Замужем за последним некромантом (СИ) - "Seaberry"

«Звучит дико… ты читала слишком много ваших земных книг. Я не Темный. И не Светлый. Я, видишь ли, Рыжий… Знаешь, что странно?»

— Много чего. Для меня в последнюю неделю странно все… — пришлось пока проглотить обиду, но с чего я взяла, что кот так и бросится ко мне с откровениями?

«Замок обыкновенный висит, а магического заклятия, даже плохонького нет. Полагаю, чтобы не привлекать к этому месту излишнего внимания. Ну, кто будет вешать магический замок на обычный подвал с разным старьем? А повесь Эрмоард сюда сложное заклятье, то любопытствующие, что это там прячут, нашлись бы сразу. Да не бойся ты, Влада. Давай, откроем эту дверь».

Я тяжело вздохнула, но куда деваться? Снова через Рыжего ко мне потекла магическая сила. Замок щелкнул и раскрылся, я взяла его в руки и приоткрыла дверь, пропуская кота вперед.

— Ты же видишь в темноте, — пояснила я на его хмурый взгляд.

«Ну-ну. Ладно, жди тут, зажгу свет».

Через минуту в подвале забрезжил бледный свет магических сфер. Я последний раз оглянулась и шагнула внутрь.

16 глава. Янис

Подвал? Да я оказалась в настоящем музее! Внутри было сухо и тепло, наверное, какое-нибудь заклинание на поддержание нужной температуры. Красновато-желтый свет парящих под потолком сфер разгонял темноту, и та жалась к каменным стенам, в беспорядке увешанным масляными портретами в тяжелых рамах. Высокие шкафы, столы, уставленные чем-то, сундуки — все укрыто тяжелой светлой тканью.

Рыжий уже успел сунуть нос в один из шкафов, покрывавшая его материя соскользнула. В воздух взметнулось облачко пыли и в носу тут же засвербело. Я смерила кота сердитым взглядом, но он даже не обратил на меня внимание. Оно целиком принадлежало высившемуся тут и там в творческом беспорядке барахлу.

— Что это? — прикрывая рот, чтобы не наглотаться пыли, подошла к шкафу, у которого шнырял Рыжий.

«Летописи былых лет. Старый инвентарь, какие-то классные журналы, тетради, вышедшие из работы артефакты, поделки юных магов — как я и сказал, что никому не нужно, а выкинут жалко».

— Много…

«Не за один десяток лет скопилось. Вон там! Смотри!»

И без того накрученная до предела, я едва не вскрикнула от испуга — Рыжий устремился к притаившейся в углу фигуре в балахоне.

«Ты только глянь! — не обращая на меня внимание, кот крутился возле «фигуры», оказавшейся на поверку чучелом невиданного зверя. — Ну надо же, оборотень! Настоящий. Да ему лет сто или больше!»

— В смысле оборотень? — я напряглась.

«Вот эта здоровенная псина на двух лапах — оборотень. Оборотень, это Влада. Влада, это оборотень. Точнее было оборотнем, а сейчас только шкура набитая трухой. И слава Первозданной Сути! Никому не пожелал бы встретить такого на ночной прогулке. Бр-р-р-р…»

— В вашем мире водятся настоящие оборотни!?

«Смотря что ты имеешь ввиду под «настоящими». Ваши людские познания так скупы и искажены, что полагаю, ты даже не знаешь, о чем говоришь. Оборотни — демоны в зверином обличье. Когда-то они рыскали по миру и пожирали нерасторопных магов. Те долго с ними воевали, много жизней положили прежде, чем поняли, что дело это гиблое. Кхе…кхе… Демонов, получивших материальную оболочку, очень непросто победить. Тогда маги просто взяли часть мира и оттяпали».

— В каком смысле?

«В прямом. За границами Пепельных пустошей как раз и находится та часть мира, которой маги пожертвовали, чтобы жить в безопасности. Да только оказалось, что оставшейся земли для Светлых и Темных оказалось мало. А может просто, так привыкли воевать, что остановиться не смогли. Так и перетекла война со всякой нежитью в войну между собой. Ладно, ладно! Не сразу. Тут я приукрасил для красного словца. Были годы процветания. Но ведь это так скучно…».

Мы помолчали, разглядывая огромного волка с оскаленной пастью. Такими зубищами железяку перекусить — раз плюнуть. А желтые глаза точно смотрят на тебя, выслеживают. Бр-р-р-р, аж мурашки по спине.

