Святость и соблазн - Хелин Вэлли

На глаза сами собой навернулись слезы, она заморгала. И только краем глаза успела заметить невысокого плотного мужчину, который словно кого-то выискивал в толпе.

Когда в следующее мгновение она снова уставилась на экран, там уже показывали сюжет о чудо-мальчике из Финикса, съедающем за один присест пятнадцать чизбургеров.

Повезло парню, невольно подумала Флоренс. И ведь на вид такой щупленький! Но ее мысли тут же вернулись к толстячку на экране. Видела ли она его действительно или ей только так показалось? В любом случае Флоренс уже почти не сомневалась, что он реально существует и многое значит в ее жизни.

Но кто он? Близкий родственник? Может быть, даже отец? Тогда понятно, почему в снах он взирает на нее строго, едва ли не с осуждением. Но ясно наверняка лишь одно: их отношения не имеют ничего общего с романтическими.

Глубоко вздохнув, Флоренс откинулась на спинку дивана и закрыла глаза, стараясь воскресить образы забытого прошлого…

Она вошла в плавно покачивающийся вагон-ресторан и выбрала место у окна за самым неприметным столиком. Хотя прекрасно отдавала себе отчет в том, что не заметить такую женщину, как она, просто невозможно. Несмотря на все ухищрения, не скрыть врожденной фации движений и горделивости осанки. Поэтому приходилось положиться на счастливую звезду и, скрестив пальцы на удачу, верить в успех задуманного.

Пока все шло гладко, и впервые за долгие месяцы она не чувствовала на себе чьего-то пристального, неотрывного взгляда.

Не глядя на официанта, она сделала заказ и приготовилась наконец-то увидеть его. Она рвалась к нему всем сердцем, и последние минуты представлялись невыносимо тягостными. Даже, казалось, что ей их не пережить…

Но, как известно, от счастья еще никто не умирал. Она подняла голову, надеясь встретить неземной взгляд его полных любви ярко-голубых глаз… и наткнулась на поблескивающую в свете ламп лысину почтительно склонившегося официанта.

Но вот тот выпрямился, и ее досада мгновенно сменилась ужасом. На нее взирали ненавистные ей глаза — серые, немигающие, требовательные.

И если раньше она не замечала перестука вагонных колес, то теперь они оглушительно загрохотали у нее в ушах. Тук-тук-тук…

О Боже, только не это!..

Когда Руперт проснулся, было уже около четырех часов дня. Поднявшись, приняв душ и одевшись, он отправился на поиски Флоренс. Поскольку она уже должна была уложить необходимые для визита к тете Кэйт вещи, то у них оставалось время для того, чтобы перекусить.

Он нашел Флоренс в гостиной. Она сидела на диване, закрыв глаза и откинувшись на спинку. Боясь напугать ее, Руперт негромко кашлянул, но она как будто не услышала. Он кашлянул опять, на этот раз громче.

Глаза ее открылись, на лице появилось встревоженное выражение.

— Давно вы здесь стоите?

— Не очень. — Пододвинув кресло, Руперт сел напротив. — Чем вы тут занимались?

— Можно сказать ничем. Сначала я смотрела телевизор, а потом задремала.

Сердце его забилось сильнее.

— И опять видели сон? — осторожно спросил он.

— Не только. Я видела мужчину из сна по телевизору.

Следовало отдать Флоренс должное: соскучиться с ней было просто невозможно. Интересно, чем она огорошит его в следующий раз?

Хорошо хоть настырный толстячок привиделся ей среди гостей на какой-то литературной тусовке, а не в сенате Соединенных Штатов. Все-таки спокойнее и не так амбициозно.

Тем не менее Руперт принялся добросовестно расспрашивать ее о деталях сна. Это ни к чему не привело, более того, ему в очередной раз показалось, что она не до конца откровенна с ним. Это уже начинало понемногу выводить его из себя. Или она хочет узнать все о своем прошлом, или нет. Третьего не дано…

Но так ли это? А что, если она уже все вспомнила, но по каким-то своим причинам продолжает морочить ему голову?

9

— Шоколад при депрессии или просто плохом настроении полезен, это установленный наукой факт. — Дороти положила кусок кекса, испеченного тетей Кэйт, на тарелочку и протянула Флоренс. — Я медицинская сестра и кое-что знаю о таких вещах.

Откусив, Флоренс закатила глаза и издала стон удовольствия. Сила воли — прекрасная вещь, но, когда дело касается шоколадных кексов, особенно домашнего приготовления, про нее всегда забываешь.

— Разумеется, это чистая правда, — подтвердила тетя Кэйт с лукавым видом. — Когда кекс правильно приготовлен, в нем содержится большинство из необходимых человеку питательных веществ — жиры, белки, углеводы.

Флоренс допивала уже второй коктейль. Ее нежелание встречаться с теткой Руперта испарилось спустя всего пять минут после их знакомства. Кэтрин Атвуд оказалась приветливой милой женщиной со смеющимися глазами и ласковой улыбкой. Сразу стало ясно, откуда взялось чувство юмора у Руперта и его брата.

Подняв опустевший бокал, она заявила самым авторитетным тоном:

— Шоколад — это овощ. А овощи действительно полезны, тут уж не поспоришь!

Комнату заполнил мелодичный смех Дороти.

— Овощ, не может быть? — Она поправила выбившуюся из прически прядь волос. — Жир, это еще куда ни шло, но только не овощ. Тут что-то не так, Флоренс.

— Надеюсь, вам не приходит в голову хаять мои кулинарные таланты, — нарочито строго заметила тетя Кэйт. — А то не получите больше ни кусочка.

— О, только не это! — в притворном ужасе воскликнули обе молодые женщины.

— То-то же! — смягчилась тетя Кэйт и, забрав у них пустые бокалы, отправилась в кухню, откуда вскоре донеслось жужжание смесителя.

— Можешь мне поверить, — вернулась к прежней теме Флоренс. — Шоколад получают из бобов какао, разве нет? А бобы это овощ, так что мое замечание совершенно справедливо.

— Пусть будет так, — легко согласилась Дороти. — Главное, чтобы было вкусно.

Вернувшаяся тетя Кэйт протянула им бокалы с молочным коктейлем.

— В кексе не только шоколад, — сказала она. — Но и изюм, и ваниль, и грецкие орехи.

Дороти, взяв у нее бокал, передала его Флоренс.

— А что, если, — мечтательно произнесла она, — вишни обмакнуть в шоколад и ими украсить торт? Или клубнику…

Интересно, неожиданно подумала Флоренс, любит ли Руперт клубнику? С шампанским, да еще в постели?..

Все трое поудобнее устроились в мягких креслах, стоящих вокруг круглого журнального столика.

— И для кого же ты хочешь испечь такой торт? — поинтересовалась тетя Кэйт. — Есть на уме кто-то конкретный?

На губах Дороти появилась лукавая улыбка.

— Все может быть.