В грозовом небе - Николай Гунбин

Рядом со мной готовятся к полету штурманы Сенатор, Глущенко, Сухарев… Помогаем друг другу, уточняем детали полета. По плану Берлина изучаем расположение объектов предстоящего удара. Штурман звена В. Сенатор, который отличается особой аккуратностью при подготовке к любому полету, а к этому - тем более, помогает мне укладывать в планшет длинные ленты карт. Сам подтянутый, быстрый, он и здесь все делает оперативно и даже красиво.

- Как гармошка, - улыбается он, - хоть играй. Пусть-ка завтра фашисты попляшут.

Подготовка к этому ответственному полету идет до позднего вечера. Нам нужно еще выспаться, а рано утром перелететь на аэродром подскока, откуда будет дан старт на Берлин.

…Аэродром в районе Андреаполя. Самолеты заправлены горючим, загружены бомбами и листовками; проверено оборудование, осмотрены подвесные топливные баки. Еще до наступления темноты подается команда на выруливание и взлет. Линию фронта проходим в сумерках, чтобы над фашистской столицей быть к полуночи.

Наш полет проходит через занятые неприятелем Советскую Белоруссию и Литву и далее, по южной части Балтийского моря. Проходим мимо Кенигсберга.

До цели еще два часа полета, и все наши думы направлены только на одно - долететь. Но вот несчастье: правый [113] мотор начал давать перебои. Об этом мне встревоженно сообщает командир. Я и сам это чувствовал, но считал, что «дерганье» возникает от переключения бензобаков.

- Сколько осталось до цели? - спрашивает Харченко. - Два часа, - посмотрев на карту, докладываю командиру.

- Придется, наверное, идти на запасную цель, - с сожалением констатирует командир. - Но попробуем пройти еще немного.

Степан резко дает газ, но это не помогает, мотор все чаще стал нарушать свой обычный ритм. Разворачиваемся на Кенигсберг. Успокаиваем себя тем, что и там враг, которого нужно бить.

На запасную цель заходим с северо-запада и сбрасываем бомбы. Туда же летят и листовки. Фашисты отчаянно стреляют, бороздят небо прожекторами. Нас спасает тонкая пелена облачности. Выходим из зоны обстрела. Мотор по-прежнему дает перебои. К тому же и погода ухудшается. Впереди сверкает молния. Хорошо, что мы на высоте 8000 метров, надеемся пройти над грозой. Добраться до базового аэродрома, наверно, не удастся. Сориентировались. Будем садиться в районе Андреаполя, а еще лучше - в районе Калинина. Но впереди - гроза. Обходить стороной ее нельзя - не дотянем и до линии фронта. Стараемся не терять высоту. Идем прямо на грозу, намереваясь пройти выше ее. И вот она под нами, а мы теперь вошли в какую-то пелену, из которой прямо в кабину просачивается снег, мелкий, как пыль. Им уже покрыта вся приборная доска, приходится разгребать его руками. Стрелок-радист Черноок держится за пулемет. При очередной вспышке молнии его сильно трясет.

- Как под током, - докладывает он.

Смотрю на консоли плоскостей. Они в ореоле огней - электрических зарядов.

- Не держитесь за металлические части, - советую товарищам и, не отрываясь, продолжаю смотреть вперед - как бы не врезаться в очередное грозовое облако.

Но тут облачность кончилась, появились звезды. А вот и земля. За время полета в облаках потеряно около тысячи метров высоты. Самолет с барахлящим мотором продолжает снижаться. Ориентироваться теперь приходится только по земным ориентирам - радиополукомпас из-за грозы не работает, да и приводных радиостанций поблизости нет. От Андреаполя проходим немного в стороне. Теперь наша высота - около трех тысяч метров. На Калинин [114] выходим на высоте тысяча метров. Садимся на ближайший аэродром. Ночь кончается. На востоке алеет заря, а далеко на западе продолжает сверкать молния. Почти целый день техники ремонтируют мотор. Уже под вечер берем старт на свою базу…

Полк в эту ночь успешно выполнил важное боевое задание. На логово фашистского зверя сброшены десятки тысяч килограммов смертоносного груза и большое количество листовок, раскрывающих немцам правду о войне.

С этого боевого задания вернулись все экипажи полка, кроме экипажа Ивана Душкина, летевшего в этот раз со штурманом дивизии Журавлевым. Не повезло. Вот и летчик умелый, опытный, пришел к нам в полк из гражданского воздушного флота. Что с экипажем, самолетом - пока ничего не знаем.

