Святость и соблазн - Хелин Вэлли

— В таком случае тебе совершенно незачем так нервничать. Если только…

«Если только она не значит для тебя слишком много», — закончил про себя фразу Руперт и нахмурился.

Гордон задумчиво почесал затылок.

— От женщин одни только неприятности, — мрачно пробормотал он.

Руперт окинул его внимательным взглядом.

— Какую конкретно ты имеешь в виду?

Может быть, если он перенесет внимание со своих проблем на проблемы Рыжего Дика, ему станет легче. Маловероятно, но не исключено.

Молча кивнув, Гордон отвел взгляд.

— Это та официанточка из кафетерия? — предположил Руперт.

— Нет, Дороти Винсворт. Только не вздумай проболтаться своему старшему братцу, — предупредил он. — Это серьезно, так что пока не говори никому.

Желание Гордона держать все в тайне было вполне естественно и объяснимо, иначе парни просто не дадут ему прохода. А Остин так может и до рукоприкладства дойти.

— Ты с ней уже говорил?

— Дважды… Но она дала мне от ворот поворот, — признался Рыжий Дик.

— Может быть, ты ее просто не интересуешь?

Пригладив свою огненно-рыжую шевелюру, Гордон на минуту задумался.

— Исключено. Такой парень, как я? Да она будет у меня как шелковая, дай только время!

Руперт рассмеялся.

— Понятно. Это прекрасно объясняет, почему она дала тебе от ворот поворот. Дважды.

Через час после окончания смены он вышел на улицу вместе с Энтони. Странные видения Флоренс никак не выходили у него из головы.

Остановившись около своей машины, он не выдержал и спросил друга:

— Послушай, если женщина во сне видит себя в роскошных интерьерах, что это значит?

— Ты имеешь в виду Флоренс?

Получив утвердительный кивок, Энтони подумал и ответил:

— Да все, что угодно. И то, что они были для нее несбыточной, но желанной мечтой. И то, что они являются всплывшими из подсознания реальными картинами прошлой жизни.

Руперт прикинул и решил, что ни один из предложенных вариантов не приближает его к разгадке личности его таинственной гостьи.

— А то, что во сне она якобы от кого-то спасается?

— И тут я тебе ничем не могу помочь, — ответил Энтони, на этот раз не раздумывая. — Но если это действительно так, хотелось бы знать заранее, с кем тебе придется иметь дело, когда ее, не дай Бог, найдут.

Сердце Руперта сжалось от недоброго предчувствия. Если слова Флоренс о связях в преступном мире не пустой звук, то, возможно, за его жизнь вскоре никто не даст и ломаного гроша. И он тут же вспомнил об инциденте на пляже, который тогда вызвал у него лишь пренебрежительную усмешку.

— Об этом я тоже подумал, — тяжело вздохнул он.

Войдя в дом тетки, Руперт нашел обеих женщин в кухне, пьющих утренний кофе. Дороти, видимо, уже отправилась в больницу. Судя по благостному настрою, эти двое пришлись друг другу по душе. Вот и чудненько, подумал он, хотя и не ожидал ничего иного.

Руперт придвинул к столу стул, сел, налил себе кофе… и чуть было не поперхнулся им, когда услышал слова тети Кэйт.

— Работа? Ты это серьезно? — воскликнул он и с трудом удержался от того, чтобы не выругаться.

После последнего разговора с Энтони его мысли в отношении молодой женщины с провалами памяти приняли несколько иной оборот. О чем только думает тетя, предлагая Флоренс работу? Неужели не понимает, что та может оказаться кем угодно?

— Разумеется, серьезно, — заверила племянника тетя Кэйт и обратилась к Флоренс: — Можешь не волноваться, дорогая.

— Однако… — «Однако не сегодня завтра к нам на порог могут заявиться брюнетистые громилы, говорящие по-английски с заметным итальянским акцентом, которым будет наплевать на любые благие намерения других людей», — хотелось сказать Руперту.

Но одного взгляда на откровенно счастливое лицо Флоренс хватило, чтобы слова замерли на губах. К каким бы выводам по поводу нее он ни пришел, у него не хватило духа испортить то радостное настроение, в котором Флоренс сейчас пребывала.

— Но имеешь ли ты право брать на работу человека без документов и номера карточки социального обеспечения?

Поднявшись, чтобы убрать оставшиеся от завтрака тарелки, тетя Кэйт потрепала его по плечу.

— Не волнуйся. Работа временная и на неполный рабочий день, а лишняя пара рук на два дня в неделю мне не помешает.

Не желая сдаваться так быстро, Руперт повернулся к Флоренс.

— Но не слишком ли это вас утомит? Может быть, лучше как следует отдохнуть?

— Чепуха! — отрезала тетя Кэйт, прежде чем Флоренс успела ответить. — Я дам ей возможность заняться полезным делом и поменьше думать о неприятностях.

Та одарила его одной из своих ослепительных улыбок.

— Мне действительно хочется что-то делать, Руперт. Это может помочь мне отвлечься.

— Значит, договорились, — провозгласила тетя Кэйт, не дожидаясь дальнейших возражений. — Можешь начать уже завтра. Я заеду за тобой около половины десятого.

Флоренс поднялась.

— Не знаю, как вас благодарить, тетя Кэйт. — Помедлив в нерешительности, она на мгновение обняла пожилую женщину за плечи. — Теперь, — Флоренс обернулась к Руперту, глаза ее все еще сияли от счастья, — я смогу хоть как-то отплатить вам за то, что вы для меня сделали.

Боясь не сдержаться, он лишь отмахнулся. Его переполняли эмоции: тревога за тетку, в случае если Флоренс действительно окажется связанной с преступным миром, беспокойство за состояние здоровья Флоренс, смятение от невозможности совместить свои подозрения с тем хорошим впечатлением, которое она произвела на его семью и его самого.

Не последнюю очередь занимали и личные чувства. Было бы ложью отрицать, что он постепенно подпадает под влияние ее очарования в гораздо большей степени, чем хотелось бы.

Умнее всего было держаться от нее подальше, а не вести себя на манер деревенского дурачка.

Пора взглянуть правде в лицо, Флоренс для него — это не только воплощенная тайна, которую вряд ли удастся разгадать. Это еще и искушение, которому трудно, почти невозможно противостоять…

— Я ненадолго, — сказала Флоренс, удаляясь в ванную.

Налив себе еще кофе, тетя Кэйт уселась напротив Руперта.

— У тебя что-то есть на уме, да?

Еще бы не было, хотя его мысли представляли не связанные между собой отрывки вроде воспоминаний Флоренс.

— Ты о ней ничего не знаешь, — сказал он, — и все же предложила ей работу.

Тетя Кэйт подняла бровь.

— Ты о ней тоже ничего не знаешь, — возразила она, — и все же она живет с тобой.

— Она со мной не живет. Я просто предложил ей пристанище. Это вовсе не одно и то же.