Антология современной французской драматургии. Том II - Елена Головина

Самому принести весть, без посредников, подобные великие и прекрасные, как в романах, послания исключают посредничество, самому принести весть и думать — чего мне всегда хотелось и что я и решил сделать независимо от каких бы то ни было обстоятельств — думать, что еще возможно решить, — когда я уехал много лет тому назад и мне казалось, что уехал окончательно, я стоял точно на таких же позициях: решить в отношении себя самого! — думать, что еще возможно решить и подарить себе и другим, им тоже — моим родителям, матери, брату, сестре, тебе, а также и всем, с кем бывал вместе, подарить себе и другим в последний раз иллюзию ответственности за себя самого и сохранить до самого конца, моей грядущей смерти то есть, вплоть до самой смерти, смерти молодого человека, иллюзию, что ты хозяин собственной судьбы.

Решить собственную участь.

(…)

ВОИН, ВСЕ ВОИНЫ. Воин, все воины. Все, кого я представляю, все, кого мне предстоит сыграть, вся моя группа, кто жил, как я, всегда в одиночестве и встречался с ним, встречался с Луи, не пожелав оставить никакого следа, потому что слишком боялся привязаться к нему и потерять почву под ногами, оказаться во власти чувств и, следовательно, страданий.

Вот мой список.

Один хотел, чтобы его считали убийцей, называл себя убийцей, и ему верили, потом в газетах напечатают рассказ с описанием его преступлений, речь пойдет о нем.

Сожалеем о нем, он мог бы вас убить.

Другой постоянно шатался по набережным и всегда казался неприкасаемым. Однажды дождливой ночью он увязался за вами до самого дома, не промолвив ни слова, просто не хотел, чтобы Луи промок, все, что он сказал.

Торговец марками, с которым мы постоянно встречаемся, все эти годы встречаемся с ним, и который сам себе изуродовал тело, и чем дальше, тем больше ужасающих шрамов оказывалось на нем.

Тот, который всегда молчит и предлагает вам только свое присутствие рядом во время прогулок, но никогда не может нигде спать, кроме как у себя дома и один. Так и говорит: только у себя дома и один. Не забыть его постоянно печального вида.

А еще этот, мы почти никого не знаем по имени, они и не хотели никогда сообщать свои имена, этого потом будут называть «Двенадцатое апреля», он первым много лет назад скажет о смерти, которая унесет его одним из первых, и мне делается страшно… Я всегда вспоминаю о нем, «Двенадцатом апреля», как о первой смерти в моей жизни, всегда..

И так далее…

Умолкаю.

Дальше будет видно.

(…)

ЗАКАДЫЧНЫЙ. Гордыня.

ЛУИ. Возможно.

ЗАКАДЫЧНЫЙ. Или же под предлогом утишения боли, как это ты сказал?

Вестник под непроницаемой и умиротворяющей маской вестника снова принесет им страдания.

ЛЮБОВНИК, УЖЕ УМЕРШИЙ. История молодого человека его путешествия и приключений в дороге, пережитых им приключений и людей, всех, кого он встретил и обрел, история молодого человека а также его долгого, сладостного и окончательного путешествия в прошлое. (Кладет руку на плечо Луи.)

(…)

МАТЬ. Я его мать. (Как мы сядем?)

СЮЗАННА. Я его сестра Мы обе живем здесь, с тех пор как умер мой отец, я осталась с ней, у меня был еще один брат, то есть он есть, живет в этом же городе, неподалеку, он навещает нас, а мы его, он моложе Луи, моложе его.

АНТУАН. Это я, меня зовут Антуан.

СЮЗАННА. Это другой брат, он женат, двое детей, мальчик и девочка я крестила мальчика его зовут Луи, он тоже Луи, как и этот и как наш отец, смешная традиция, потребность в продолжении рода что ли.

ЛУИ. Жена моего брата Я с ней не знаком, я читал об этом, вы мне послали письмо, я прочел, знаю, что он женился, но имени его жены не знаю и, как зовут детей моего брата тоже не знаю.

Смутно припоминаю, это было в письме, что мальчика назвали Луи, я обратил на это внимание, потому что меня тоже так зовут, я тогда запомнил, но как зовут другого ребенка, девочку, так и не знаю.

МАТЬ. Только не говори мне то, что я только что услыхала, это правда, я забыла, только не говорите мне, что они незнакомы. Никогда не встречались? Никогда?

АНТУАН. Что ты хочешь? Ты это отлично знаешь. Она обманывает, я этого не терплю, ты лжешь. Как будто и вправду не знаешь.

СЮЗАННА. Катрин. Луи. Это Катрин, а он — Луи, ее зовут Катрин, а его Луи, он мой брат, мы много о нем говорили, он мой брат Луи.

