В поисках любви - Барбара Картленд

— Было бы чудесно.

Марина не верила, что сэр Питер так быстро ответит, но все равно лучше, чтобы консьерж знал, что она ждет телефонного звонка.

Девушка с нетерпением ожидала возвращения Элен и почувствовала легкое разочарование, когда та появилась и сказала, что не было никаких сообщений.

— Возможно, следует написать вечером еще одно письмо. Я вспомнила о человеке, который тоже может нам помочь.

— Кто же это, мисс?

— Одна герцогиня, которую я встретила в поезде, когда мы ехали в Париж первый раз. Боюсь, я потеряла ее адрес, однако она упоминала, что знает сэра Питера и папу.

— Тогда нужно немедленно написать ей. Она сейчас в Лондоне или в Париже?

— Этого я знать не могу, Элен, — ответила Марина, направляясь к письменному столу. — Но напишу сэру Питеру сегодня же вечером.

Элен сдержала зевок. Она была на ногах еще до того, как Марина проснулась, и сейчас чувствовала себя очень усталой.

— Я не обижусь, если ты пойдешь спать, Элен, — мягко сказала Марина. — Мне нетрудно будет отнести это вниз самой или попросить кого-либо.

Элен засыпала Марину благодарностями и удалилась к себе.

Марина засиделась допоздна, вновь и вновь переписывая письмо. Ее удручала собственная неспособность обратиться к сэру Питеру по-простому, как к любому другому человеку. Она по тысяче раз выверяла каждое слово, каждую фразу и закончила тем, что измяла и выбросила много листов гостиничной почтовой бумаги.

Наконец она сдалась и отправилась спать. Устроившись в постели, девушка подумала о том, что сейчас делает сэр Питер в Лондоне, и кто радом с ним.

На следующее утро завтрак подали своевременно, в половине девятого, и Марина, не сдержавшись, рассмеялась, когда увидела, что это croissants и brioches.

— Тьфу! Опять эти сладкие рулеты. — Элен осторожно взяла слоеную булочку.

— Ты должна быть благодарной, что в отеле не подают французских батонов с вареньем, — поддразнила ее Марина.

Марина почувствовала легкое разочарование, когда утром от сэра Питера не пришло телеграммы и не было телефонного звонка, но она решила не переживать по этому поводу.

«Я совершенно уверена, что он выйдет на связь. Возможно, он в отъезде, и нам просто придется подождать».

Однако время шло, и Марина начинала все больше и больше тревожиться. Отправляясь на утреннюю прогулку, она подошла к стойке, чтобы еще раз спросить, нет ли для нее сообщений или телеграмм, но портье только покачал головой.

Начался и закончился ленч — и по-прежнему ни слова.

— Почему бы нам не отправиться за покупками, мисс? Это вас приободрит.

— Я чувствую себя такой невзрачной в этой траурной одежде, — с грустью сказала Марина. — Признаться, мне не нравится посещать модные магазины, когда я так одета. С Моникой все было иначе: она так очаровательна, что продавцы всецело отвлекались на нее и почти не обращали внимания на меня. Они все такие надменные.

— Тогда, может быть, картинная галерея или музей? — предложила Элен, стараясь поднять своей госпоже настроение.

— Нет, не хочется.

— Вы не станете возражать, если я прогуляюсь, мисс?

— Нет, конечно, иди. Прости, что не могу составить тебе компанию: у меня, кажется, начинает болеть голова.

Марина пробовала прилечь, но была слишком взволнована. Она массировала пульсирующую болью голову, но это не помогало. Как и смачивание висков лавандовой водой.

Спустя час Марина решила отправиться вниз и попросить аспирин. Голова раскалывалась, когда она входила в лифт. За стойкой не было привычного консьержа, а человек, который его сменил, не слишком хорошо говорил по-английски.

«Ах, как это ужасно! Я не могу вспомнить нужных слов», — подумала Марина, мучительно добиваясь, чтобы ее поняли.

— J'ai un[44] болит голова, — сказала она. — J'ai besoin de medicine[45].

Консьерж только беспомощно на нее смотрел.

— Pardon, mademoiselle, je ne comprends pas[46].

— Боже мой! Как будет головная боль? — воскликнула она вслух. — Ах, если бы кто-то поблизости владел английским!

Марина стояла, пытаясь вспомнить нужное слово, мучаясь от боли, пульсирующей в висках, и вдруг за спиной прозвучал голос, заставивший ее резко обернуться.

— Думаю, вам необходимо слово mal a la tête[47].

Прямо перед ней было красивое лицо сэра Питера Бейли.

— Вы! Здесь! — вскричала она и, рыдая, бросилась в его раскрытые объятия.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

— Ax, я так рада вас видеть! Не могу поверить, что вы здесь! — воскликнула Марина, высвободившись из объятий сэра Питера.

— Похоже, я приехал как раз вовремя, — ответил он. — Позвольте, я позабочусь, чтобы вам немедленно дали что-нибудь от головной боли.

За считанные секунды сэр Питер выдал консьержу тираду на безупречном французском языке, и тот протянул Марине две таблетки аспирина.

Девушка с благодарностью взяла их и стакан воды, возникший точно по волшебству.

— Желаете вернуться к себе или чувствуете силы рассказать мне, что случилось? — спросил сэр Питер.

— Если я посижу где-нибудь в тихом уголке, то уверена, что аспирин справится с моей головной болью.

Сэр Питер повел ее в тыльную часть отеля, где находилась небольшая комната отдыха.

— Присядьте, я закажу чай, — сказал он.

— Нет, все в порядке, я не хочу пить, спасибо.

Марина несколько секунд сидела в молчании, не решаясь взглянуть на сэра Питера, который терпеливо ждал в кресле напротив. Она вдруг почувствовала себя глупо, заставив его проделать такой долгий путь, и испугалась, что он рассердится, когда она сообщит ему причину.

Спустя некоторое время он заговорил:

— Расскажите, пожалуйста, что произошло? Признаться, я несколько сбит с толку.

— Я не рассказала вам всей истории, — начала Марина. — Причина, по которой мы с Элен приехали в Париж, заключается не в каком-нибудь праздном вояже за покупками или визите к друзьям. Дело в том, что папа женится во второй раз и его новая жена не хочет, чтобы я мешалась у нее под ногами. Папа отослал меня из дому, потому что ему не хотелось находиться со мной под одной крышей, а женитьба предоставила ему подходящий повод, позволяющий избавиться от меня навсегда.

— Но нельзя же избавиться от родной дочери, как от разбитой чашки! — воскликнул глубоко потрясенный сэр Питер. — Это ужасно, ужасно!

Впервые за долгое время рядом с Мариной оказался сочувствующий человек, и, будучи не в силах сдерживаться, она снова расплакалась.