Обманчивый рай - Дмитрий Ольшанский

я наблюдал за всем, что происходило вокруг, непреклонно следуя древнему правилу: «Слушай, смотри, молчи». Ведь зная своего врага изнутри, знаешь и его самые уязвимые места.

Очень скоро я обнаружил в серале и других христианских пленников.

Так, как-то раз прохаживаясь по парку, я услышал заливистый детский смех, а вскоре увидел, как неподалеку от фонтана бегает румяный златокудрый паренек, лет семи. Подле него суетилось несколько слуг, которые угощали ребенка сладостями и улыбались его проказам.

– Что, тоже решил посмотреть на дурачества моего братца? – послышался голос позади. Я обернулся – там, облокотившись о ствол дерева, стоял юноша лет четырнадцати, его бледное, лишенное всякого выражения лицо обрамляли пряди черных как смоль волос.

– Прости, но мы, кажется, не знакомы… – начал я, но мой собеседник жестом остановил меня.

– Я знаю тебя – ты Константин, новая игрушка Мехмеда. – Парень сделал шаг ко мне. – Позволь представиться – Влад Дракул, наследник валашского престола.

Удивлению моему не было предела. Впрочем, сходство княжича с его родителем, которого мне довелось узнать во время крестового похода, было трудно не заметить.

– Я был знаком с твоим отцом и братом, – сказал я. – Они сражались отважно…

– Но не добились ничего, – сухо заключил Влад. – Знаешь ли ты, что мой отец уже заключил мир с султаном, лишь бы спасти нас с Раду от смерти?

Он кивнул головой в сторону веселящегося у фонтана ребенка.

– Дракул поступил как любящий отец, – сказал я, проследив за взглядом княжича.

Влад презрительно фыркнул.

– Любящий отец никогда бы не отправил своих сыновей в плен к османским безбожникам. – Он повернул ко мне свое бледное лицо. – А известно ли тебе, что вместе с нами во дворец султана прибыло еще несколько отпрысков валашских бояр? Как думаешь, что с ними стало?

Я покачала головой в недоумении.

– Когда падишах узнал о том, что мой отец идет на него войной, он приказал вытащить наших друзей во двор, где их раздели, избили плетьми, а затем посадили на кол. Меня Мурад заставил смотреть на их страдания.

Княжич глядел перед собой и в его глазах пылала ненависть.

– Таким образом он хотел преподать мне урок покорности, и я его вполне усвоил. – на лице Влада вдруг появилось странное подобие улыбки.

От этой гримасы мне почему-то стало не по себе. Я чувствовал, что в душе юноши затаилась злоба, но не та, что вот-вот вырвется наружу. Напротив, Влад сдерживал и взращивал ее, подобно дурному семени. Из года в год гроздья этой ненависти вызревали и грозили дать самые отвратительные плоды.

– Ах вот ты где! – на площадку перед фонтаном выскочил Мехмед. Он подбежал к Раду и, подхватив того на руки, легко подбросил в воздух. Ребенок заливался звонким смехом, а придворные с умилением качали головами. Наконец Мехмед бросил взгляд в нашу с княжичем сторону.

– А и ты здесь, Влад – самодовольно ухмыльнулся Мехмед. – Все еще дуешься на меня за то, что я обставил тебя в стрельбе из лука?

– Тебе просто повезло, – бесстрастно ответил валашский княжич.

Султан расхохотался.

– Забавные оправдания. Посмотрим, улыбнется ли мне удача в следующий раз!

Затем Мехмед подозвал меня к себе, и мы вместе отправились в библиотеку.

– Я вижу ты в хороших отношениях с сыновьями валашского господаря, – заметил я, когда мы отошли на почтительное расстояние.

– Они мне почти как братья, – кивнул Мехмед. – Я даже немного им завидую…

В глазах султана появилась печаль. Мне не надо было объяснять, в чем состоит ее причина. У Мехмеда тоже были старшие братья, однако, в силу своего высокого происхождения они никогда не испытывали теплых чувств к сыну простой рабыни. Если бы только смерть не забрала их раньше срока, они наверняка бы уничтожили Мехмеда, который являлся помехой для их власти.

Стараясь вырвать султана из гнетущих мыслей, я продолжил разговор:

– Этот Влад скрытен и мрачен не по годам.

– Не обращай на него внимания, – лениво отмахнулся Мехмед. – Влад не любит никого, кроме своего брата. Но он умен и чрезвычайно ловок. Думаю, что и в последнем нашем состязании он одолел бы меня, если бы не маленькая хитрость.

Султан указал мне на колчан, висевший у самого его пояса.

– Стрелы, которые мы использовали, я сделал сам, а, следовательно, знал их вес, длину и жесткость.

– Так значит, ты смухлевал? – шутливо погрозив Мехмеду, проговорил я.

Султан же оставался серьезен.

– «Удача любит подготовленных». Разве не этому ты учил меня?

– Ну конечно, – кивнул я, вспоминая фразу, произнесенную Яношем Хуньяди во время нашей последней встречи. Но где же была твоя удача в тот угрюмый осенний день, воевода…

Уже позднее, расспросив Влада Дракулу, я узнал, что сталось с остатками христианского войска после поражения при Варне.

Как только по полю разнеслась весть о смерти Владислава, валашский господарь понял, что битва проиграна, и дал сигнал к отступлению. Оставшийся на поле Янош Хуньяди счел этот поступок изменой, и когда, спасаясь от турок, он оказался во владениях Дракулы, то в отместку сжег несколько валашских крепостей, лежащих на его пути. Однако вскоре валахи изловили неукротимого венгерского воеводу и хотели уже передать его султану, вот только Хуньяди вновь удалось выкрутиться. Под покровом ночи мадьяры перебили стражу и вызволили своего командира. Вернувшись в Венгрию, Янош довольно быстро вернул себе прежнее положение, получив титул регента при новом малолетнем короле Ласло.

Эти новости ободрили меня. Я знал: если Хуньяди жив, он не оставит своей борьбы, а значит, очень скоро я услышу о новых грандиозных битвах, которые, быть может, изменят и мою судьбу…

* * *

1 сентября 1446 года

Сегодня я впервые впал в немилость у султана, и, лишь чудо помогло мне сохранить голову на плечах. Произошло это во время нашей обычной беседы.

Мехмед, пребывая в чрезвычайно хорошем настроении, приказал расстелить в саду богатые персидские ковры, на которых очень скоро появились золотые и серебряные блюда с превосходными кушаньями, а молодой слуга сновал, туда-сюда подливая в наши кубки освежающий щербет и запретное янтарное вино, вынесенное сюда по личному распоряжению султана.

– Вот скажи мне, Константин, – сказал Мехмед, откидываясь на подушки и подставляя лицо солнцу. – Ты ведь бывал во многих западных странах и наверняка разговаривал там с разными людьми. Что они думают об османах? Боятся ли они наших клинков и резвых всадников? Осмелятся ли они теперь бороться против нас или склонятся перед моей волей?

Понимая, что разговор должен быть долгим, я кивнул слуге и тот подлил мне еще вина. Сделав глоток, я произнес:

– Народы Запада, конечно, наслышаны о твоих