Следствие продолжается - Кира Измайлова

Комиссар был снова оживлен и отличался отменным аппетитом.

— Плюс полдюйма! — радостно сообщил он Руперту. — Мы еще поборемся!

— Поздравляю, — сказал тот, пытаясь выбрать между креветками в кляре и мидиями со специями. В итоге следователь сдался и заказал оба блюда, хотя и подозревал, что с таким меню ему вскоре снова придется сидеть на овсянке.

— Давай по маленькой? — предложил Розен.

— Только если по очень маленькой, — серьезно ответил следователь. — И не думай, «бессмертновки» не накапаю, у меня с собой не цистерна!

— Ничего, — жизнерадостно сказал Сидельских и углубился в винную карту. — Давай-ка возьмем вот этого!

Бессмертных тяжело вздохнул и подумал, что комиссар, конечно, в своем роде очень хороший человек, но со слабостями. Впрочем, с такой тяжелой работой и немудрено обзавестись крайне своеобразными привычками…

Дэвид от нечего делать разглядывал соседей.

За столиком слева худощавый высокий мужчина в костюме иностранного покроя о чем-то негромко рассказывал очаровательной даме с пурпурным цветком в прическе. Дама за весь вечер не раскрыла рта, лишь улыбалась время от времени и кивала. К изысканным блюдам она тоже не притронулась, а всем напиткам предпочитала воду.

Их соседями тоже была весьма колоритная пара: рослый плечистый молодой человек с несколько затравленным выражением лица, безупречно одетый и подстриженный, и красивая, но очень строгая дама с лорнетом.

— И это ви напишете в отчете совету директорофф? — выговаривала она негромко, с явным акцентом. На «Колоссале» путешествовало много заграничных господ! — Нас будут выгоняйт!

— Но вас-то почему?! — поразился молодой человек. — Если я не способен…

— Потому, что секретарша, как и муза, несменяема есть! — отчеканила дама.

Очевидно, там тоже разыгрывалась своя маленькая драма.

Далее ужинала чета де Буполь, а больше Дэвиду с его места видно никого не было.

Кто-то от души пнул его под столом, и стажер заозирался, встретился взглядом с поручиком и понял, что здоровенная гематома на голени ему обеспечена. Потом сообразил, что Вит-тяй как-то по-особенному двигает бровью: очевидно, так беариец намекал, что желает поговорить без свидетелей и, видимо, по тому самому деликатному вопросу…

Устроить это оказалось несложно: после десерта Каролина куда-то утащила доктора (видимо, Пушистику снова понадобилась помощь специалиста, твердо решил Дэвид), вниманием следователя завладел комиссар, остальные отправились в салон, сыграть, для разнообразия, партию на бильярде. Стажеру ничего не стоило преспокойно подняться из-за стола и, чуточку прихрамывая, направиться к себе в каюту.

Вит-тяй нагнал его буквально через минуту. Дэвид с надеждой воззрился на него.

— Вот, — пробасил поручик, вытаскивая из форменного подвесного кошеля какое-то странное сооружение. — Конструктор наш придумал. Запасной пластины брони не пожалели!

— Э… — только и смог сказать Дубовны, разглядывая приспособление, более всего напоминающее средневековое орудие пытки. — А…

— Ему знать не положено, зачем, — отмахнулся Вит-тяй, по-своему истолковав замешательство юноши. — Сказано — такого вот диаметра, разъемное, он и начертил. А делать тут и вовсе нечего.

Дэвид осторожно взял в руки гибрид конструкторского мастерства и беарийской смекалки. Более всего это напоминало широкий и толстый ошейник. Был он разъемным, на двух здоровенных винтах по сторонам, и, судя по виду, мог выдержать попадание пушечного ядра. Стажер прижал ошейник к груди и уставился на поручика с немым обожанием во взоре.

— Ну, ну, — сказал тот, похлопав Дэвида по плечу, отчего тот едва не сел на пол. — Эх, молодежь!..

Пока молодой человек пытался подобрать какие-то приличествующие случаю слова благодарности, поручик уже развернулся и ушел.

«Ну, — подумал Дэвид и воровато оглянулся. — Рискнем!»

Запершись у себя в каюте, он произвел необходимые приготовления (то есть достал из чемодана уже читанные, но все еще любимые журналы, старательно не глядя на обложки), переоделся на ночь, потом осторожно подсунул под цепочку составные части ошейника и тщательно закрутил винты. Ошейник сидел идеально — нигде не жал, не натирал и не болтался.

С некоторым трепетом Дэвид взял верхний журнал из стопки и раскрыл его на первой попавшейся странице. Эту историю он знал наизусть, но она все еще была ему мила.

Цепочка беспокойно ворохнулась.

Дэвид всмотрелся в картинку.

Цепочка начала затягиваться.

Дэвид продолжал читать и рассматривать иллюстрации.

Цепочка бессильно скрежетала по мощной беарийской броне, порой высекая искры.

Стажер до полуночи наслаждался запретным чтивом, потом выключил ночник, блаженно улыбнулся и закрыл глаза. Спать он решил лечь в ошейнике, потому что… мало ли, что может присниться!

Как оказалось, это была нелишняя предосторожность. Дело в том, что прежде Дэвид просыпался достаточно рано, а в этот раз, засидевшись допоздна, благополучно проспал завтрак.

Премилая горничная (иных на «Колоссале» не держали), успев привыкнуть, что пассажир из этой каюты — ранняя пташка, преспокойно открыла дверь универсальным ключом и хотела уже приняться за уборку, но тут выяснилось, что пассажир на месте и сладко спит. Девушка бы тихо удалилась, и всё сошло бы как нельзя лучше, но именно в этот момент Дэвид открыл глаза.

Первым, что он увидел, было миловидное личико, темные волосы, кокетливая кружевная наколка на них, элегантное черное платье с белым кружевным фартучком и — это его добило — метелка для пыли в руке.

Стажер вскочил, ожидая привычного приступа удушья, но… его не последовало. Он вспомнил про ошейник и с облегчением перевел дыхание.

Горничная же была девушкой хорошо воспитанной и к тому же отлично выдрессированной, поэтому потупилась, сделала реверанс, извинилась за вторжение и удалилась. А почему некоторые пассажиры спят в таких странных приспособлениях, её вовсе не касалось. Быть может, у этого юноши шея болит! Да и вообще, за время службы на «Колоссале» она еще и не такое повидала…

— Дэвид, ну сколько можно вас ждать? — встретил юношу патрон. — Кофе стынет!

— Простите, пожалуйста, я проспал, — виновато ответил тот, втискиваясь на свое место.

Комиссар ухмыльнулся, но Дэвид предпочел этого не заметить.

— Я понимаю, когда опаздывает наша дорогая Каролина, — продолжал ворчать Бессмертных. — Это ее амплуа! И потом, она так точно опаздывает, что по времени ее появления можно проверять часы… Но вы!

— И еще доктор, — подал голос Ян.