Пожмешь ей руку, он пожмет ей руку. Ты не хочешь пожать ей руку?

Она — жена твоего брата, и вы — как брат и сестра, кажется несколько старомодным, но суть в том, что вы теперь брат и сестра.

Они не собираются пожать друг другу руки, будто чужие.

Он совсем не изменился, точно такой же, ты не меняешься, он не меняется, я прекрасно помню эту его манеру, как бы сказать? Отчужденная сдержанность, как мне и запомнилось, как осталось в памяти, он не меняется.

Луи.

С ней, женой твоего брата ты поладишь, вы поладите, без всяких проблем, ни малейших трудностей, она точно такая, вы поладите. Не надо пожимать ей руку, просто поцелуй ее.

Это Катрин.

АНТУАН. Сюзанна, они впервые видят друг друга!

ЛУИ. Я поцелую вас, она права, извините. Очень рад.

Вы позволите?

СЮЗАННА. Видишь, я же говорила, надо им сказать. Если бы я им не сказала..

МАТЬ. И все-таки кто же мне это сказал, кто напутал? Я ведь знала, но даже и в голову мне не могло прийти, уж такая я есть, что они не знакомы, что вы друг друга не знаете, что жена одного моего сына не знает другого сына, даже и представить себе не хотела, считала немыслимым.

Странно все-таки мы живем.

КАТРИН. Когда мы женились, он на свадьбу не приехал, вы не приехали, а потом уж, во все последующие годы, в остальное время, все случая не было.

ЛУИ. Можно сказать и так: случай никак не мог представиться.

АНТУАН. Она отлично это знает, не понимаю, зачем ты объясняешь, зачем ты пытаешься объяснить. Ноги его не было в этом доме бог знает сколько лет, я тебя и не знал почти.

МАТЬ. Да, глупо получилось, не знаю даже почему, глупость какая-то, не знаю, почему я это спросила.

Прекрасно знала, но забыла, все эти годы забыла, совершенно не помню, вот что я хотела сказать, он, стало быть, не приехал на вашу свадьбу — не будем об этом говорить, больше не будем обо всем этом говорить, ни о времени, которое он провел далеко отсюда, времени, которое ты провел, не приезжая сюда, не будем больше об этом, отложим, забудем — он не приехал на свадьбу, отлично помню, всегда это знала Что вы мне тут рассказываете сказки!.. Просто мне хотелось верить, я и старалась.

(…)

Закадычный протягивает цветы.

ЛУИ. Я приехал с другом, не хотелось мне одному пускаться в это путешествие, мы вместе сели в поезд, это друг, как бы получше сказать? Я подумал, что он не помешает, что вы сможете его разместить, буквально на несколько дней — мы ведь пробудем здесь несколько дней? — на те несколько дней, что мы здесь останемся, мне казалось, что вы сможете разместить и его, он мой друг, а они — моя семья, моя мать, как ты уже догадался, вся моя семья, сестра Сюзанна и мой брат, и она, ее я знал не больше, не лучше, знал не лучше, чем ты, она — жена моего брата, — это друг, и с тех пор, как я рассказываю, постоянно рассказываю ему об этом месте, этом крае, этом городе, подобии города, он всегда хотел приехать сюда, увидеть этот пейзаж, по правде говоря, не совсем и пейзаж, поскольку город промышленный, но тем не менее хотел узнать место, и я позволил себе его пригласить.

Ты ведь правда хотел приехать, я не обманываю.

Разве не хотел?

(…)

ВОИН, ВСЕ ВОИНЫ. Один из Филиппов, вероятно, Филиппов было несколько, почти раздет, чахнет в квартире.

ЮНОША, ВСЕ ЮНОШИ. Ты его представишь?

ВОИН, ВСЕ ВОИНЫ. Да (Обращаясь к Луи.)

Зачем ты его взял с собой, для чего попросил ехать с тобой?

Мы познакомились накануне, предыдущей ночью, ты предложил лечь вместе, но предупредил, что должен будешь довольно рано встать и уехать, ты собирался навестить семью, назвал город, подобие города, я уже и не помню в точности, какой именно, и я спросил, можно ли мне с тобой, ты ответил, что нет, считаешь, что было бы слишком тяжко, твое словечко, считаешь, что мое присутствие при этом было бы слишком тяжким, довольно трудно объяснить, тебе не так-то просто это объяснить, но ты не очень себе представляешь, так ты и сказал, плохо себе представляешь, как сможешь объяснить мое присутствие, вроде бы ты неожиданно приезжаешь их навестить, много лет не был, и приезжаешь в сопровождении человека, которого ты не знаешь, которого сам плохо знаешь.