим.
Я уже их не слушала. А во все глаза смотрела на картину.
«На рисунке посмотрите, что же с башенкой не так. И проход тогда найдите, в север розы уходя», – вспомнила я.
Рисунок. Башня с покосившейся крышей и огромным камнем на шпиле, которого в реальности на ней отродясь не было. И стена картинной галереи, которая примыкает к коридору в северную башню.
В этот момент я почувствовала такой прилив радости и энергии. А еще потрясения, что все оказалось настолько просто. И мы с Орсо действительно дураки.
Я подозвала проходившую мимо служанку и попросила ее позвать принца Орсолина к портрету его родственника. Убедившись, что больше никого в галерее нет, сгорая от нетерпения, подошла к картине и нажала на этот самый нарисованный камень.
За стеной заскрежетали шестеренки, а затем с облаком пыли картина отъехала в сторону.
– Чума, – выдохнула ведьма.
– Святые духи, – прошептала шаманка.
– Беззубый аванк! – радостно воскликнула я и, создав маленький огненный шарик, полезла в проход.
Глава 7
– И часто ты так развлекаешься? – спросила меня Миладея после очередного поворота и очередного стряхивания паутины со своего лица.
– Это мое любимое развлечение, – с улыбкой ответила я, разглядывая кладку прохода.
Камни были старыми, желтовытыми и неровными. Скорее всего, мрамор. А раз желтый
