Терновый венец - Марго Арнелл

крепкого сна) Морриган призвала на помощь призрачных слухачей Аситу, но изменила схему их действий. Велела морфо рассыпаться по площади вокруг дома сестер Даффи, впиться в стены (если такое возможно, и на поверхность не наложены защитные печати-молнии) и… слушать.

Разговоров будет очень много – помимо шести сестер, в особняке живут боевые колдуны и прислуга. Но возможно, ей удастся выудить из этого гвалта хоть что-то существенное.

И понять, какие скелеты прячут безупречные леди в своих шкафах.

Глава 12

Последний танец дьяволицы

В комнате было тихо. Противоестественно тихо.

Уна попыталась подняться, но со стоном рухнула обратно на пол. Еще и умудрилась приложиться головой, заставив пятна плясать перед глазами. Не цветные – черные.

Тело болело невыносимо. Все, что Уна смогла сделать, – это, собрав волю в кулак, подняться и дотащиться до кровати. И, упав лицом в подушку, забыться тяжелым сном.

…Уна снова была в «Дьяволицах». Снова танцевала у шеста. Но теперь вместо скучающих завсегдатаев клуба она видела змеиноголовых людей. И каждый ее палец превратился в клинок из стали.

Она приближалась к змееголовым, а они – к ней. Кто из них добыча, а кто – жертва?

…Теперь уже Уна сидела за столиком в «Дьяволицах». Дойл кричал на нее, чтобы шла на сцену. Но она не могла заставить себя сделать даже шаг, потому что по шесту ползала змея. Под ногами Уны расплывались зеленые лужицы. Она уставилась на собственные руки. Теперь понятно, откуда вокруг столько яда – он тек прямо из ее позеленевших вен.

…Уну окружили змеи. Они смотрели на нее своими странными глазами и шипели: «Тс-с-с-с», – будто просили ее помолчать. Говорить она все равно не смогла бы – как это сделаешь, если язык раздвоен?

Она со вскриком проснулась, вынырнула на поверхность из глубин кошмара, им же и захлебываясь. Выкашляла остатки дремотного страха, но на смену ему пришла боль. Все тело ныло, кожа чесалась. Во сне Уна расчесала руку до крови – как раз возле запястья, куда вонзились змеиные зубы.

Воспоминания хлынули единым потоком – вип-комната, незнакомец… и шевелящийся в его животе змеиный клубок. Уну передернуло от смеси ужаса и брезгливости. Она никогда не видела ничего подобного, никогда не слышала о таком. А ведь она живет ни много ни мало в Кенгьюбери, столице графства Колуэр.

Как любая столица, город привлекает самых сильных колдунов, желающих найти применение своим талантам… и самых извращенных полуночников.

Но змеи, вырастающие из живота человека… Это уже чересчур.

Если бы не укус, Уна и вовсе решила бы, что ей все привиделось. Говорят, у тех, кто слишком часто употребляет фэйскую пыльцу, в крови сохраняется ее магическое воздействие. И порой проявляется в не самый подходящий момент.

Лежащий на тумбочке амулет зова засиял. Будь проклят этот Дойл! Уна задрожала, вспомнив пережитое. Был ли Дойл заодно с незнакомцем? Знал ли, что в вип-комнате ее ждала смерть? В одном она не сомневалась – задавать подобные вопросы не стоит, если жизнь тебе все еще дорога. И как ни абсурдно для той, чьи ноги изрезаны осколками оконного стекла, а руки исполосованы собственными ногтями, ей придется сегодня ночью выйти на работу.

Так было всегда. Очнувшись с дурной после пыльцы головой, просыпаясь с синяками от побоев грабителей, настигших ее в темной подворотне, наспех залечивая лодыжку, подвернутую во время побега от обезумевшей от жажды крови бааван-ши, Уна принимала холодный душ, замазывала синяки макияжем… и шла танцевать. Не потому, что была так предана делу, а потому, что иначе не могла. Кто заплатит за аренду убогой хибары, купит еду и, главное, достанет для нее пыльцу?

Уна со стоном дотянулась до медальона. Дойл так просто не отстанет. Увидев на обшарпанной стене проекцию его красного лица с выпученными от злости глазами, она еле удержалась, чтобы не скривиться.

– Где тебя бесы носят? – проревел Дойл свое обычное приветствие.

Бесы легко заменялись на чертей, а те – на более привычных слуху демонов, но общая канва вопроса оставалась неизменной.

– Клиент… вчера… – Уна все-таки не удержалась. Не знала еще, что именно будет говорить, но обвинительные слова были готовы сорваться с губ.

Кипящий гнев в голосе Дойла сменился арктическим холодом.

– Да, он сказал, что ты сбежала. Ты должна мне за разбитое окно, – дальнейшие препирательства заглушила новая фраза: – И это было не вчера, меньше пыльцой закидываться надо.

Уна тупо уставилась на Дойла.

– Не вчера?

– Не знаю, чем ты там занимаешься, но тебя нет уже неделю. И если не будет сегодня, пеняй на себя.

«Чертовы бесовские демоны!» Несмотря на отнюдь не лучшее воспитание, в ругательствах Уна была не сильна.

– Даю тебе час, – отчеканил Дойл и разорвал связь.

На помощь пришло проверенное средство – холодный душ. Но сколько бы Уна ни выкручивала кран, вода не становилась холодней.

Она смыла кровь, обнаружив на коленях и ступнях (чистотой улицы Ям никогда не отличались) десятки царапин от осколков. Да и руки выглядели не ахти. С таким видком Дойл на сцену ее не пустит, вот только вряд ли это можно считать освобождением. Пришлось прибегнуть к филактерию с запечатанными внутри чарами иллюзии второй ступени. Обидно, их у нее осталось совсем немного, но ничего не поделаешь.

Остается надеяться, что затраты на чары окупятся чаевыми.

Уна привела себя в порядок, зарастив царапины и убрав кровоподтеки, пускай только на время. Торопливо собравшись, отправилась в клуб. И лишь по пути запоздало пришел страх: что если змеиный подонок ожидает ее в «Дьяволицах»? Она помотала головой: нет, зачем? Отомстить за то, что не удалось закончить начатое? Глупо.

В вестибюле клуба Дойла, слава Дану, не было. Тихой мышкой Уна проскользнула в гримерку. Дьяволицы скользили по ней равнодушными взглядами, пока она переодевалась.

– О, приперлась, – бросила бритоголовая Слоан, переступив порог гримерки.

Одна из немногих, с кем Уна, так сказать, поддерживала связь.

На сцену Слоан выходила без парика. Судя по чаевым, посетителям «Дьяволиц» нравилась ее экзотическая внешность.

– Я думала, Дойл меня уволит.

– Ну да, конечно. Что ему, двоих за неделю терять?

– Двоих? – чувствуя неладное, переспросила Уна.

– Бидди умерла.

Уна споткнулась на ровном месте. Застыла посреди комнаты.

– Как?

– Дней пять назад нашли в четвертом випе. Отравили, – сухо ответила Слоан. В глазах – ни намека на печаль.

Уна обессилено привалилась к стене. Значит, незнакомец все же накормил своих змей.

– Чего встала? – взревел ворвавшийся в гримерку Дойл. – Живо на сцену, пока не получила.

Будто в подтверждение своих слов –