Нефертити. Повелительница Двух Земель - Эвелин Уэллс

На девочку и мальчика, выросших во дворце, трудились тысячи людей, умножая их собственность, строя им памятники, служа гребцами в их флотах и в их армии до тех пор, пока тела их, усохшие от тяжелой жизни и плохого питания, не поглощала пустыня.

И все это происходило по закону Маат, богини порядка.

Египет был самой цивилизованной страной в мире.

Эти люди были для Нефертити не более чем движущимися фигурками на фоне восхитительной, красочной картины, имя которой было Фивы. Она знала о них не больше, чем ее маленькая, украшенная бриллиантами собачка о собаках, занимающихся тяжким трудом, например поворачивающих вертела на кухнях. Но об этом мог знать задумчивый мальчик, наследник Египта, чей возбужденный молодой ум был наполнен новыми для человечества мыслями.

Люди из окружения Эхнатона видели в нем потенциал блестящего, могущественного фараона, каких не порождала до него земля Египта. В свои практически детские годы соправительства он показал себя достойным величия Египта. Царь Аменхотеп, утомленный заботами о государстве, был очень доволен своим сыном.

Свою веру в сына он продемонстрировал тем, что во время церемонии коронации в 1369 году до н. э., в большом зале храма Амона возложил на голову шестнадцатилетнего мальчика две короны и назвал его единственным полноправным правителем.

В тот же год и в том же зале в Карнаке состоялась еще одна впечатляющая церемония. Ай сделал еще один победоносный ход на шахматной доске Египта. Он достиг максимального влияния, когда Нефертити вышла замуж за мальчика, который стал теперь царем Аменхотепом IV.

Ей было пятнадцать, когда она вышла замуж и стала царицей Нефертити, императрицей двух Египтов.

Глава 6

НЕВЕСТА СОЛНЦА

Северные Фивы, 1369 год до н. э.

Не было на земле здания такого же большого, как храм в Карнаке.

«Гигантское чудо» Северных Фив состояло из множества отдельных храмов, дворов, залов, часовен, обелисков и гробниц. Но прекраснейшим и самым большим из зданий был храм Амона.

Перед его огромной бронзовой центральной дверью с золотым изображением бога в центре возвышались шесты из кедра – триумф тогдашних транспортных возможностей, – они были сплавлены по Нилу из самого Ливана. На шестах развевались знамена главного бога Египта.

По меткому выражению Шампольона, создателя египтологии, строители Карнака «мыслили в масштабах трехметрового человека».

Эхнатон и Нефертити были невысокого роста. Стоя в огромном центральном зале храма, они должны были казаться себе гномами в окружении ста тридцати четырех колонн, часть из которых достигала двадцати четырех метров в высоту.

Этот великолепный зал, скорее напоминавший пещеру, был построен предком Эхнатона, могущественным завоевателем Тутмосом III, добавившим к впечатляющему списку своих деяний еще одно – расширение храма. Это вместилище святости, колдовства и тайны, скудно освещенное и наполненное тяжелым запахом благовоний, было создано, дабы внушать благоговейный страх и трепет.

Высоко на потолке была нарисована карта звездного неба, где звезды носили странные, неизвестные нам сегодня имена.

И всюду, светясь в полумраке, сверкали неисчислимые сокровища Амона.

Центральной фигурой этого невероятного великолепия была золотая статуя Амона в человеческом облике, стоявшая на алтаре, одновременно являвшемся переносным троном, который поддерживался одиннадцатью священными шестами, предназначенными для транспортировки. Статуя была одета в роскошные одежды, которые часто меняли жрецы Амона, в чьи обязанности входило купать и одевать статую, и украшена богатыми драгоценностями. Право обращаться к Амону имели лишь царь и верховный жрец, и, когда один из них говорил с идолом, тот величественно кивал своей головой.

Полом этого блестящего храма была земля, и это тоже служило символом. Храм стоял в центре страны, а во все стороны от него расходилась сеть средних и мелких храмов, контролировавших жизнь каждого человека, жившего в Египте.

Обычному египтянину не дозволялось посещать храм Амона. Это была святыня, куда допускались только цари, знать и люди, занимавшие высокие государственные посты, а также тысячи жрецов, служивших Амону и живших в храме.

В этом зале совершались важнейшие ритуалы, происходили торжества и отмечались особые события в жизни царской семьи. Здесь был коронован и провозглашен царем Египта Эхнатон, и здесь же, вскоре после коронации, они с Нефертити стали мужем и женой.

Мы многое знаем о церемонии коронации в Древнем Египте. В торжествах, длившихся не один день, принимала участие вся страна. Церемония начиналась с совершения тайных и публичных ритуалов, но окончание ее всегда происходило в храме, в присутствии высшей знати и духовенства. Коронации нового царя предшествовало множество приготовлений. Совершение ритуалов не прекращалось ни днем ни ночью.

Все церемонии происходили более или менее одинаково: жрецы выстраивались между колоннами, в то время как статуя бога, которую несли одиннадцать жрецов высочайшего ранга, под удары гонга и пение сотен мужских и женских голосов медленно двигалась по огромному залу.

Затем статую Амона возвращали на алтарь, с высоты которого его холодное золотое лицо наблюдало за приближением праздничной процессии из тысяч молодых жрецов под предводительством главного жреца. Они потрясали священными систрами – музыкальными инструментами наподобие тамбурина, увешанными проволочными дисками, которые звенели «с приятным звуком», когда их встряхивали за ручки, исполненные в форме фигурок богов.

Медленно, сопровождаемая музыкой и танцами, приближалась процессия жриц в белых одеждах – все они были дочерьми фиванской знати. Шаг за шагом, они исполняли перед алтарем древние замысловатые фигуры священных танцев, в то время как богу подносились дары: мед, масла, фрукты, цветы, запеченное мясо и связанные животные, но апофеозом жертвоприношения было подношение фимиама, который любили все боги, но больше всего его требовалось Амону.

Из подвешенных на жезлах у подножия идола и ритмично раскачивавшихся красных глиняных чаш исходил аромат горящей мирры. (Однажды использованные чаши никогда не употреблялись снова, их осколками были забиты мусорные ямы позади храмов.)

К потолку поднимались звуки пронзительных восточных песнопений, в которых смешивались голоса мужчин и женщин:

Курится фимиам, курится фимиам.Нас окутывает его благоухание.Аромат глаза Гора…Он омывает нас, он пропитывает нас,он ароматизирует наши руки.Мы приветствуем тебя, о фимиам.

Подняв в руках священную чашу, Эхнатон поднес богу фимиам, сопровождая действия пением стихов, в которых просил Амона о признании. Густые клубы дыма заполнили гигантский, похожий на пещеру зал запахом мирры.