Красивые штаны. Рассказы и фельетоны (сборник) - Валентин Катаев

– Идя навстречу все более и более растущим потребностям, наша организация, не щадя затрат, решила организовать специальный институт для обработки общественного мнения и создания прочных литературных репутаций. Нет больше плохих журналов! Нет больше слабых писателей! Нет больше скучных романов! Если у вас наблюдается острый упадок таланта, хроническое идейное заикание, стилистическое бессилие, вялый язык и политическая близорукость, не впадайте в отчаяние. Вам стоит только позвонить то телефону пять – шестьдесят два – пятьдесят один (Москва, Пушечная улица, дом номер пять) в наш всемирно известный Критико-библиографический научно-исследовательский институт, и мы немедленно вышлем опытного агента для подписания договора на систематическое обслуживание вашего многоуважаемого журнала недорогой, снисходительной, изящной, авторитетной критикой, которая в течение нескольких месяцев восстановит в глазах советской общественности вашу пошатнувшуюся репутацию, создаст вам широкий круг поклонников и навсегда избавит от необходимости утомительной самокритики.

Институт может подвергнуть критическому анализу ваш журнал за все время его существования и даже за первый квартал текущего года.

Институт может на основе критического анализа дать сжатую статью и в течение тридцати дней опубликовать ее или по вашему указанию в руководящих органах печати, или в своем журнале «За большевистскую критику».

Институт гарантирует вам свое участие во всех общественных мероприятиях, связанных с оценкой журнала (докладчики, подбор рецензий и прочее).

Институт обязуется, если в печати появятся отзывы, не совпадающие с оценкой института, бесплатно подвергнуть материал вторичному анализу.

Цены умеренные.

Один авторский лист журнала – 20 рублей.

Два – 40 рублей.

Три – 60 рублей.

Энциклопедиям, многотомникам, крупным научным трудам и прочим оптовым покупателям скидка.

Институтом привлечен обширный штат опытных рецензентов как по общим, так и специальным вопросам литературы, науки, искусства и спорта.

Восторженные рецензии обеспечены. Масса благодарностей. Тайна гарантируется…

Посетитель вытер вспотевший лоб и положил на стол договор.

– Подписывайте – и репутация вашего журнала обеспечена. Ну?

– Знаете ли, – замялся редактор, – журнал у нас новый, денег мало… Мы не можем.

– Не можете? – зловеще спросил посетитель. – Хорошо-с. Увидим.

– Что же мы увидим? – ужаснулся редактор.

– Увидим, как ваш журнал погибнет в пучине общего молчания и равнодушия. Честь имею кланяться.

– Подождите! – крикнул надтреснутым голосом редактор. – Не уходите! Один вопрос. Вы, кажется, сказали, что вы можете за небольшое вознаграждение дать сжатую статейку в любой руководящий орган советской печати по нашему указанию?

– Можем. А что?

– В таком случае вот вам двадцать рублей, и будьте любезны, напечатайте в ближайшем номере газеты сжатую статейку о том, как работает ваш институт.

1935

Лавочка

Второй Интернационал – поставщик буржуазных министров.

Из газет

Толстый господин в цилиндре, с сигарой в зубах, солидно покачиваясь, вошел в магазин.

Немолодой приказчик с почтительным, лакейским лицом и социал-демократическими бачками подобострастно изогнулся перед посетителем:

– Здравия желаю, вашсиясь!.. Давненько не изволили заходить-с! Милости просим!

– Здравствуй, братец.

– Извольте стульчик! У вас, кажется, сигарка погасла? Вот спичечка. Чего прикажете, господин Капиталов? Получена свежая партия провокаторов. Замечательный товар! Но если вам не нужны провокаторы, я могу вам предложить первоклассный экземпляр ренегата. Оставлен на комиссию. Имеет солидные рекомендации. Не угодно? В таком случае, может быть, вас заинтересует транспорт старых, выдержанных штрейкбрехеров? Каждый избит не менее четырех раз. Не угодно? Но, может быть…

Приказчик интимно понизил голос:

– Но, может быть, вам понадобится полдюжины хороших, испытанных и недорогих политических убийц? Имеем благодарственное письмо от господина Муссолини…

Господин в цилиндре озабоченно покачал головой.

– Это все хорошо… Парочку провокаторов и вагона два штрейкбрехеров вы мне, пожалуйста, пришлите… Да убийцу одного заверните, только не дорого. Но это все мелочи жизни! Мне нужны, видите ли, благонамеренные министры-социалисты, но, как бы вам сказать, не чуждые этакого… хе-хе-хе!.. Вы меня понимаете?