Оставив жуткое чучело за спиной, мы двинулись в глубь комнаты. Кристалл в руке слабо светился, указывая тоненьким лучиком куда-то в недра чужой истории, спрятанной под запылившимися чехлами.

«Лентяйка твоя подруга. Что за ведьма такая? — сокрушенно покачал головой Рыжий. — Зарядка-то у амулета садиться. Подзаряжать надо регулярно… Эх!»

— Надолго хватит? — останься мы тут без проводника и ни за что не найдем кольцо. С ним-то еще не понятно найдем ли.

Котоголос не отозвался. Я обвела комнату в поисках спутника и нашла сидящим у длинного шкафа. На нем в отличие от других висела табличка.

— Что там?

«Памятные книги выпускников академии… — в голосе Рыжего странным образом смешались возбуждение и грусть. — За последние лет сто, кажется. Помоги-ка мне, Влада. — Он запрыгнул на полку, с нее перебрался выше и указал лапой на корешок переплетенного красным шнуром альбома. На нем стояла дата: «526 год от Р.М.». — Достань его. Только осторожно! Осторожно, говорю!.. Ага, на стол положи. Так, кажется, то, что надо».

Рыжий выглядел таким взволнованным и испуганным, что я не удержалась и провела рукой между стоящих торчком мохнатых ушек. Он даже не заметил.

«Листай», — скомандовал.

Я провела рукой по шершавой кожаной обложке, с выгравированным гербом академии. Он чем-то неуловимо отличался от того, что был сейчас. И открыла книгу. Листы плотные, из белого, пожелтевшего по краям картона, прослоенные тонкой прозрачной бумагой. С каждой страницы на меня смотрели юные улыбающиеся лица. Выпускники. Художнику пришлось долго и кропотливо поработать. Или без магии не обошлось? Хотела задать Рыжему вопрос, но осеклась. Поняла вдруг, что сейчас совсем не время для вопросов подобного характера.

«Не торопись. Листай помедленнее…» — знакомый голос надломился, будто сдерживая слезы. Может просто кажется? Атмосфера очень располагающая.

Рыжий так внимательно рассматривал нарисованных адептов, что у меня не осталось сомнений — он их знал. Я перевела взгляд на шкаф: полка, на которой стоял альбом, находилась почти в его середине. Как давно его туда поставили? Сколько лет назад…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Рыжий вздрогнул, прервав мои размышления. Положил лапу на страницу, не давая листать. И замер так.

С выцветшего изображения на нас смотрел симпатичный юноша с копной каштановых волос, ярко-зелеными глазами, россыпью светлых веснушек у носа. Он улыбался немного высокомерно и загадочно. Под ним вязью из черных чернил вилась надпись.

«Оторви этот портрет. Только осторожно… — мыслеголос звучал приглушенно. — Сохрани пока. Если меня убьют, то пусть его повесят на мое надгробие».

Я потянулась к альбому дрожащими пальцами. Коснулась лица нарисованного юноши. Заглянула в удивительно знакомые глаза.

— Как это случилось, Рыжий?.. — хотела добавить: как ты стал котом, — но язык точно прилип к небу.

Я не ожидала, но он ответил:

«Думал, что умнее других. Вот и поплатился. Отрывай, давай, нечего с ним нянчится. Все равно он давно уже мертв, осталась только рыжая шкура и труха. — Рыжий резко отвернулся и спрыгнул со стола. — И альбом на место положи. Я бы и сам мог, но у меня лапки».

— Рыжий! — он нехотя обернулся на мой окрик. — Что там написано?

«Имя».

— Я не могу прочесть…

«И незачем. Я же говорю, тот человек уже умер».

— Скажи мне, пожалуйста. Для меня это важно… Да подожди ты! Или хочешь, чтобы на твоем надгробии написали: Рыжий?

«Ладно…я оценил твои ораторские способности. Янис. Меня звали Янис… А теперь пошли, а то сядет у кристалла зарядка и пиши пропало», — и ловко лавируя между груд хлама разной степени важности двинулся в глубь подвала.

Я осторожно оторвала портрет и, бережно разгладив, положила в карман платья. Так муторно мне не было даже в день свадьбы…

— Подожди!

«Что еще?..»

— Не понадобится тебе никакое надгробие, слышишь! И Клемтон тебя даже пальцем не посмеет тронуть! И Киаран тоже. Только через мой… труп.