По докладу экипажей, вернувшихся с задания, налет наших дальних бомбардировщиков был для врага явно неожиданным. Поэтому он не сумел противопоставить ему сколько-нибудь организованную противовоздушную оборону. И хотя по нашим самолетам стреляли десятки батарей крупного и среднего калибра и были подняты на перехват десятки ночных истребителей, все экипажи нашего полка, достигшие Берлина, сбросили свой груз по заданным целям.

В этом исключительно важном боевом вылете отличились экипажи Феодосия Паращенко, Юрия Петелина, Ивана Душкина, Дмитрия Барашева, Сергея Захарова, Леонида Филина и других летчиков.

* * *

Вот что рассказал про этот полет штурман звена нашей эскадрильи, мой боевой товарищ Василий Сенатор, выполнявший это боевое задание вместе со своим командиром Феодосием Паращенко.

Уже над поворотным пунктом - Штеттином по нам стала бить зенитная артиллерия. Хорошо охранялся этот крупный морской и речной порт. На зенитную стрельбу мы вовремя отреагировали; не дойдя до города километров десять, развернулись, взяв курс на Берлин. Кстати, хорошо бы в дальнейшем маршруты прокладывать так, чтобы, идя к конечной цели полета, не проходить через крупные города противника.

Едва вырвавшись из зоны обстрела в Штеттине, замечаем вспышки снарядов зенитной артиллерии и рыскание [115] прожекторов противовоздушной обороны Берлина. Разрывы снарядов видны на нашей высоте и выше - значит, бьют батареи крупного калибра. Зенитный огонь встречает нас еще на дальних подступах к фашистской столице. Набрав высоту семь с половиной тысяч метров, маневрируя в огне зенитной артиллерии, с севера выходим на цель. Внизу, под нами, дымка, потому-то прожекторы противника лишь едва пробивают ее. Наша точка прицеливания - здания администрации и военные объекты в центре фашистского логова. До того момента, как сбросим бомбы, остается минуты три полета, а зенитный огонь все интенсивней.

Маневрируя по курсу, при~ изливаемся по освещенным с воздуха военным объектам - над Берлином висят десятки наших, осветительных, бомб. Отчетливо видны магистральные улицы и площади. Наконец наш самолет над центром Берлина и заданная цель - в перекрестье прицела. Как никогда, с остервенением нажимаю боевую кнопку. На развороте Паращенко умело маневрирует сквозь разрывы зенитных, снарядов. Стрелок Пашинкин зорко следит, нет ли поблизости ночных истребителей врага. Они где-то здесь и в любой момент могут нас атаковать.

Берлин остался позади. Облегченный самолет набирает высоту. Впереди - гроза. Постепенно поднимаемся еще на тысячу метров и буквально переваливаем через грозовые облака.

Вот и линия фронта, Паращенко сообщает, что горючего осталось на час полета. Это значит, до основного аэродрома можем не дотянуть. Решаем садиться на один из запасных. Выйти на него помогает река, блестящая поверхность которой видна в темноте. После десятичасового полета Федор Паращенко мастерски сажает самолет.

Через несколько дней после нашего полета на Берлин в полк вернулся Иван Душкин, Но вернулся один. Его самолет [116] на обратном пути попал в грозовое облако и развалился на части. Иван выпрыгнул с парашютом, благополучно приземлился в лесу. Долго искал он свой экипаж - штурмана дивизии Журавлева и двух стрелков. Не нашел. Случайно наткнулся на партизанский отряд. Партизаны и помогли ему переправиться в расположение своих войск. Позднее партизаны нашли обломки самолета. Что стало с экипажем, неизвестно.

Иван Душкин снова в строю. В его экипаж после госпиталя вернулся штурман Михаил Сухарев.

Впереди еще много боев. Война продолжается. [117]

Глава VI. Бьем врага и днем, и ночью

В районе Ржева

В августе 1942 года, на следующий день после нанесения удара по военно-промышленным объектам города Инстербурга, полку срочно ставится боевая задача другого характера - действовать по обороне противника в районе Ржева.

После успешной наступательной операции Красной Армии под Москвой зимой 1942 года немцы сильно укрепили этот участок фронта, и поэтому сейчас для прорыва обороны противника сюда была привлечена часть сил авиации дальнего действия. Бомбим резервы фашистских войск, располагающиеся в населенном пункте севернее Ржева.

Полет выполняется темной ночью, что создает большие трудности. И хотя истребителей противника здесь не ожидалось, была опасность столкновения со своими самолетами, которые в большом количестве действовали вместе с нами в этом районе. Еще при выходе на боевой курс мы едва не столкнулись с тяжелым четырехмоторным бомбардировщиком ТБ-3, этой громадиной, проследовавшей навстречу нам, чуть ниже (очевидно, возвращался с задания). Командир еще раз предупреждает всех об особой осмотрительности.