Приказчик вытянул руки по швам, засиял всеми цветами радуги и выпалил:

– Так точно, вашсиясь, понимаем! Наша фирма «Интернационал Второй и К°», идя навстречу растущим потребностям своих многоуважаемых клиентов, открыла у себя отдел по снабжению буржуазных государств первоклассными, скромными, покладистыми и уступчивыми министрами-социалистами. Незаменимая вещь при смене кабинетов! Лучшее средство для втирания очков рабочим массам. Имеются в продаже как поштучно, так и целыми гарнитурами, для полного оборудования кабинетов! С ручательством на шесть лет. По рабочему кредиту рассрочка…

– А ну-ка, покажите.

– Пожалте!

С этими словами приказчик быстро и ловко стал выбрасывать на прилавок связки министров-социалистов. Господин в цилиндре внимательно осматривал их, брал в руки, мял пальцами, нюхал и морщился.

– Попахивают они у вас что-то!

– Что вы, помилуйте… Самый свежий товар… На шесть лет ручаюсь.

– Ну уж и на шесть! Дай боже, чтоб на три месяца выдержали. Да и вид у них какой-то чересчур уж правый. Так от них и несет фашизмом.

– Правый-с? А вот сейчас полевее партию достанем. Прошу убедиться.

– Эти? А почему у всех у них на щеках кровоподтеки?

– А это… хе-хе… после парламентских прений.

– Молодоваты.

– Ничего-с! Молодые, да из мильеранних.

– Мне бы посолиднее что-нибудь.

– Вот есть другой сорт. Только подороже немного будут. Система «Макдональд». Его величество английский король очень одобряли.

– Гм… Пожалуй, я бы у вас взял дюжину этой системы. Только вы уступите.

– У нас без запроса. Себе дороже стоит. Не могу-с!

– Это мне-то, старому покупателю, вы уступки не делаете? В таком случае придется пойти покупать себе министров напротив – в фашистский кооператив. До свидания!

– Псс! Мусью, подождите. Так и быть. Я вам сделаю скидочку! Пятнадцать процентов… Забирайте! Митя, заверни господину дюжину министров системы «Макдональд». До свиданья-с. Честь имею кланяться! Заходите-с!

Господин в цилиндре направился к двери, но остановился и сказал строго:

– Но имейте в виду… Если они у меня испортятся через две недели, деньги обратно… Скандал устрою…

Оставшись один, приказчик уныло почесал затылок.

– Ох, не надеюсь я на этот самый товар. Как пить дать провоняются. А потом скандалу не оберешься. Уж лучше закрыть лавочку. Э-эх!

1924

Лакейские штрейкбрехеры

Макдональд и Гендерсон посетили Черчилля, который встретил их вопросом: «Вы пришли сообщить мне, что Генеральный совет отменил всеобщую забастовку?»

Получив отрицательный ответ, Черчилль сказал: «В таком случае мне, к сожалению, не о чем с вами говорить».

«Известия»

Газеты пишут об этом так, но в действительности было иначе.

– Господин Черчилль! Там вас двое каких-то на кухне дожидаются.

– Ладно. Подождут.

– С семи часов утра сидят. Кухарке мешают.

– Кто такие?

– А кто их знает. Говорят, будто рабочие представители.

– Рабочие? Представители? – оживился Черчилль и даже порозовел. – Что же вы молчите! А ничего такого эти представители не говорили?

– Никак нет. Не говорили.

– Просите.

– Здравствуйте, братцы!

– Здрав!.. Жлай!.. Господин министр!..

– Что скажете хорошенького своему старому другу Черчиллю? Не явились ли вы сообщить мне, что Генеральный совет профсоюзов отменил всеобщую забастовку? Э?

– Н… никак нет…

– Так какие же могут быть между нами разговоры? Вон!

– Хи-хи!.. Ваш… снят… ство! Не признаете разве? Всмотритесь: мы же ваши старые, извините, лакеи. Я-с – Макдональд, а вот он-с – Гендерсон. Идем это мы, значит, по улице и дай, думаем, зайдем к своему старому барину… Вроде как бы с визитом. Хи!

Черчилль побагровел и затопал ногами:

– Макдональд?! Гендерсон?! Вон! Вон! Вон!

– Вашсиясь… не велите казнить, велите слово вымолвить! Как перед истинным богом… И Гендерсон может подтвердить. Гендерсон, подтверди!

– Мол-лчать! Предатели! Забастовщики! Против правительства осмелились выступить, сук-кины дети? На короля руку подняли? К-канальи! Барину своему свинью подложили? Отвечайте!

– Никак нет! Лопнуть нам на этом самом месте! Ни сном ни духом не виноваты.

– Как же не виноваты? А кто ж, по-вашему, эту всю кашу заварил, как не вы, а?

– Н-никак-с!.. нет-с!.. Ни сном ни духом!.. Потому мы одно-с, а рабочий класс это все и сделал. А мы – никак нет… Неповинны. Лопни мои глаза. Да рази ж мы б осмелились? Да на своего благодетеля, на своего кормильца-поильца! Да поднять? Да руку? Да ни в жисть! Что вы, вашсиясь! Во имя бога действительно призывали, а что там что-нибудь такое – ни-ни! Верьте совести!